Не знаю, что летчик читает у меня на лице, но пытается на одной ноге ускакать и спрятаться за грузовик.

- Лейтенант Дукин, ко мне, - и когда он, опустив плечи, подходит, спрашиваю, - Что же ты сука из боевого подразделения сделал. Оглянись, мы же готовая мишень. Вспомни, что ты летчик и представь, как мы теперь сверху выглядим.

Вижу, что Дукин бледнеет еще больше, видимо дошло, как сам заходил бы на штурмовку такой заманчивой цели.

- Сомов, тридцать минут на сборы.

Подхожу, теперь уже к нашим женщинам, зовут их Екатерина и Мария, спрашиваю об успехах. Первым делом говорят, что вещи постирали, детей умыли, накормили и уже уложили спать. Потом рассказали, что нашли и привели еще десяток детей, оставшихся без родителей, и шесть жен командиров тоже с детьми. Всего получается 34 ребенка, из них 5 мальчишек 13 -15 лет и 8 взрослых. Объявляю им, что мы уходим - они вместе с нами. Причем уезжаем сейчас. Пусть будят детей и помогают рассадить по машинам, ехать нам не далеко. Ко мне подходит какая-то женщина со стороны табора и пытается закатить истерику с требованием забрать и ее с товарками, предоставив место в машинах. Смотрю, что к ней начинают подтягиваться другие, желающие воспользоваться оказией, некоторые уже с узлами.

- Лейтенант Сомов убрать посторонних с территории воинской части, при оказании неповиновения стрелять по конечностям. Обеспечить беспрепятственный проезд транспорта.

Сомов немного теряется, но ситуацию спасает сержант, при помощи пятерки бойцов оттесняя женщин за периметр наших машин. Они пытаются организоваться для оказания давления, но это не ко мне. Выбор сделан в пользу детей. Лучше спасти немногих, чем загубить всех.

- Вы бы бабоньки не митинговали, а подумали, куда немец ударит, когда столько костров в одном месте увидит. А мест все равно нет, нам своих раненых забирать.

Желающая уехать баба, еще пытается покачать права, но поддержки не находит. Возможная бомбежка, заставляет людей не искать выгоды, а задуматься о сохранении собственной жизни. Когда мы отъезжаем, костры гаснут один за другим. Со стороны леса в направлении колоны вылетает красная ракета. Тут, же с головной машины в сторону запуска уносится двойная строчка трассеров. Проверять попали или нет, не стали. Дальше следуем без происшествий. Место под стоянку выбрали еще днем в лесу за госпиталем, но желание помыться пересилило, и остановились у воды. Теперь вернулись на первоначальное место.

Почти стемнело, но освещения пока хватает. Выбираю то, что мне понадобится для оснащения двух отрядов. Первое обмундирование - откладываю две упаковки по десять комбинезонов, все-таки для леса вещь удобная. Темно-синий цвет, конечно, не то, что хотелось бы, но за не имением лучшего, сойдет. Прошу отрезать несколько кусков маскировочной сети. Обувь думаю, своя будет, но на всякий случай откладываю несколько пар немецких сапог. Четыре полных комплекта немецкой формы, взятой еще на аэродроме. Два плаща мотоциклиста, с касками, очками и крагами. Десяток саперных лопаток, два топора, десять немецких котелков, они удобнее и компактнее наших. Двадцать вещмешков, если не пригодятся, назад привезу. Два ящика мыла, ящик спичек, четыре бидона керосина, мешок соли - это обменный фонд. Дальше оружие: два пулемета ДТ, по два запасных диска и ящик патронов; семь немецких МП с магазинами и подсумками, пять наших ППШ; патроны по ящику тех и других; всем личное оружие - десять наганов и десять ТТ; ящик динамита с запалами; ящик гранат; ножи от немецких карабинов.

Пора ехать, если вспомню, что еще может понадобиться, то попрошу доукомплектовать у принимающей стороны.

В штабе, народ был, но без такого столпотворения как два часа назад. Меня ждали, дежурный офицер предложил пройти в большое помещение на первом этаже, что-то вроде учебного класса. Сказал, что приглашенные подъедут в течении 10-15 минут. Я попросил помочь занести привезенное. За оставшееся время разложил все по примерным комплектам.

Понемногу комната стала заполняться, к моему удивлению пришли: полковник Лизюков; подполковник, представитель 1-ой Московской МСД; подполковник в форме НКВД; партийный работник в полувоенной одежде, наверное, представитель обкома; еще несколько непонятных людей в военной и полувоенной форме. Все они образовали как бы президиум. Я получаюсь докладчиком. А красноармейцы и курсанты слушателями одночасовых курсов. Лихо все провернули, и в Москву доложат, что указание выполнили и запротоколируют все правильно и в случае неудачи козел отпущения уже назначен. А награды и сами распределят. Узнаю старую добрую школу подстав. Председательствует Лизюков, представляет меня как начальника парашютно-десантной службы ВВС Западного особого военного округа, теперь Западного фронта. Так в лице присутствующих я выгляжу гораздо представительней, почти как полномочный представитель ставки. Ладно, хотите цирка «их есть у меня». Хорошо хоть сапоги надел, правда, на два размера больше, но как бы я смотрелся в «опорках» перед высоким собранием. Короткое приветствие, воззвание к патриотизму и героическому самопожертвованию закончено, и слово с молчаливого одобрения руководства предоставляется мне.

Коротенько, на пять минут, клеймлю подлого врага, внезапно напавшего на нашу родину. Указываю, что поражения первых дней, не ошибки военного и политического руководства страны, а недооценка мощи противника недальновидными руководителями на местах. А временное превосходство в танках и авиации обусловлено тем, что вся Европа выступила против нас единым фронтом, но скоро наша промышленность перейдет на военные рельсы, подойдут резервы и мы обязательно собрав все силы, погоним врага поганой метлой до самого логова.

Речь встречают искренними аплодисментами, что для меня не привычно, иронию ни кто из присутствующих не заметил, представитель обкома даже благосклонно покивал головой. Вот, что мне нравится в политработниках всех времен это их непрошибаемая уверенность в понятные только им ценности. В далекие восьмидесятые, далекие как для этого времени, так и для двухтысячных, служил я срочную службу в рядах вооруженных сил СССР, и доверила мне родина, причем силой, выпускать боевой листок нашего взвода. Желая избавиться от почетной, но не нужной мне обязанности, первый, же листок начал с фразы из известного юмористического фильма: «В то время, когда вражеские подводные лодки бороздят просторы мирового океана, рядовой такой-то …» и дальше такой же бред. Вместо отстранения получил от замполита предложение в редколлегию части, еле отбился. Сейчас наступил нате же грабли, так как начал выступление почти так же, только лодки заменил словом танки, а океан на Белоруссию.

Перехожу к делу. Коротко довожу оперативную обстановку без усугубления ситуации. Завтра передовые части 18 танковой дивизии немцев подойдут к городу и сходу попробуют прорваться на восточный берег. Задача по обороне города лежит на курсантах училища и сборных частях, тылы и вторую линию обороны обеспечат части Московской дивизии. Бои предстоят тяжелые, но враг с ходу не пройдет. На собравшихся возлагается важнейшая задача - в тылу противника навести хаос на коммуникациях. Максимально усложнить ему снабжение и пополнение войск. Основное внимание уделить уничтожению вражеской техники, так как немец силен мобильностью, броней и организованностью. Привел примеры уничтожения техники на марше, о которых говорил Лизюкову, вспомнил и добавил новые. Предложил использовать тактику быстрых засад. Обстреляли колону и отошли, не принимая боя, по возможности заводя преследователей в ловушки, например на основе импровизированного огневого фугаса: до 20 бутылок с зажигательной смесью, уложенных вокруг взрывного устройства (противотанковой мины) по радиусу. Горящая жидкость после взрыва поражает площадь до 300 кв. м. Немцы после обстрела, выполняя приказ, должны остановиться и прочесать местность, теряя темп продвижения и время. Несколько раз подчеркнул, что противник, убивающий мирных граждан, не достоин к себе благородного отношения, война всегда грязь. Допросил пленного - убей. Пожалеешь, отпустишь, и он приведет карателей - погибнут доверившиеся тебе товарищи, а задание останется не выполненным. Напомнил, что диверсантов немцы в плен не берут, а пытать будут обязательно, так что в руки им лучше не попадаться. Предложил рассмотреть подготовленную экипировку, описал достоинства и недостатки, возможности маскировки на местности. Определил примерный состав группы: командир, заместитель, пулеметчик, сапер, снайпер, в прикрытии четыре автоматчика, желателен радист, один человек обязательно со знанием языка, минимум двое с навыками вождения. Коротко распределил обязанности и ответственность, намекнул, что взаимозаменяемость в боевых условиях становится необходимостью. Отдельно остановился на применении немецкой формы и действиях по захвату одиночного транспорта, в том числе и для собственного снабжения. Транспорт это мобильность, возможность наносить удары в разных местах, создавая видимость массового применения таких групп. Указав на представителя партийных органов, отдельно остановился нам том, что в дальнейшем группы, возможно, станут основой для создания партизанских отрядов. Поэтому все оружие, боеприпасы и снаряжение, которое бойцы добудут в бою или соберут на местах прошедших боев необходимо укрывать в специально оборудованных местах для дальнейшего использования. Тут же обратился к командованию с просьбой снабдить отряды приказами, дающими право принимать под свое командование любую группу советских войск, выходящих из окружения, если это будет способствовать выполнению задания. Коротко рассказал о возможности изготовления взрывных устройств из подручных средств, и применении ручных гранат в качестве мин-ловушек. Как пример показал самый простой способ выведения пешего противника из строя, достал патрон от ТТ, вставляемый в короткий 1-1,5 см обрезок трубки, подходящего диаметра, укрепленного на дощечке или с забитым концом, где по центру вставлен гвоздик для накалывания капсуля. Наступил, патрон выстрелил тебе в ступню. Остановился на диверсиях на ж.д. транспорте - как правильно подорвать рельс, как повредить паровоз, прострелив паросборник, и о многом другом. Сославшись на сотрудника НКВД, рассказал о действиях немецких спецслужб направленных на выявление наших диверсионных групп, путем внедрения в отряды под видом окруженцев провокаторов и предателей, и о методах их разоблачения. Напомнил о бдительности как основе безопасности. Предложил командирам групп выбрать себе позывной, который впоследствии станет названием отряда, предупредив, что позывной должен быть короткий и хлесткий как выстрел. По просьбе Лизюкова пришлось рассказать о бое на аэродроме с указанием допущенных ошибок.