Ценность и пригодность технологий и тактики применения бронетехники у НATO и Советского Союза до известной степени получила проверку в Кувейте в 1991 г. Иракская армия, вторгшаяся и оккупировавшая Кувейт в 1990 г., почти полностью укомплектовывалась советским вооружением. более того, в плане доктрины и подготовки она зависела от СССР, хотя тенденция иракцев воевать на статичных позициях мало сочеталась с подвижностью, традиционной для их русских наставников. Их противник – возглавляемые американцами союзные войска, включавшие в себя британские, французские и даже арабские силы, – в основном располагал принятым в НАТО снаряжением и пользовался соответственными тактическими и стратегическими концепциями. хотя прежде и готовился, главным образом. к войне в Европе, а не на Ближнем Востоке.
После того как 17 января начались открытые военные действия, главной поставленной на первом этапе союзниками задачи – завоевания полного превосходства в воздухе – удалось достигнуть за четверо суток, затем последовали бомбовые удары по объектам иракской экономики, разрушение коммуникаций и постоянные атаки на скопления сил иракской армии в Кувейте и в Южном Ираке. Ответные действия Ирака на суше свелись к попытке провести в середине февраля одну-единственную упреждающую атаку силами бронетехники, которую удалось сдержать, а затем отбросить.
Прежде чем 24 февраля началось генеральное наступление союзников с целью освобождения Кувейта, иракские танковые силы на закрытых и неподвижных позициях – Т-55, более совершенные Т-62 и Т-72 – уже понесли серьезный урон от воздушных бомбардировок и артиллерийских обстрелов, против чего иракцы не могли ничего поделать. Прикрывавшие границу минные поля и рвы не стали причиной задержки действий наступающих, через проделанные бреши в прорыв устремились «Абрамсы», М60 и «Челленджеры», а также «Брэдли», M113 и «Уорриоры».
Не располагавшие разведданными о действиях неприятеля, полностью сбитые с толку, лишенные возможности вести переговоры по рациям, иракские танкисты десятками уничтожались на позициях точными ракетными залпами с самолетов-штурмовиков и вертолетов. Когда же состоялась встреча танков с танками, представлявшая собой ночной бой, сразу же выявились преимущества «Абрамса» и «Челленджера» с их термальными приборами видения над иракскими танками с инфракрасным оборудованием. Хорошо подготовленные экипажи союзников с их сложными компьютеризированными системами наведения легко добивались попадания и поражали иракские танки, экипажи которых терялись в боевых условиях, обрабатываемые еще к тому же вражеской артиллерией. Очень часто танкисты просто бросали машины, и лишь немногим удавалось выстрелить в ответ. Более того, оказалось, что даже «Брэдли» с их 25-мм и «Уорриоры» с 30-мм пушками обладали способностью пробить броню Т-55. Когда потери стали угрожающе расти, уже деморализованные иракцы принялись сдаваться целыми толпами. Многие танки попали в руки союзников неповрежденными, поражение превратилось в полный разгром и закончилось изгнанием агрессора с захваченной земли и освобождением Кувейта. Потери союзников в танках ограничивались всего четырьмя единицами, у противника же урон составил уничтоженными или – чаще – захваченными 1900 танков и 2300 орудий.
Господство союзной авиации в небе имело крайне важное значение для разгрома сухопутных войск иракцев, которые не могли найти укрытий на широкой и открытой территории и чрезвычайно страдали от ударов с воздуха, которым постоянно подвергались линии коммуникаций, что. как следствие, привело к полному выходу из строя системы тылового обеспечения. Превосходящие броневая защита и ударная мощь решительно свели счет в состязании танк против танка в пользу союзников. Однако не стоит забывать об особенностях условий данного конкретного конфликта. Все получилось бы далеко не так легко на закрытой местности в условиях европейского поля боя, против лучше подготовленного противника или даже в том случае, если бы силы ПВО Ирака не подверглись почти полному уничтожению на самом раннем этапе.
С окончанием «холодной войны», развалом Советского Союза и устранением угрозы неограниченной войны в Европе сценарий событий, представленный здесь в главе 9, так и останется чем-то из области предположений и фантазии. И пускай тысячи и десятки тысяч основных боевых танков и прочих меньших боевых машин продолжают представлять источник опасности в арсеналах многих стран по всему миру, перспективы широкомасштабных боевых соприкосновений танков с танками по большей части почти или вовсе невозможны.
65-тонный британский «Челленджер-2» с композитным бронированием и 120-мм орудием с нарезным стволом. Хотя и сходный видом, а также и силовой установкой с «Челленджером-W, танк претерпел значительные усовершенствования в плане внутренней компоновки узлов его конструкции, ходовой части, подвески и – прежде всего – системы управления огнем. Теперь командир и наводчик могут (за счет нажатия кнопки) вести меткий огонь даже на ходу, заряжающий вручную способен поддерживать темп огня 5 выстрелов в минуту, даже больший, чем при автоматической подаче снарядов. Объем боеукладки составляет 52 выстрела для орудия.
Однако нельзя сказать, что танковая война – область применения танков как важного оружия и сами основные боевые танки – стала теперь некой любопытной и даже впечатляющей, но всего лишь диковинкой из эпохи прошлого, как. скажем, превратившиеся в этаких динозавров линкоры. В годы, прошедшие с Войны в Заливе в 1991 г.. политические и этнические – порой очень кровопролитные – конфликты продолжают вспыхивать тут и там. В тех или иных столкновениях – когда для обеспечения прикрытия, а когда и для усиления ударной мощи собственных войск – у сторон находили применение самые разные боевые бронированные машины: иной раз даже и основные боевые танки, действовавшие в духе линкоров, как некие сухопутные эскадры. готовые включиться в бой и радикальным образом изменить расклад сил.
Отбросим в сторону небольшие вспышки насилия и локальные противоборства, отмечающиеся то в одной, то в другой части мира и требующие порой ради примирения применять силу, упомянем лишь более или менее крупные и – что важнее всего – затянувшиеся противостояния, которые терзали, например, в недавнем прошлом Югославию, с ее жестокими политическими, национальными и религиозными распрями, что вынудило к вмешательству Вооруженные силы ООН и НАТО. Всякий раз, когда дело доходило до открытых боев на суше, легкая бронетехника находила в них применение. Крайне редко, однако сходились в поединках танки, и уж совсем нечасто доводилось им сделать друг по другу хотя бы единственный выстрел. Но не будем забывать об агрессивном Ираке, располагающем биологическим и химическим – а случись что, и ядерным! – оружием, которое вполне может быть использовано против очередного врага вместе с по-прежнему массовыми бронетанковыми войсками. Не станем упускать из виду факта наличия таких соперников, как Вооруженные силы Индии и Пакистана, обладающих даже мощными ядерными ракетами; а чего стоит нерешенный конфликт между Северной и Южной Кореей?
Бои на любой из вышеназванных арен могут разыграться на местном уровне, но быстро принять, характер широкомасштабного столкновения с использованием частей всех родов войск, в том числе, конечно, и бронетехники разных видов и назначения, при этом – что очень вероятно – с массовым их применением. И неважно, что потери среди танков, наносимые современными пушками и ракетами, могут достигать значительных объемов, факт остается фактом: если страны располагают обширным парком бронетехники. они наверняка решатся применить ее, вынуждая противника реагировать соответствующим образом. Непростая перспектива, заставляющая военных и армии продвигаться в направлении технического совершенствования и модернизации существующих основных боевых танков, чтобы не оказаться в скверной ситуации перед врагом, располагающим количественным и качественным превосходством в боевых столкновениях танков против танков.
