Тем временем 30 августа Монтгомери пришлось иметь дело с последним броском Роммеля на восток в попытке достигнуть Суэцкого канала- хуком справа через пустыню, нацеленным в британский тыл и напоминавшим тот удар, который немецкий командующий провел в мае, действуя в обход «линии Газалы». Однако на сей раз немедленного столкновения танков не последовало. Британская бронетехника отошла на господствующие высоты к Алам-эль-Хальфе, предоставив немцам карабкаться по топким пескам (что повышало расход горючего выше расчетной нормы) и прокладывать себе дорогу через минтае поля, где наступающих безжалостно бомбила авиация и поливала огнем артиллерия. График немецкого плана тут же начал рушиться. И все же Роммель настаивал на своем, подгоняя танкистов к горной гряде Алам-эль-Хальфа, ключевой позиции в британской обороне, на защиту которой командование отрядило наиболее сильные части. Здесь германским танковым дивизиям, лишенным сосредоточенного артиллерийского огня и пехотной поддержки, приходилось самим разделываться с установленными в орудийных окопах и заранее пристрелянными 57-мм противотанковыми пушками, наводчики которых точно знали дистанцию до целей. Какое бы впечатление ни производили на британцев крепкие орешки PzKpfw IV К. артиллеристы били в ответ уверенно, а в критический момент в сражение вступили «Гранты» и «Крусейдеры», выдвинувшиеся на позиции на вершине в положение «корпус укрыт» и противодействовавшие любой попытке немцев маневрировать. Постоянно стреляя. PzKpfw IV сумели добиться немалого, однако переломить ситуацию не смогли. Бойцы Роммеля откатились и повторили попытку, но быстро выдохлись и принялись отступать в тщетной надежде, что – как бывало прежде – британские танки устремятся в самоубийственный кавалерийский бросок. Однако на сей раз (если не считать одного частного случая) ничего подобного не произошло. Сражение закончилось ничьей, но британцы сохранили бронетехнику, тогда как немцы, укрывшись за минными полями, сидели там серьезно обескровленные на конце длинных и очень уязвимых линий коммуникаций, страдая от хронической нехватки горючего.
«ШЕРМАН» М4А1
Американский «Шерман» с неплохой 75-мм пушкой, наконец, дал британским танкистам средство против вражеских 88-мм противотанковых орудий, а кроме того, против модернизированных PzKpfw III и PzKpfw IV. Выпускавшиеся в нескольких модификациях, некоторые «Шерманы» (как, например, эта модель) оснащались очень надежными дизельными двигателями; другие имели рядные бензиновые моторы, изначально предназначавшиеся для самолетов. Надежный и удобный в управлении, «Шерман» не вызывал серьезных нареканий со стороны экипажей, если не считать его склонности легко воспламеняться. Немцы называли его «Томми Кукер».
Вес: 31 тонна Скорость: 45 км/ч Лобовое бронирование: 85 мм (частично наклонное) Вооружение: 1 пушка 75-мм, 2 пулемета
С того момента, как наступательный порыв немцев окончательно исчерпал себя, они перешли к оборонительной тактике, оградившись минными полями повсюду, где только могли бы попробовать прорваться танки. На сравнительно узком 65-км фронте под Эль-Аламейном они создали значительные трудности британцам в их наступлении 23 октября: для преодоления рубежей противника потребовалось применить сосредоточенные штурмовые усилия, согласованно и, если можно так выразиться, кумулятивно применяя пехоту, артиллерию и танки в ночное время с целью пробития брешей во вражеских заслонах. Под Эль-Аламейном впервые использовались «танки-тральщики» (машины с цепями на вращающихся барабанах, которые били по почве впереди танка, вызывая детонацию мин), таким образом, нашла новое реальное отражение в действительности идея, высказанная еще при подготовке операции под Камбре в 1917 г. и заключавшаяся в создании видов специализированной бронетехники, способной обеспечивать танкам надлежащий уровень подвижности.
В центре плана Монтгомери лежало стремление уничтожить немецко-итальянские танковые соединения тем же способом, который привыкли применять сами немцы. То есть путем захвата силами взаимодействующих между собой частей всех родов войск позиций, которые неприятель не мог бы позволить себе потерять, чтобы таким образом вынудить немецкие танки (поставленные Роммелем по всему фронту) атаковать британские пушки на заранее подготовленных рубежах. На начальном этапе танки главным образом поддерживали пехоту в прорыве ее через передовые линии обороны. В следующей фазе, во время так называемой «собачьей свары», им предстояло совместно с пушками приступить к уничтожению вражеской бронетехники, чтобы на заключительном этапе осуществить прорыв и окружить уцелевшие силы неприятеля. Британцы располагали не только количественным, но и качественным преимуществом, потому что из 1100 их танков 270 приходились на «Шерманы» и 210 на «Гранты»; при этом неприятель располагал только 200 немецкими (из которых лишь 30 были PzKpfw IV F) и 280 устаревшими итальянскими танками. Ситуация достигла такого момента, о котором генерал сэр Гарольд Александер (главнокомандующий сухопутными войсками на Ближнем Востоке) отозвался следующим образом:
«ТЕПЕРЬ У НАС НАКОНЕЦ СОБРАЛОСЬ MHОГО БРОНЕТЕХНИКИ, и мы должны быть готовы применить ее том, где требуется, принимая неизбежность больших потерь».
Именно такое и происходило на протяжении 11 суток изматывающих боев с вражескими противотанковыми орудиями под Эль-Аламейном, когда потери в некоторых британских танковых частях достигли 90 процентов, но при этом удалось уничтожить 100 процентов бронетехники стран Оси. И вновь получилось так, что противотанковые пушки, а не танки записали себе в актив львиную долю выведенных из строя машин; несколько сотен уцелевших британских танков получили возможность преследовать и жалить дрогнувшего противника. Однако теперь и вражеским противотанковым пушкам пришлось познать тяжелые времена, потому что группировки британской артиллерии, а также огонь «Шерманов» и «Грантов» сеяли смерть и разрушения на их позициях. Лишь немногие 88-мм пушки уцелели, как, к слову сказать, 50-мм и трофейные русские 76,2-мм орудия, перепрофилированные, доработанные и поставленные на службу себе немцами. Совместные действия атакующих принесли полную победу в поворотный момент войны – Германия потеряла инициативу на всех фронтах.
Когда британцы под Эль-Аламейном обломали южную «клешню» плана «Ориент» и крупные англо-американские силы 8 ноября приступили к вторжению в Африку высадками в Марокко и в Алжире, русские как раз заканчивали подготовку операции по отсечению северной «клешни» гигантской и невиданной прежде схемы в районе Сталинграда и на Кавказе. Обе стороны осознавали уязвимость обоих флангов немецкого выступа в Сталинграде. Уже в сентябре русские начали проводить изучение возможности принятия контрмер, которые к концу октября вылились в подготовку к скорому контрнаступлению. Слишком медленно приходили немцы к пониманию того, что происходит вокруг. И вместе с тем они не считали противника достаточно сильным и способным на то, чтобы иметь возможность осуществить двойной охват их позиций за счет глубоких проникновений через рубежи фланговой обороны.
Мастерски скрывая намерения, русские под руководством генерала Жукова сумели в период распутицы и ранних заморозков стянуть в районы сосредоточения огромное количество живой силы, 13 500 орудий и 894 танка, которым предстояло развернуть наступление по фронту протяженностью 250 км на четырех главных направлениях. Собранные русскими танковые соединения, надо заметить, уступали в численности тем, которыми располагал Монтгомери под Эль- Аламейном на 65-км фронте. Проводя параллель между Эль-Аламейном и Сталинградом, нужно сказать, что Жуков, как и Монтгомери, выбравший для сосредоточенной атаки более слабые итальянские формирования, – сначала ударил по низкосортным румынским войскам на флангах немецкой 4-й танковой армии и 6-й армии поблизости от города. Сами немцы не располагали большим количеством танков. Численность танковых дивизий составляла что-то около 60 машин в каждой: всего менее 500 единиц бронетехники всех типов, включая несколько устаревших чешских танков и лишь немного PzKpfw IV последних модификаций.
