Далее по персонам. Лея – трусиха. Она знает, какой ценой ей досталось это шаткое равновесие и не горит желанием его нарушать. Она боится, Хуан. Понимаешь?

Я кивнул.

- Это неправильно, ей надо было стремиться, что-то делать, или хотя бы готовить почву на будущее. Но она не готовит и никогда не готовила, все полтора десятка лет сидела на пятой точке. Да, какие-то телодвижения видны, но это показуха – на самом деле ничего кардинального в стране не меняется.

Она помолчала, подбирая слова.

- Сережа, её так называемая опора, на самом деле такой же популист, как и она. Он <i><b>делает вид</i></b>, что делает что-то для страны, с кем-то борется и чего-то достигает. Ему не плевать, нет, он переживает за Венеру искренне, но в отличие от Леи не способен на что-то повлиять - ему банально не хватает веса. Он мог бы, если бы стоял за спиной достаточно сильного лидера. Той же Леи, но активной, стремящейся изменить статус-кво, например. Или даже прежней Сирены - силовика, на штыки которой однажды оперся. Но такого лидера нет.

Она смачно затянулась.

- Это неправда, Хуан, что говорят. Не Сирена в свое время пыталась захватить власть. Он. У той бы просто не хватило мозгов. Но чтобы выбить почву под ним проще было «закрыть» её, лишив его превосходительство поддержки. Тем более, он и Лея всё ещё являлись мужем и женой, обязательно возникли бы последствия: слово «прецедент» для аристократии не пустой звук, Хуан.

Затяжка. К потолку ушла жирная удушающая струя дыма.

- Алисия способна что-то сделать, - задумчиво продолжила моя собеседница, - но для этого ей нужно стать королевой. А Лея этого никогда не допустит. К тому же… - Она замялась. - …Алисия – игрок. Она там, где интересно, ей важен процесс, а не результат. Ей нравится её место, нравится держать за яйца многих высокопоставленных отморозков и аристократов, и она ни на что не променяет эту кашу. Ведь королева – иной уровень, иные проблемы, которые ей не интересны. Она солдат, Хуан, и её решения – солдатские. Тогда, как королева должна быть генералом.

- А хороший солдат не есть даже очень плохой генерал, - поддержал я её мысль. – И потому в стране бардак – я имею в виду ситуацию с преступностью, когда чины ДБ в открытую берут взятки у мафии…

Мишель выдавила кислую улыбку.

- И это просто великолепно, что хороший солдат не стремится стать плохим генералом, не находишь?

Возразить что-либо на это было трудно.

- Таким образом, вся государственная политика – болото, в котором ничего не происходит, - подвела она итог. - Кланы боятся друг друга, и их всё устраивает. Лея боится перемен, и её тоже всё устраивает. Никто ничего не пытается делать, все только делают вид, что стараются и что что-то происходит. И единственной отдушиной, надеждой на будущее, являются… Дети.

Кажется, я закашлялся совсем не от табачно-ментолового дыма. Она же продолжила:

- Да, дети, Хуан. Лея не вечная, с её смертью в стране начнутся перемены. Быстрые, катастрофически быстрые по меркам истории. Вся система «болота» разом рухнет, станет неактуальной, и выиграет тот, кто окажется более оперативным и более подготовленным.

- Феррейра, - произнес я. Она кивнула.

- Отчасти. «Железный Октавио» первым понял, что к чему, у него получилось подложить своих детей под её старшее высочество так, что ни они сами, ни её высочество ничего не заметили. Более того, Фрейя и Сильвия – лучшие подруги, без всяких технологий манипулирования. Такая судьба. – Тяжелый вздох. - Другие тоже пытаются. За кулисами активно идет торг вокруг матримониальных планов в отношении младших принцев, пока безуспешный. Лея торгуется, а сами принцы к счастью ей не мешают – постоянных пар, вроде Фрейи с её Себастьяном, у них нет.

Кроме того, Сантана продвигает на руководящие посты планеты своих нанадцатиюродных племянников и племянниц, а так же совсем уж дальних родственников, с расчетом на завтрашний день. И всячески их к этому дню готовит. У семьи Ортега же исторически сильны позиции в армии и флоте, и они не собираются их сдавать. Целый поток их родственников уже начал менять лейтенантские погоны на капитанские, а новичков из союзных им кланов в военных училищах меньше не становится. Понимаешь, к чему я клоню?

Я вновь кивнул.

- А ты хочешь сделать ставку на меня.

Она улыбнулась и затушила окурок в драконьей пепельнице.

- Именно. Ты умный. Сильный. За тобой будет стоять корпус телохранителей. При условии грамотной поддержкиклана Веласкес из тебя может получиться неплохая фигура в верхах.

- …А с учетом технологий манипулирования, вбиваемых в меня Катариной, - продолжил я, - я укреплю позицию ещё и личным фронтом. Скажем так… Воздействуя на её величество королеву Фрейю.

Мишель вновь улыбнулась.

- Есть ещё Изабелла, не забывай, как вариант «Б». её тоже не следует сбрасывать со счетов.

- Но у её второго высочества… Чересчур пикантная репутация, - возразил я.

- А тебе какая разница? – усмехнулась белобрысая. – Трахай её себе на здоровье, да решай свои дела в политике. Только следи, чтоб в загулах к её высочеству не «подкатили» те, кто ни в коем случае не должен это делать. При условии контроля ангельского корпуса это не так сложно, тебе не кажется?

Мне стало не по себе от такой откровенности. Да, я знал, что власть – это грязь, но не думал, что настолько.

< i >«Или не настолько, Шимановский?</ i > – поддел внутренний голос. – <i>Все ты знал, Ваня! Сам себе комедию не ломай!»</i>

Да, знал. Просто не ждал услышать правду вот так, в лицо, вживую.

- У них гораздо больше свобода маневра и свобода выбора, случись что, - закончила откровения «добрая тетушка». – У меня же есть только ты. Теперь понимаешь, что это не моя игра?

- Я не сомневался, что это не ты. – Я криво улыбнулся. – Меня больше интересует, как мне выпутаться?

- Не знаю. – Мишель пожала плечами. – Могу повторить только то, что знаю. Ты должен работать головой, а не кулаками, как в том фонтане.

Я почувствовал, что на сегодня достаточно – разговор сам собой подошел к завершающей фазе. Личного же делать сегодня не планировал, да и после случившегося как-то не очень хотелось.

- Спасибо. Ну, я пойду?

Она кивнула.

- Да, иди, конечно…

Я поднялся. Неспешно дошел почти до самого до выхода, обернулся.

- Я, правда, Веласкес?

Она подняла глаза, выдавила вымученную улыбку.

- Не знаю.

Она врала.

* * *

Итак, Мишель боится за свои инвестиции в будущее. Перепугалась не на шутку. А эта особа своих подружек знает получше меня! Какие следуют выводы?

Правильно, прав я, а не Паула. Они не остановятся, как не остановили того робота. Ведь у них, в отличие от «бедняжки» Тьерри, вариантов развития будущего как минимум несколько, а мой проект – всего лишь один из них.

…Да уж, душевно поговорили, ничего не скажешь! Не ожидал от неё такого! Не на этом этапе. В принципе, что меня готовят «под принцесс», догадывался, но на уровне интуиции и немного логики. Но оказывается, это направление – главное, а все остальные знания и навыки - так, сопутствующая мишура. И именно потому женская психология, манипулирование слабым полом в плане занятий представлена таким большим количеством часов. Именно потому мы с Катариной, плевав на время, дотошно рассматриваем каждую деталь, каждую мелочь. Взять хоть те же любовные романы – мы на них убили больше месяца! На обычные любовные романы!

Все это пригодится, разумеется. Даже романы. И готовит меня к грядущему поэтому не абы кто, а специалист, стерва из стерв. Ведь кто лучше всего может посвятить в дебри женской души? Только такая, как Катарина! Или как Мишель, но той быть в качестве простого преподавателя не по статусу.

Но всё это лирика, вопросы завтрашнего дня. На сегодня же я имею всего один единственный вопрос -«проблема 44».