Промедление с отменой операции в Арденнах повлекло за собой весьма плачевные последствия для немецких танковых войск. Вдобавок к потерям, которые уже понес танковый корпус СС в закончившихся неудачно атаках, «сидящие на мели» головные части 5-й танковой армии – 2-я. 9-я и Учебная танковые дивизии – оказались обойденными и окруженными 2-й американской бронетанковой дивизией и британцами. Настал черед немецких танков, как некогда французской 1-й подвижной кирасирской дивизии под Флавионом (всего в нескольких километрах оттуда) в мае 1940 г., остаться без горючего и подвергнуться почти полному уничтожению: 82 танка, 16 противотанковых САУ, 83 орудия и 280 единиц моторной техники осталось на поле сражения. Немногие избежавшие гибели или плена танкисты оказались, как выяснилось потом, участниками последнего в той войне полномасштабного наступления панцерваффе, обреченными теперь на отступление с боями под ударами противника, шедшего, чтобы покончить с гитлеровской Германией с запада, юга и востока.
Когда в первый новогодний день 1945 г. Гитлер с опозданием отменил наступление в Арденнах и начал перебрасывать дивизии на Восточный фронт, вред, нанесенный промедлением, не представлялось возможным исправить. Объемы выпуска продукции немецкой военной промышленностью катастрофически падали, поскольку ее объекты и транспортная система служили постоянными целями союзных бомбардировщиков. Переброска войск с одного места на другое стала требовать огромных усилий и протекала неизменно медленными темпами. Танковый корпус СС, который Гудериану очень хотелось задействовать для обороны Берлина, послали вместо этого в Венгрию, где 12 января русские атаковали по всему фронту. Немецкие танковые дивизии лихорадочно перенаправлялись с одного кризисного участка на другой, где действовали неизменно в меньшинстве, в условиях постоянной нехватки снабжения и запчастей, разрываясь на части, вынужденно бросая на полях сражений невосполнимую технику и вместе с тем не теряя присущего им боевого мастерства, гордости и находчивости даже в самые трудные минуты, что и позволило им с боями пройти многие и многие километры за прошедшие с начала войны почти шесть лет.
Тысячи союзнических танков, хотя и в большинстве случаев технически уступавших противнику, разламывали на части немецкую оборону. Вместе с тем постоянно прибывавшие на фронт все более крупными партиями русские ИС-2 и американские М26 «Першинг» могли теперь на равных или почти на равных померяться силами с лучшими танками Германии. Последний М4АЗЕ8, так называемый «Супер-Шерман» и британская «Комета» (лучше вооруженные, чем их предшественники) повышали уверенность экипажей за счет возросших характеристик защищенности. Что особенно важно, повысилось качество хранения боеприпасов и снизилась возгораемость, после того как американцы внедрили защитные кожухи, наполненные этиленгликолем (позднее водой), которые затопляли боеприпасы в случае пробития брони.
Разгром Германии следующими навстречу друг другу союзными армиями в 1944- 1945 гг. Каждая стрелка олицетворяет собой массы танков, поддерживаемые артиллерией, пехотой и авиацией. Эти бронированные клинья сломили сопротивление немецкой армии, танковые войска которой сохранили присущее им мастерство до конца, не имея, однако, никаких шансов выстоять в битве с многократно превосходившим их противником.
Лишь 700 танков смогли противопоставить немцы 4000 русских танков и САУ 12 января 1945 г. и неизбежно были принуждены отступать до тех пор. пока у русских не стало кончаться снабжение и пока численное неравенство, таким образом, несколько компенсировалось сбоями системы тылового обеспечения. Соревнования танк против танка часто заканчивались на местном уровне в пользу немцев, однако не столько противодействие, сколько перенапряжение сил снабженцев послужило причиной, заставившей в конце концов русских остановиться, что не являлось частным феноменом – подобное во время войны происходило повсюду. Мощности русской системы снабжения могли бы подвести наступающие армии гораздо раньше, если бы американцы не поставили СССР 400 тысяч единиц колесного грузового транспорта, чтобы заполнить пробелы, с которыми было не под силу справиться советской промышленности. В Италии и на западе оставалось теперь еще меньше немецкой бронетехники, а тем временем союзники оправлялись от поражений в ходе боев в Арденнах и приступали к беспощадному изматыванию обороняющихся на Рейне. Когда в середине января русские приблизились к реке Одер, последние немецкие части уже в спешке покидали западный берег Рейна, оставляя на память о себе множество боевых машин, которым более уже не суждено было принять участия в операциях. Подвижные войска, сосредоточенные Германией на пути наступления союзников через Рейн, которое развернулось позднее, в марте, представляли собой более символическую, чем реальную силу. В частях отмечалось значительное численное преобладание САУ над танками и бросалась в глаза чересполосица материальной части, представленной разномастными боевыми машинами, которые только сумели наскрести отовсюду в безнадежной попытке выполнить задание и удержан» рвущегося вперед и вперед противника.
Противостояния между танками носили фрагментарный характер. В Италии единственный недоукомплектованный танковый корпус, который, действуя на исключительно хорошо подходящей для обороны местности, около двух лет сдерживал впятеро превосходившие его силы, потонул в потоках вражеской бронетехники, которыми смывало его и несло в направлении Австрии, пока немецкие войска не капитулировали в апреле. Войска союзников, впервые форсировав Рейн по неожиданно захваченному ими 7 марта мосту в Ремагене, вышли на правый берег великой реки на более широком фронте, начиная с 22 марта, чтобы развивать наступление при лишь слабом противодействии неприятеля. То гам, то тут ждали их засады, устроенные одним или несколькими танками или противотанковыми САУ. однако редко – почти никогда – нечто похожее на контратаку, пусть п на местном уровне, не нарушало планов союзников. Вполне уместным стало бы сравнение обстановки, сложившейся у немцев п их противников применительно к танкам весной 1945 г., с ситуацией 1918 г. Соревнования танк против танка лишь изредка протекали на уровне более массовом, чем под Виллер-Бретонне, пусть техника, которая участвовала в этих поединках, отличалась несравнимо большей мощностью. Итог всегда бывал предопределен вступлением в действие согласованных союзных сил всех родов войск, где особенно важный вклад вносила могучая и вездесущая авиация, устремлявшаяся вперед непреодолимым девятым валом, чтобы расчищать путь сухопутным войскам. В обороне Германии ее танки служили наступающим не препятствием, а скорее помехой, хотя порой и весьма досадной. Проиллюстрируем это двумя примерами.
Бой под Кюстрином 22 марта разгорелся, когда танковая дивизия из 27 «Пантер» и 28 «Тигров» (последняя крупная танковая часть, оставшаяся у Германии) преградила путь по Берлинскому шоссе привычно крупным соединениям русских танков и пехоты. Превосходно действуя с заранее подготовленных огневых позиций, немцы быстро уничтожали приближавшегося противника. Русской пехоте пришлось залечь, а танкам откатиться, чтобы двинуться в бой новой приливной волной, которая – накатив с фланга при действенной поддержке артиллерии, – позволила захватить село, прикрывавшее немецкий командный пункт и резервную роту «Тигров». В замешательстве немцы отступили под дымовой завесой, но успели собратья как раз к тому моменту, когда русские показались из села. Словно бы высвеченные на фоне дыма, русские танки превратились в превосходные мишени на короткой дистанции и были принуждены покинуть поле, оставив 60 выведенных из строя или горящих Т-34, сумев уничтожить лишь незначительное число немецких машин.
