земле могло означать, во-первых, то, что они как бы охраняют земельные угодья

племени ("священная земля предков"), а во-вторых, что они способствуют рождающейся

силе земли. При трупосожжении же совершенно отчетливо проступала новая идея душ

предков, которые должны находиться где-то в среднем небе и содействовать всем

небесным операциям (дождь, туман, снег) на благо оставшимся на земле потомкам. Трупосожжение не только торжественнее простой ингумации как обряд, но и значительно богаче по сумме вкладываемых в него представлений. Осуществив сожжение, отослав душу умершего в сонм других душ предков, древний славянин после этого повторял все то, что делалось и тысячи лет тому назад: он хоронил прах умершего в родной земле и тем самым обеспечивал себе все те магические преимущества, которые были присущи и простой ингумации.

Русский историк XIX века Василий Осипович Ключевский так писал об охранительной функции захоронений у славян: "Обоготворенный предок чествовался под именем чура, в церковно-славянской форме щура; эта форма доселе уцелела в сложном слове пращур. Значение этого деда - родоначальника как охранителя родичей, доселе сохранилось в заклинании от нечистой силы или нежданной опасности: Чур меня!, т. е. храни меня дед. Охраняя родичей от всякого лиха, чур оберегал и их родовое достояние... Нарушение межи, надлежащей границы, законной меры мы и теперь выражаем словом чересчур... Этим значением чура можно объяснить одну черту погребального обряда у русских славян, как его описывает Начальная летопись. Покойника, совершив над ним тризну, сжигали, кости его собирали в малую посудину и ставили на столбу на распутиях, где скрещиваются пути, т. е. сходятся межи разных владений... Отсюда суеверный страх, овладевавший русским человеком на перекрестках".

Современные археологи не разделяют мнения В. О. Ключевского относительно

слова "столп" из летописи Нестора. Если бы урну с прахом возносили на какой-то деревянный столб, который со временем разрушался, то на долю археологии не осталось бы ничего, однако это не так. Слово "столп" означало в древнерусском языке не только "столб, бревно", но и надмогильный домик, саркофаг. Правильную мысль о "столбах" выразил художник Н. К. Рерих в своей картине "Изба смерти", где небольшая избушка стоит на четырех лапах. В раскопках П. П. Ефименко и П. Н. Третьякова в Боршеве в курганах Х века были впервые обнаружены небольшие деревянные срубы с остатками трупосожжения и кольцевой оградой вокруг них. Позже это подтвердилось и при других археологических раскопках. Б. Н. Рыбаков приводит много примеров сооружения деревянных домовин-столпов на кладбищах от архангельского Севера до казачьего Дона как пережиток этого древнего обряда.-

Прах кремированных захоранивался в глиняных урнах, в обычных горшках для приготовления пищи, что Б. А. Рыбаков связывает с магическими культами горшков для первых плодов. Урны захоранивали в уже упомянутых нами "столпах" (т. е. домовинах, саркофагах) внутри насыпных курганов. Известны и так называемые "поля погребений", "поля погребальных урн", т. е. кладбища без внешних наземных признаков.

Комплекс представлений, связанный с погребением предков, является общечеловеческим, этнические особенности сказываются в деталях и в сочетаниях второстепенных признаков или в разновременности появления этих признаков, тоже в большинстве случаев общих для многих народов.

В эпоху античности, вплоть до периода Римской империи, наряду с погребением существовала также и кремация. До позднеминойского периода тела мертвых предавали земле, но уже Гомер описывает только кремацию, производившуюся в материковой Греции наравне с погребением. Только умерших детей хоронили в земле. В Древней Италии предпочтение отдавалось кремации, хотя уже в Законах 12 таблиц2 были зафиксированы оба вида захоронений. После падения Республики вплоть до I века кремация была очень распространена, во II веке она стала применяться реже. Римские урны с пеплом обычно устанавливались в колумбарии. В переводе с латинского "колумбарий" означает нишу голубятни. Так назывались с конца республиканского Рима до середины императорской эпохи, вследствие их сходства с нишами голубятни, ниши, в которых устанавливали урны с пеплом умерших. Ниши располагались в специально выстроенных для этой цели помещениях, прямоугольной или овальной формы, которые строились также и под землей и вмещали до 700 ниш с замурованными урнами. В основном колумбарии являлись местом захоронения бедных граждан. Христианство запрещало кремацию, как противоречащую учению о воскресении из мертвых, поэтому к 400 году в римской империи кремация практически прекращается. В 768 году последовал официальный церковный запрет кремации. Так, в 785 году в христианство перешли вожди саксов и заявили о своей покорности. Всякий из саксов, кто не хоронил на церковном кладбище умерших, а сжигал их трупы, наказывался смертью.

У славян обряд трупосожжения появляется почти одновременно с обособлением

праславян от общего индоевропейского массива в XV веке до н. э. и, сосуществуя в той или иной мере с ингумацией, бытовал двадцать семь столетий вплоть до эпохи Владимира Мономаха, когда как отмечали современники, имея ввиду окраины Руси, так "творят вятичи и ныне". Позже, с окончательной победой христианства над язычеством, кремация, как и в Западной Европе, полностью вытесняется христианскими погребальными обрядами. Правда, древний

'Минойская культура, названа по имени легендарного царя Миноса культура

Крита, достигшая расцвета в 3-2 тысяче ютии до н. э., оказывала сильное влияние на материковую Грецию.

Законы 12 таблиц - древнейшая письменная фиксация римского права, осуществленная в 451-450 гг. до н. э.

обряд трупосожжения, доживший в лесном краю вятичей до времен летописца Нестора, сохранился в южной части земли вятичей (Тульская и Калужская губернии) в пережитках до конца XIX века: на христианской могиле после похорон разводили огромный костер. Древние погребальные избушки-домовины, столпы (вернее, их имитация на христианских могилах с чаще всего позабытой изначальной символикой) сохранились в северных областях до начала XX века. Но это были только отголоски древних языческих обрядов, причудливо вплетавшиеся в христианские верования. Со второй половины XIX века, в связи с перенаселенностью городов и, как следствием этого - переполнением городских кладбищ, во многих странах стали вновь возвращаться к обряду кремации. Только теперь кремация производилась в специально оборудованных печах крематориев. Первый крематорий был открыт в Милане в 1876 году.

В России первый крематорий был построен в 1921 году, позже появились крематории во многих крупных городах страны. Вот как описывают открытие крематория И. Ильф и Е. Петров в своем сатирическом романе "Золотой теленок": "В Черноморске собирались строить крематорий с соответствующим помещением для гробовых урн, то есть колумбарием, и это новшество со стороны кладбищенского подотдела почему-то очень веселило граждан. Может быть, смешили их новые слова крематорий и колумбарий, а может быть, особенно забавляла их самая мысль о том, что человека можно сжечь, как полено,- но только они приставали ко всем старикам и старухам в трамваях и на улицах с криками: "Ты куда, старушка, прешься? В крематорий торопишься?" Или:

"Пропустите старичка вперед, ему в крематорий пора". И удивительное дело,

идея огненного погребения старикам очень понравилась, так что веселые шутки вызывали у них полное одобрение. И вообще разговоры о смерти, считавшиеся до сих пор неудобными и невежливыми, стали котироваться в Черноморске наравне с анекдотами из еврейской и кавказской жизни и вызывали всеобщий интерес". Известна также и частушка того времени:

Крематорий открывали, Беспризорника сжигали, Дверь открыли - он танцует,