Идущие один за другим залы четырех стихий сразили меня наповал. Огненно-красное буйство переходило в нежно-голубую, воздушную хрупкость, которая сменялась царством зелени, в свою очередь плавно перетекавшей в океан синего спокойствия. Но, пройдя их, я все равно оказалась неготовой к ошеломляющему тронному залу, великолепие которого в прошлый раз так и не смогла оценить в силу невменяемого состояния. Архитектор, по чьей задумке зал превратили в своеобразную лестницу, вызывал преклонение.

Место дышало магией, жило ею, корыстно использовало ее мощь на собственные нужды. Пол уподобили глади озера со снующими в глубине мелкими и покрупнее рыбешками. Я улеглась на живот, здраво рассудив, что пол здесь моют регулярно, а призрачному платью помяться не грозит. Магическая поверхность мягко оттолкнула руку, попытавшуюся пробраться внутрь. Любопытная золотая рыбка подплыла совсем близко, игриво махнула по моему прижатому к полу лбу полупрозрачным плавником и исчезла в синих глубинах, где черными тенями колыхались водоросли.

Я перекатилась на спину. Зал лестницей возносился к потолку, вместо которого был огромный цветной витраж, изображающий смену дня и ночи. Яркий дневной свет, проникая через кусочки разноцветных стекол, разбивался на пестрые блики, скользящие на поверхности стен, по которым золотыми лианами змеились причудливые растения, распускаясь и увядая прекрасными цветками. Они оплетали потолок замысловатым барельефом. Каждая гигантская ступень зала имела отдельный вход, кроме самой верхней. Там стоял казавшийся отсюда маленьким стульчиком трон Империи.

Я, валяясь в позе выброшенной на берег медузы и наслаждаясь окружающим великолепием, лениво размышляла на тему: «Сколько же пролетов до него тащиться, вот бы оказаться сразу наверху!» Стеклянное солнце скачком приблизилось одновременно с троном, которого теперь касалась моя правая рука. Она, моментально уцепившись за резную ножку, привела тело в сидячее положение.

«Вот это сервис!» Экспресс-лифт с магическим приводом.

Тело не остановилось на достигнутом и поднялось на ноги. Не сумев удержаться от соблазна, я по-хозяйски уселась в кресло с высокими подлокотниками. Голова пьяно закружилась, подавляя мое безотчетное желание сорваться с высоты, нырнуть вниз и всплеском разбить нерушимую гладь озера. Крепко сжатые веки отрезали меня от подавляющего совершенства, и синяя бездна неохотно отпустила. Я поспешно слезла с трона и, сбежав с трехступенчатого пьедестала, в панике выскочила за дверь.

На выходе наконец-то обнаружилась охрана. Двое караульных недвижно стояли подобно каменным изваяниям.

«Совсем совесть потеряли – террористов на них нет! Заходи во дворец, бери что хочешь! И ни одна собака не почешется». Вот-вот. На меня ни малейшего внимания. Мало ли что призрак – бдительность, ребята, нужно проявлять всегда, а не спать стоя.

«Любопытно, что стало с теми, кто нес караул у Императорской спальни в брачную ночь?» Несладко пришлось парням. Но кому сейчас легко?

Коридор привел в малый тронный зал, смотревшийся по сравнению со своим старшим братом весьма простенько. Для увеличения эффекта экскурсии нужно водить в обратном порядке. И магии поменьше, и золота с драгоценными камнями.

«Стройматериалы от большого зала остались, вот и решили – не пропадать же добру». Не остри. Нужно же где-то народ принимать. Если каждый раз в том ангаре собирать, умаешься до нижних этажей кричать. Большой тронный зал хорош для особых случаев с участием максимально большого количества подданных. В другое время можно обойтись чем-нибудь поменьше и поскромнее.

Тут-то меня и поджидал сюрприз: в конце зала, на своем законном месте, восседал не кто иной, как мой венценосный супруг собственной персоной. Облаченный во все черное, он застыл почти что в позе роденовского «Мыслителя», вперив сумрачный взгляд в пол. На месте упомянутых выше подданных я бежала бы без оглядки и постаралась бы не попадаться ему на глаза по меньшей мере месяц, а для надежности можно и в два раза больше. Словно в подтверждение моих мыслей, тронный зал был как никогда малолюден. Честно говоря, там находились только Дэрриш да парочка неблагоразумных граждан.

Эти двое ожесточенно переругивались, как ангел и бес над душой раскаявшегося грешника. Сравнение было весьма уместным. Одетые в одинаковые рясы диаметрально противоположных цветов, спорщики выглядели олицетворением светлого и темного начал.

Первый мужчина оказался мне знаком по свадебной церемонии. Степенную бородищу до пола в сочетании с глазами религиозного фанатика трудно позабыть. Вопиюще белоснежная ряса и благочестиво сложенные на груди руки дополняли образ идеального служителя Церкви.

«Верховный священник Аксий», – шепнула позаимствованная память.

Другого я видела в первый раз. Высокий, сухопарый мужчина слегка за сорок. От бородатого оппонента его приятно отличало чисто, до синевы, выбритое лицо с правильными чертами. Темно-русые волосы длиной до середины лопаток едва припорошила седина. Глубоко посаженные черные глаза насмешливо сверкали из-под мохнатых бровей. Тонкие губы кривила едкая усмешечка, бесившая собеседника. Казалось, чтобы еще больше насолить противнику, он оделся даже не в угольно-черный, а в невыразительно темный. Длинная черная мантия делала его похожим на священника. Но его Сила, растекаясь вокруг и наполняя зал, не позволяла обмануться.

«Верховный маг Империи Эст Сотворитель», – подтвердили воспоминания Рисы.

Приятно удивлена. Какие люди – и без охраны!

«Линяем! Удивительно, что еще не заметили». Успеется. Такой спектакль – да из первого ряда!

Я подошла чуть ближе, чтобы расслышать, о чем говорили первые люди Империи. За неимением стульев пришлось устроиться с сомнительными удобствами прямо на полу. Замечательно – звукоизоляции не наблюдалось.

Спорщики ни на секунду не прекращали грызню.

– Маги, – процедил сквозь зубы, как самую нецензурную брань, священник. – Ничего нельзя доверить. Все испоганите.

– Разумеется, – согласился маг с безоблачной улыбкой. – Куда нам своим скорбным умишком понять божий замысел! Скажем, догадаться оставить Донлон на поживу чуме.

– Он был полон скверны, – не растерялся служитель Единого.

Его собеседник резко посерьезнел.

– Да уж! Этого добра там действительно хватало.

Белобородый расплылся в довольной улыбке. Но маг не дал ей стать торжествующей, тихо продолжив:

– Распухшие трупы, истекающие пузырящимся гноем, от вони которого мухи сдыхают на подлете. Люди, гниющие заживо в своих домах. Способные еще двигаться, сгорающие в очистительных кострах, которые «добрые» служители разложили вокруг крепостной стены и которые не затухают с их помощью ни на мгновение. Взрослые, старики, дети, матери, пытающиеся перебросить младенцев через кострища. Достаточно было всего десяти Мастеров Исцеляющей магии да двух Живой и Неживой, чтобы остановить это.

Аксий скривился, как при виде надоедливого насекомого.

– На все воля Единого. – Убойный аргумент в устах священника.

– Хороша божественная задумка – обречь город! – повысил голос Верховный маг.

– Еретик! – взвился служитель Церкви. – Отлучу!

– Неужели?!

Эст изобразил на лице сильнейший испуг, выглядевший благодаря вытаращенным глазам и открытому рту столь комично, что из священника посыпались новые угрожающие посулы.

– Прекратить. – Одно негромко сказанное Императором слово – и в зале воцарилась напряженная тишина.

Дэрриш оторвал взгляд от мозаичного пола, чтобы испытующе посмотреть на каждого из спорщиков. Под синими глазами залегли усталые тени. У смуглой кожи появился серый оттенок измотанности. Даже иссиня-черные волосы, собранные в низкий хвост, потускнели.

Все одно хорош! Можно сказать, прекрасен во всех обличьях. Даже в таком мрачно-разбитом.

«Подлецу все к лицу». Тогда он мерзавец, каких свет не видывал.

– Пока я еще глава Церкви, – ровно произнес Император. – И последнее слово в вопросе отлучения остается за мной. Как и росчерк в указе о казни.