Беги, парень, беги! Единственная мысль, впившаяся занозой в мозг, сопровождала его и заставляла обессиленные мышцы напрягаться до предела и рваться вперед к спасению. А где оно, спасение? Где та заветная граница, переступив которую, можно сказать, что страх и смерть остались позади? Таких сказочных уголков в мире не существует. Безопасность — лишь миф для непосвященных. Как можно найти выход, если земля круглая, сколько ни беги, ты не найдешь финишную ленточку, за которой откроются благоденствие и покой!

Каждый живущий имеет только один конец — смерть. Разница в том, кому и какая дистанция дана для преодоления кошмарного марафона с коротким названием «жизнь». Человек появляется на свет, не понимая того, что он уже в западне и крохотный отрезок существования дан ему лишь для того, чтобы он искал несуществующий выход из нее, бился о стены, боролся с судьбой за каждый глоток воздуха и в конце концов рухнул бездыханным. Призраки и миражи — все, во что мы верим и ищем. Глупая трата мгновений, отпущенных тебе судьбой. Вечный бой с тенью, который ты неизбежно проиграешь и провалишься в вечный мрак.

— Родька, помоги!…

Он оглянулся. Ну вот, второй уже рухнул. Сглотнув слюну, задыхаясь, он вернулся на два шага и поднял с земли своего спутника.

— Держись, парень! — Он осмотрелся по сторонам. — Еще пару дворов, и мы оторвемся от них.

— Я больше не могу. Истекаю кровью…

— Заткнись. Только вперед! Слышишь, Митяй, вперед!

И они побежали. Погруженный в ночь город прикрыл их черной мантией. Они старались скрыться в темноте. Как это ни странно, но день устроил бы их больше.

В центре столицы проще затеряться в толпе, найти защиту, а пустые улицы, словно реки, выбрасывали их на поверхность, превращая в мишень.

— Вон они!!!

Этот вопль резанул по ушам. Их заметили.

— Держись, Митяй! Ну, еще немного!

— Не уйдут, суки!

Сейчас их догонят, и все кончится. Родион подхватил раненого друга и бросился в подворотню. Он даже не оглядывался, не имело смысла. Смерть леденящим ветром дула в спину и гнала их вперед, подобно раздутым парусам. Они вбежали во двор и рванулись в первый попавшийся подъезд. К счастью, во многих домах старой Москвы не очень заботились о кодовых замках. Дверь подъезда распахнулась, они ворвались вовнутрь и тут же упали, споткнувшись о ступени.

— Наверх, браток, наверх! — бубнил Родион.

— Мы в ловушке, Родька. Это конец!

— Только не говори мне, что на улице — начало.

Он поднял приятеля на ноги и, подталкивая его в спину, повел к тупиковой отметке на последнем этаже.

Четверо молодых парней вбежали во двор. Озлобленные, разгоряченные, они искали в темных углах двора добычу.

— Они здесь! Из этого колодца нет другого выхода. Им крышка! — заявил высокий блондин.

В подтверждение его слов ветер захлопнул дверь одного из подъездов.

Блондин указал пальцем на слабо освещенное крыльцо.

— Теперь мы можем не торопиться. Осторожно, мальчики, раненый зверь страшнее прикормленного. Не нарвитесь на капкан.

Они двинулись к парадному. Когда внизу хлопнула дверь, беглецы добрались до второго этажа. Оба вздрогнули.

— А вот и птичка вылетела! — простонал Митяй. — Сфотографированы. Снимочек готов для надгробного камня. Дальше я не пойду. Хватит.

Но Родион сдаваться не собирался. Вряд ли он сумеет выиграть бой с преследователями, скорее всего, ни о каком бое и речи быть не может, но идти на поводу у безысходности хуже, чем прыгать в бездонную пропасть. Он оттолкнулся от перил, шагнул к двери и позвонил в квартиру. Повезло им или нет, сказать трудно. А если и повезло, то только в том, что в этой квартире не спали, а точнее, не все спали. Тринадцатилетняя Катя тоже воевала. Воевала с восьмилетним братом, который в свою очередь воевал с чудовищами на компьютерном экране. Она была хозяйкой в доме. Отец, как частенько случалось, отсутствовал, а пьяная мать похрапывала на кровати в спальне. Для Кешки Катька не была авторитетом. Все ее потуги уложить брата в постель ни к чему не приводили. И вообще, по его мнению, хозяином в доме должен быть мужчина, а возраст никакого значения не имеет.

— Между прочим, Кешка, уже третий час ночи. И если ты сейчас же не ляжешь спать, я все расскажу папе. Завтра я не подниму тебя в школу.

— Отстань от меня! Я сам знаю, что мне делать. Зануда! Только и можешь, что ябедничать.

— Да? А то, что мать вызывают в школу и говорят ей, как ты храпишь во время уроков, это нормально?

— Не тебя же вызывают.

— Между прочим, я учусь в той же школе, у тех же учителей, и мне стыдно за тебя.

— Подумаешь, отличница, пай-девочка! Кому нужна ваша дурацкая школа? Если ты дурак, то дураком останешься, а если с головой, то и без школы не пропадешь.

— Но ты-то относишься к дуракам, так что без образования тебе не обойтись.

— Папа обходится. Не хуже других зарабатывает.

Катя знала о своем отце больше, но промолчала. Для Кешки он был непререкаемым авторитетом. Нарушать сложившееся мнение девочка не могла. У каждого мальчишки должен быть свой кумир. Это не Катькины умозаключения, а матери.

Катя любила свою мать и прощала ей земные грехи, зная, как тяжело складывалась ее жизнь.

— Ты идешь спать или нет? — прикрикнула девочка.

В ответ она услышала звонок в дверь.

— Ну вот, дождался, сейчас с отцом будешь разговаривать.

Аргумент был убедительным. Мальчишка даже компьютер не успел выключить и бросился в постель. Катя дала ему возможность нырнуть под одеяло и направилась в коридор. Звонок заело. Он трещал без остановки и мог разбудить мать. А это значит, что скандала не избежать. И вечно он забывает ключи и будит всех по ночам!

Удивлению не было предела, когда девочка увидела на пороге двух мужчин в грязных, порванных костюмах. Один висел на плече у другого, и его белая рубашка была залита кровью. Нет, Катя не испугалась, она растерялась. Девочку просто смели с порога, втолкнув в квартиру.

Дверь захлопнулась. Этот хлопок был хорошо слышен в глухой тишине подъезда как на первом, так и на последнем этажах.

— Кто еще в доме? — быстро спросил высокий худощавый парень лет тридцати.

— Мама и брат. Они спят.

— Черный ход есть?

— Нет.

— Веди в кухню.

Девочка послушно повела непрошеных ночных гостей, куда ей приказали.

Раненого усадили на стул. Глаза его помутнели, вряд ли он уже понимал, где находится и что с ним случилось.

— Намочи полотенце, хозяйка, он потерял много крови.

Впервые в жизни Катю назвали хозяйкой. А что тут такого? Она прекрасно справлялась с домашней работой, особенно в те дни, когда мать уходила в недельные запои. Камнем преткновения был младший брат, с которым она никак не могла справиться. Самонадеянный сморчок! А еще подглядывает, когда она переодевается! Отец избаловал его, купил ему видеокамеру к компьютеру, и Кеша сидит к ней спиной, а камера снимает, как Катя меняет трусики, а Кешка поганец смотрит все на экране монитора и записывает на жесткий диск компьютера. Она случайно об этом узнала. Зашла неожиданно в комнату и увидела себя голой на экране. Говорить родителям не стала, но драка подушками длилась минут сорок, пока оба не выдохлись.

Худощавый парень подошел к окну и распахнул его. Свежий ночной весенний ветерок ворвался в затхлое помещение с устойчивым запахом дешевого портвейна, бутылки из-под которого занимали добрую половину и без того небольшой кухни.

Парень выглянул в окно, потом посмотрел на своего раненого приятеля. Второй этаж, не Бог весть какая высота, но для раненого она покажется бездонной. Он уже не встанет на ноги.

Девочка принесла полотенце из ванной.

— Что с ним делать? Я боюсь!

Худощавый взял у нее полотенце и приложил к ране, но это уже не могло помочь раненому. Глаза Митяя остекленели, а мертвецу, как известно, примочки не нужны. Звонок в дверь заставил Родиона вздрогнуть. Мозг включил первую передачу: «Беги, парень, беги!»