- И Лея умрет в любой момент? – Волосы на голове Мишель зашевелились.

Королева усмехнулась.

- Нет. Уже нет. Твоя кровь подоспела вовремя. Но если её организм по какой-то причине сильно ослабнет… Это убьет её. К сожалению. Более подробно объяснить не могу, я не биолог и не химик, но сценарий событий будет именно такой.

Мишель поежилась. Королева продолжила.

- Мои люди уже вышли на того, кто мог владеть таким оружием. Виновные будут наказаны, жестоко наказаны можешь не сомневаться. Чего бы мне это не стоило. – Глаза королевы сверкнули. – Но моей девочке от этого легче не станет.

- Об этом знают всего несколько человек, - продолжила Сирена. - её величество, его превосходительство, я, Елена, Алисия и врачи. И теперь ты. С врачами будут работать специалисты, это не наша забота, а вот мы с тобой и Еленой должны стать могилой.

Никто не должен знать о произошедшем. Для всех было просто покушение, и Лея была тяжело ранена, как и ты. Ради этого мы сейчас и пришли, предупредить. Даже Мария Хосе и Аделия не должны ничего знать!

Мишель перевела глаза на королеву, та кивнула.

- Так точно, ваше величество! Я буду хранить тайну! – выдавила она. – Даже Малышка и Аделия не узнают!

Королева улыбнулась.

- Мишель, если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, или просто понадобиться что-нибудь, что могу решить только я, всегда обращайся. Сделаю и что возможно, и что невозможно.

Она наклонилась, обняла и поцеловала её в лоб.

- Спасибо тебе! А пока мы с твоими девочками думали… - Она перевела взгляд на Сирену и та подхватилась:

- В общем, мы придумали тебе новый позывной. «Мутант» для спасительницы её высочества явно неподходящий. – Она картинно скривилась. – И теперь ты будешь Красавицей. Всё официально, донья Катарина уже подписала бумаги.

Мишель перевела взгляд на королеву. Та улыбалась.

- С возвращением, Красавица!

* * *

Если скажу, что что-то изменилось – совру. Не изменилось ничего. Внешне. Внутренне… Да, что-то сдвинулось. Сдвинулось благодаря тому, что я схимичил, сыграв на слабых струнах женской души. Сентиментальность – беспроигрышный вариант; женщины – существа более эмоциональные, даже в ущерб способности к анализу, и именно эмоциональность моего поступка задавила их способность трезво оценить происходящее. Тот, кто находился в диспетчерской, кто и прислал к нам «морпехов» во избежание конфликта, скопировал запись нашего разговора и распространил среди всего личного состава корпуса, так что слезы лили не только те пятеро (семеро, считая наказующих), но десятки и десятки девочек всех возрастов. Однако, хоть я и поднялся на ступеньку, но эта ступенька пока означала лишь мои лицедейские способности, которые все признали и которыми восхитились. Но с чего-то же надо начинать?

Я прислонил браслет к инфракрасному считывателю, и гермозатвор поехал вверх. Сегодня предстоял новый предмет, и меня обуяла тревога. Новых предметов не было уже давно, но тревога относилась не к нему самому (мало ли их ещё будет), а к непонятному названию – «Особые способности». Что значит «особые»? Здесь всё особое, не такое, как за воротами. Весь корпус держится на огромной особой способности – повышенной скорости восприятия. Настолько повышенной, что опережает такие же параметры элитных специальных подразделений, балующихся нейронным ускорением. Многие инструкторы здесь из разведки (а может контрразведки, кто их знает, они не докладываются), и знания, которые они дают, тоже относятся к категории «особых». Уникальных. Что может быть особого среди особого? И прочтя перед глазами на визоре козырька название предмета, я почувствовал, что он ещё преподнесет мне сюрпризы. И, соответственно, проблемы, ибо сюрпризы без проблем в корпусе не практикуются.

Внутри никого не было. Это оказался обычный полигон, хоть и из разряда особо охраняемых, вроде тиров с арсеналами оружия, которые можно открыть только после подтверждения из диспетчерской. Но никакого оружия внутри не наблюдалось, даже холодного. Размером полигон не вышел – метров сорок на сорок. Посреди него располагалась зона татами, со встроенным матом, недалеко стоял стол, перед ним с двух сторон по стулу. К столу был прислонен игломет. Не типовое для ангелов венерианское «Жало», а более тяжелый его имперский вариант «Кроталис». Но это персональное оружие, принесенное сюда – ради одного единственного ствола никто не будет повышать статус полигона до максимально охраняемого. На столе стояли… Тарелки. Стопкой. Хорошие, достаточно тяжелые, из твердого пластика. Рядом - парафиновая свеча в специальном подстаканнике, лежало несколько металлических ложек и несколько листов бумаги. Да-да, бумаги – вещи достаточно редкой в наши дни. Причем на вид я сказал бы, что бумага хорошего качества, из дорогих. Завершал натюрморт небольшой длинный кусок серой материи, напоминающей шарф. Вот в общем и все. Привычных по всем остальным теоретическим занятиям мотиваторов не наблюдалось.

В голове всплыло слово «престидижитация». Интересно, меня распиливать будут, как тогда, в детстве? Что за фокусы сегодня планируются? Для чего можно использовать одновременно винтовку, свечку, ложку и бумагу? Нет-нет, вот пошлить не надо, я серьезно!

Поскольку гадать – это все, что мне оставалось, я сел и расслабился. Свое «Жало» на теоретические занятия не беру, оставляю в каюте, чем занять руки не знал и нервно сцепил их в замок. Меня не покидало ощущение надвигающегося чего-то… Непонятного. Больше всего выбивало отсутствие мотиваторов – я уже не мог и помыслить, что на территории корпуса можно без них, и вот, оказывается, можно.

Сомнения рассеялись спустя минут десять. Гермозатвор поднялся, в помещение вошла неброско одетая сеньора в гражданском, с какой-то типовой прической и незапоминающимся лицом. Да-да, всё в точности, как говорю – в её внешности не было ни одной детали, за которую можно было бы зацепиться. Даже голых коленок, как у некоторых.

- Скучал? – улыбнулась она мне, прошла мимо и села на противоположный стул.

- Не успел, - признался я.

- Хорошо, тогда начнем. Итак, меня зовут подполковник Лопес. Предмет называется «Особые способности». В данный момент моя задача сделать так, чтобы ты понял, чего именно мы будем касаться на занятиях, как именно работать и какие цели ставить.

Она сделала паузу, а я в этот момент проговорил про себя её имя. «Подполковник Лопес»!..

Лопес - самая распространенная латиноамериканская фамилия на Венере. Чуть ли не каждый десятый на планете – Лопес. У русских есть её аналог – «Иванов». Причем, аналог не столько по частоте встречаемости, сколько по вкладываемому в неё гэбистами смыслу. Например, фраза «Здравствуйте, подполковник Иванов…» в далекой бывшей метрополии означает, что тобой заинтересовались органы. Об этом рассказывала мне мама, дочка ссыльного польского националиста, который всю жизнь был под наблюдением сначала российских властей, а после Войны – латиноамериканских. Оккупировать-то сектор «имперцы» оккупировали, но проблемных личностей, доставшихся «в наследство», держали на всякий случай под присмотром. Так что мама знает эту кухню, пускай и не застала саму Войну и оккупацию. То есть, фраза «подполковник Лопес» просто напросто означает принадлежность к не любящим афишировать себя структурам. И в сочетании с внешностью и одеждой, подходит ей идеально.

- Всё рассмотрел? – улыбнулась она, заметив мои копания.

- Так точно, сеньора, - отрапортовал я, но «вразвалочку», не вытягиваясь. Она же не по форме!

- Поделишься выводами?

Я поделился.

- Всё правильно, не буду скрывать. Но есть одно «но». Органы, Хуан, тоже разные. Есть те, кто на виду. Есть те, о ком все знают, что они есть, но понятия не имеют, кто именно там работает. А есть такие отделы, которым не стоит даже светиться своим наличием. Те, о которых ходят только слухи, и чем сказочнеё, чем вымышленнеё они звучат, тем лучше.