Дозоров несколько минут напряженно размышлял, потом кивнул:

– Легенда хорошая. Правда, есть несколько вопросов. Причем первый вопрос – где достать форму двух рядовых – еще не самый сложный. Сложнее два других. Как нам добраться до ближайшего места, где водятся немецкие рядовые, чтобы нас при этом не застукали?

– А какой твой второй вопрос? – поинтересовался Шубин.

– А второй вопрос – о документах. Допустим, мы встретим двух раззяв в форме. Но даже если мы их ликвидируем и заберем форму, вряд ли эти рядовые будут только что выписанными из госпиталя. У нас не будет справки о полученном ранении, понимаешь? А без такой справки, даже при наличии документов, мы шагу не ступим. Как ты понимаешь, у простых солдат их проверяют чаще, чем у офицеров. Причем проверяет каждый, кому не лень.

– Хорошие вопросы, – кивнул Шубин. – Я тебе больше скажу: есть и другие проблемы. Например, как простым рядовым попасть в штаб командующего группировкой? На чай к нему напроситься, что ли? Ведь обычно солдат на совещания в штабе не приглашают… И как избежать зачисления в часть, в которую нас якобы направляют? В общем, получается, что мы задумали невозможное дело. И надо от него отказаться и вернуться к себе, в Городище. Только вернуться мы никак не можем. Что мы скажем полковнику Уколову? «Ах, извините, но к фельдмаршалу Манштейну нас почему-то не пригласили, поэтому об основной немецкой группировке мы ничего не узнали». Так, что ли? Нет, мы не можем вернуться, не выполнив задания. Значит, будем его выполнять. А вопросы, даже самые сложные, будем решать постепенно. И первый вопрос – где найти немецких рядовых, у которых можно позаимствовать форму?

– А я, пожалуй, знаю ответ на этот вопрос, – сказал Дозоров. – И для этого нам даже не надо будет ехать до самой Морозовской. Надо остановить машину или мотоцикл, в котором сидят рядовые. И позаимствовать у них форму. Вот, кстати, и шоссе. Можно дальше не ехать, остановиться прямо здесь.

Действительно, их машина выбралась с проселка на относительно ровное шоссе, покрытое гравием.

– Как тебе мое предложение? – спросил Дозоров.

– Думаю, мысль правильная, – согласился Шубин. – Только хочу сказать, что сейчас ночь, а ночью немцы редко ездят. И если едут, то не вдвоем, а целой группой. Помнишь, возле Суровикино мимо нас несколько колонн проехали? Отдельный мотоцикл ночью точно не поедет.

– Наверное, ты прав, – согласился Шубин. – В любом случае нам на нашей «засвеченной» машине не стоит привлекать внимание. Давай найдем место, где мы можем укрыть наш «опель» – за деревьями или кустами.

– Причем это место должно находиться на возвышенности, чтобы мы могли издали увидеть машину или мотоцикл, если они появятся, – добавил Дозоров. – Так что я пока поеду в сторону Морозовской и поищу подходящее для наблюдения место.

И «опель» покатил на запад. Нужное место нашлось спустя полчаса. На пригорке росли несколько дубов, к ним жался подлесок. Дозоров загнал машину в кусты, так что с дороги ее было не разглядеть, после чего заглушил мотор.

– Теперь сделаем так, – сказал Шубин. – Будем по очереди дежурить. Один спит в машине, другой устраивается возле шоссе и наблюдает. Если появляется транспорт, будит товарища. Меняемся через два часа. Давай я первым буду дежурить. Сейчас половина двенадцатого… Вот, до двух я понаблюдаю, потом тебя разбужу.

– Как же ты без шинели будешь на ветру? – сказал Дозоров. – На, бери мою. Я в машине и так обойдусь. Хотя напрасно ты выкинул форму полковника – она бы сейчас пригодилась…

– Ладно, как-нибудь обойдемся без этой формы, – пробурчал Шубин. Он и сам уже пожалел, что выкинул одежду полковника Мюллера – она бы помогла согреться.

Он взял шинель, предложенную Дозоровым, и занял позицию возле одного из дубов. Впрочем, сидеть он не стал – так сильнее мерзли ноги в легких немецких сапогах. Лучше было прохаживаться взад и вперед, оглядывая дорогу.

Так он и проходил полтора часа. Потом увидел на шоссе цепочку огней. Со стороны Морозовской на восток шла колонна машин. Но Шубин не стал будить товарища. Что они могли сделать с целой немецкой колонной? Он спрятался за ствол дерева и пропустил все пять машин. А потом снова принялся утаптывать снег.

В два часа, как и договорились, он разбудил лейтенанта, а сам отправился спать. И, несмотря на холод, пробиравшийся в машину, благополучно проспал следующие два часа, пока Дозоров его не разбудил. Сдавая смену, лейтенант сообщил, что за эти два часа не появилась ни одна машина.

Получив от Дозорова шинель, Шубин несколько раз энергично присел, чтобы согреться, и снова начал ходить взад и вперед. «Скоро начнет светать, – размышлял он. – Тогда какие-то немецкие машины обязательно появятся. Но как мы их будем останавливать? Что скажем водителю? Что мы сюда пешком пришли? Нет, это неправильно. Мы не продумали этот момент – момент остановки транспорта. Ага, понял: вот как надо сделать!»

Пришедшая в голову мысль была такой ясной и простой, что Шубин немедленно отправился будить напарника. Дозоров спросонья не сразу понял план напарника, но когда сообразил, что от него требуется, сразу же принялся за дело. Он вывел машину на обочину шоссе, развернул ее передом на запад и поднял капот. А еще и багажник открыл.

– Если мы изображаем неумех, которые не могут устранить пустячную поломку, то надо показать, что мы везде рылись и все перепробовали, – сказал он. – Смотри, капитан: ведь так похоже, что у нас поломка? Для достоверности я еще клемму с аккумулятора сниму и одну свечу выну. Теперь она точно не заведется.

Шубин критически оглядел машину, открытую и спереди, и сзади, и согласился:

– Да, так похоже. Думаю, нам согласятся помочь.

В этом и состоял план Шубина: изобразить поломку машины и под этим предлогом остановить какой-либо транспорт, идущий из Морозовской. Там вряд ли знают об инциденте с русским разведчиком, проникшим на совещание у генерала Гота. Тем более об этом не могут знать рядовые. А значит, легенду Шубина они примут за чистую монету.

– Только знаешь что? – обратился Глеб к Дозорову. – Когда появится немецкая машина, ты свой офицерский китель быстренько сними. А то фрицы удивятся: как это – офицер за рулем, да еще в моторе возится? Не офицерское это дело. Померзнешь немного, но ничего не поделаешь.

– Померзну, не страшно, – ответил лейтенант. – Я только думаю, что…

Он не успел рассказать, что он думает, потому что на ближайшем холме сначала показались огни подфарников, а затем на холм въехала и сама машина. Это был обычный армейский грузовик, которым пользовались германские войска. И он был один!

– Давай, раздевайся! – поторопил Шубин своего напарника.

Дозоров быстро стащил себя офицерский китель и, оставшись в одной рубашке, залез под капот. Шубин встал рядом, всем видом изображая офицера, который недоволен неумехой-водителем.

Огни машины на пару минут скрылись в долине, а затем снова показались, теперь уже близко. Стал слышен и рокот мотора грузовика. При этих звуках «шофер» вылез из-под капота, выскочил на середину дороги и замахал руками, прося коллегу-водителя остановиться.

Грузовик подъехал вплотную к «опелю» и встал. Из кабины вышли двое: водитель, а с ним, как видно, старший по команде в чине ефрейтора.

– У вас что-то случилось? – спросил ефрейтор, подойдя к «опелю».

Обращался он, естественно, к «майору», то есть к Шубину.

– Да, у нас заглох мотор, и мой водитель никак не может устранить поломку, – ответил разведчик. – Может быть, ваш водитель сумеет решить эту проблему? А то мы спешим в Котельниково, в штаб.

– Да, конечно, сейчас мы разберемся, – заверил немец.

И, обернувшись к водителю, приказал:

– Фридрих, помоги водителю господина майора.

Водитель грузовика послушно полез под капот. А Шубин начал расспрашивать ефрейтора, откуда они едут и что везут. Ему важно было понять, много ли солдат находятся в кузове грузовика. Если там сидят человек пять, то они с Дозоровым могли с ними справиться. А если там полон кузов солдат, скажем, человек двадцать, то начинать схватку нельзя: при таком численном превосходстве врага разведчикам вряд ли удастся выйти из схватки победителями.