— Деньги, драгоценности, бриллианты! — свирепо потребовал грабитель.

Мисс Рут потеряла сознание. Тогда бандит принялся за мисс Лонгстрет. Она стояла, прижав руки к груди. Грабитель, очевидно, принял ее позу за намек на то, где она прячет свои драгоценности. Но Дьюан полагал, что она просто инстинктивно прижала руки к тревожно бьющемуся сердцу.

— Давай их сюда! — хрипло произнес бандит, протягивая к ней руку.

— Не смейте прикасаться ко мне! — воскликнула девушка, гневно сверкнув глазами. Она даже не шевельнулась. Поистине, она обладала крепкими нервами!

Эта сцена возбудила в Дьюане внутренний трепет. Он понял, что ему предоставляется удобный случай. Ожидание составляло для него целую науку. Но сейчас выжидать было трудно. То, что мисс Рут потеряла сознание, было ему на руку. Мисс Лонгстрет обладала бойцовскими качествами, что тоже могло помочь Дьюану, хотя и создавало для нее угрозу оказаться в положении потерпевшей. Она уже отразила два выпада бандита. Но вот негодяй ухватил ее за корсаж и одним движением руки разорвал его пополам, обнажив прелестное, белое как снег, плечо девушки.

Мисс Лонгстрет гневно вскрикнула. Перспектива оказаться ограбленной и даже убитой не потрясла ее так, как это грубая и наглая выходка.

Негодяй стоял вполоборота к Дьюану. Ради себя он еще мог бы повременить, пока бандит не окажется в лучшей позиции. Но ради нее! Револьвер все еще находился в опасной близости от ее груди. Дьюан видел только его. Внезапно резкий окрик заставил его повернуть голову. Полковник Лонгстрет стоял на пороге гостиной, словно олицетворение величественного негодования. Он был безоружен. Странно, как он не боялся! Он снова выкрикнул что-то резкое и негодующее.

Краем глаза Дьюан отметил неожиданную реакцию бандита. Она сильно смахивала на испуг. Его словно поразил шок. Дьюан ожидал, что он тут же пристрелит полковника. Вместо того рука, вцепившаяся в разорванный корсет мисс Лонгстрет, отпустила свою жертву. Вторая рука с револьвером медленно опустилась, пока дуло оружия не уставилось в пол. Настало время действовать Дьюану.

Быстро, как молния, он выхватил из кармана пистолет и выстрелил. Бац! — с тупым стуком ударилась пуля, и было трудно определить, попала ля она в бандита или врезалась в потолок. Затем бесцельно грохнул револьвер в руке у грабителя, который свалился навзничь с залитым кровью лицом. Дьюан понял, что попал в него, но пуля из маленького пистолета, скорее всего, прошла вскользь.

Мисс Лонгстрет зашаталась и могла бы упасть, если бы Дьюан вовремя не подхватил ее. До кушетки было всего несколько шагов, и Дьюан наполовину отнес, наполовину отвел девушку туда. Затем он выбежал из гостиной, пересек «патио» и через крохотный бар выскочил на улицу. Несмотря на поспешность, осторожности он не терял. В темноте он различил оседланную лошадь, принадлежавшую, по всей видимости, бандиту, которого он подстрелил. Его партнер исчез. Вернувшись в гостиную, Дьюан застал там обстановку, предшествующую кромешному аду.

Хозяин гостиницы вбежал в комнату с вилами в руках. Очевидно, до сих пор он был занят в конюшне. Теперь он кричал не своим голосом в тщетных попытках допроситься, что же произошло. Джоель, кучер почтовой кареты, старался успокоить двух ограбленных пассажиров. Женщина, жена одного из потерпевших, вошла в комнату, и с ней случилась истерика. Обе девушки молчали, белые как мел. Бородатый грабитель Билл лежал там же, где упал, и Дьюан пришел к выводу, что его выстрел, в сущности, был довольно точным. И, наконец, больше всего его удивило негодование Лонгстрета. Он никогда не встречал столь разъяренного и неистовствующего человека. Лонгстрет гневно мерял шагами комнату и рычал словно лев в клетке. Дождавшись кратковременного затишья, хозяин гостиницы попытался было выступить с протестом:

— Из-за чего вы так волнуетесь, сэр? Ведь никто, к счастью, не пострадал! Клянусь Богом, я ничего общего не имею с этими бандитами!

— И все равно тебя бы следовало пристрелить! — рявкнул в ответ Лонгстрет. Голос его снова удивил Дьюана, столько в нем ощущалось силы и властности.

При более внимательном осмотре Дьюан обнаружил, что пуля попала грабителю в висок, оторвала солидный кусок кожи от его скальпа и, как Дьюан и предполагал, срикошетила, скользнув по прочному черепу бандита. Рана была несерьезной, и тот начал уже проявлять признаки возвращения сознания.

— Выволоките его отсюда! — распорядился Лонгстрет и обернулся к дочери.

Прежде чем хозяин гостиницы приступил к выполнению приказа полковника, Дьюан позаботился о возвращении своих денег и револьвера; затем он вернул собственность прочим ограбленным. Джоель помог хозяину вытащить раненого за пределы гостиной.

Мисс Лонгстрет сидела на кушетке бледная, но сдержанная, в то время как мисс Рут лежала подле нее, принесенная сюда, очевидно, полковником. Дьюан не думал, что она полностью потеряла сознание; просто она не пришла еще в себя от шока, лежа неподвижно с широко раскрытыми, темными, ничего не видящими глазами и бледным лицом, влажным от пота. Полковник, вспомнив наконец о своих подопечных, снова стал нежным и заботливым. Он утешал мисс Рут, разговаривая с ней, как с ребенком, пытаясь найти в происшествии смешные стороны, убеждая ее в необходимости научиться держать себя в руках здесь, где подобные вещи случаются довольно часто.

— Могу я чем-нибудь помочь? — сочувственно поинтересовался Дьюан.

— Спасибо; думаю, ваша помощь вряд ли понадобиться. Поговорите с перепуганными девочками, пока я посмотрю, что можно предпринять в отношении того твердолобого грабителя, — ответил полковник и, еще раз подтвердив девушкам, что опасность миновала, вышел из комнаты.

Мисс Лонгстрет одной рукой придерживала оторванный лоскут своего корсета; другую она протянула Дьюану. Он неловко взял ее, ощутив какое-то необычное волнение.

— Вы спасли мне жизнь, — с милой торжественностью серьезно произнесла она.

— Ну что вы! — воскликнул Дьюан. — Он мог бы вас толкнуть, ударить, но не более того!

— Я прочла в его глазах смертный приговор. Он думал, что я прячу в платье драгоценности. Я не могла вынести его прикосновений! Такая скотина! Я бы стала обороняться. И, конечно, жизнь моя находилась в опасности.

— Вы убили его? — спросила мисс Рут, которая лежала рядом, прислушиваясь к разговору.

— О нет! Он не очень серьезно ранен.

— Я рада, что он жив, — не совсем последовательно заявила мисс Лонгстрет, дрожа, словно от озноба.

— Ну, мои намерения были значительно хуже, — продолжал Дьюан. — Я очутился в сложном положении. Видите ли, негодяй был наполовину пьян, и я боялся, что его револьвер может случайно выстрелить. Этот дурак обращался с ним чертовски неосторожно!

— И при всем при том вы утверждаете, что не спасли мне жизнь, — быстро возразила мисс Лонгстрет.

— Ладно, пусть будет так, — усмехнулся Дьюан. — Будем считать, что я вам кое-что спас.

— Расскажите мне обо всем, — попросила мисс Рут, окончательно приходя в себя.

Порядком смущенный, Дьюан кратко изложил свою версию случившегося.

— Значит, вы все время стояли здесь с поднятыми руками, не видя ничего, не думая ни о чем, только о том мгновении, когда вы сможете выхватить свой револьвер? — спросила мисс Рутт.

— Похоже, что так оно примерно и было, — согласился он.

— Кузина, — задумчиво проговорила мисс Лонгстрет. — Нам повезло, что этот джентльмен случайно оказался здесь. Папа очень легкомысленно относится к опасности, он смеется, когда при нем упоминают о ней. Он, кажется, вообще уверен, что опасности не существует. Однако он ужасно сердится, когда она возникает!

— Поедемте с нами в Фэйрдейл… пожалуйста! — попросила мисс Рут, ласково протягивая Дьюану руку. — Меня зовут Рут Герберт. А это моя кузина, Рей Лонгстрет.

— Я как раз направляюсь в ту сторону, — в большом замешательстве ответил Дьюан. Он совершенно растерялся и не знал, как найти выход из неожиданного затруднения.

К счастью, возвратился полковник Лонгстрет и после короткого пожелания Дьюану спокойной ночи — слишком короткого по сравнению с милой приветливостью девушек, — увел обеих сестер за собой.