«Но далеко не так сильно, как моего мальчика», подумал Роланд, но ничего не сказал.

— Если тебе снилась любовь с женщинами, то к тебе, возможно, придет женщина.

— Ты так говоришь? — в голосе Кинга проскальзывал слабый интерес.

— Да. Если она придет, то будет блондинкой. Заговорит с тобой о прелестях и удовольствиях пустоши. Она может назваться Морфиной, дочерью Сна, или Селеной, дочерью луны. Она может предложить взять тебя за руку и отвести туда. Ты должен отказаться.

— Я должен отказаться.

— Даже если тебя искусят ее глаза и груди.

— Даже тогда, — согласился Кинг.

— Почему ты откажешься, сэй?

— Потому что Песнь еще не допета.

Вот тут Роланд решил, что точка поставлена. Миссис Тассенбаум по-прежнему стояла на коленях рядом с Джейком. Не обращая внимания ни на нее, ни на мальчика, стрелок прошел к мужчине, который сидел за рулем мотоповозки, наделавшей столько бед. С широко раскрытыми, пустыми глазами, отвалившейся нижней челюстью. Струйка слюны текла по заросшему щетиной подбородку.

— Ты меня слышишь, сэй?

Мужчина не без страха кивнул. За его спиной обе собаки затихли. Четыре блестящих глаза смотрели на стрелка через зазор между сидениями.

— Как тебя зовут?

— Брайан, если вас это порадует… Брайан Смит.

Нет, его это совершенно не радовало. Перед ним сидел еще один человек, которого он бы с радостью задушил. Еще один автомобиль проехал по шоссе, и на этот раз водитель, он или она, нажал на клаксон. Какой бы не была защита, она начала утоняться.

— Сэй Смит, ты сбил человека своим автомобилем, или грузомобилем, или как там ты его называешь.

Брайана Смита начала бить дрожь.

— Меня наказывали разве что штрафом за неправильную парковку, — заверещал он, — а вот теперь я сбил самого знаменитого писателя в нашем штате! Мои собаки подрались…

— Твоя ложь меня не злит, в отличие от страха, который заставляет тебя лгать. Заткнись.

Брайан Смит заткнулся. Лицо его бледнело все сильнее.

— Ты был один, когда сбил его, — продолжил Роланд. — Здесь никого не было, кроме тебя и писателя. Ты понимаешь?

— Я был один. Мистер, вы — приходящий?

— Кто я, неважно. Ты подошел к нему и увидел, что он все еще жив.

— Все еще жив, — повторил Смит. — Честное слово, я не хотел причинить ему вреда.

— Он заговорил с тобой. Поэтому ты и понял, что он жив.

— Да! — Смит улыбнулся. Потом нахмурился. — Что он сказал?

— Ты не запомнил. От волнения и испуга.

— От волнения и испуга. Волнение и испуг. Да, я переволновался и испугался.

— Теперь поезжай. По пути проснешься, мало-помалу. И когда доберешься до жилого дома или магазина, остановишься и скажешь, что на дороге лежит сбитый тобой человек. Который нуждается в помощи. Повтори, и не ошибись.

— Уехать отсюда, — его руки гладили руль, словно ему хотелось без промедления тронуться в путь. Роланд предположил, что так оно и есть. — Проснуться, мало-помалу. Добравшись до жилого дома или магазина, сказать им, что Стивен Кинг, сбитый автомобилем, лежит на обочине дороги и нуждается в помощи. Я знаю, что он еще жив, потому что он говорил со мной. Это был несчастный случай, — он помолчал. — Моей вины тут нет. Он шел по дороге, — пауза. — Вероятно.

«Важно ли мне, на кого ляжет вина за случившееся?» — спросил себя Роланд. И решил, что нет. В любом случае, Кинг вернулся бы к истории Темной Башни. И Роланд очень надеялся, что вину возложат именно на Кинга, потому что винить, прежде всего, следовало его. Нечего ему тут было делать.

— Теперь поезжай, — сказал он Брайану Смиту. — Не хочу тебя больше видеть.

Смит завел двигатель с видом безмерного облегчения. Роланд даже не стал смотреть ему вслед. Он подошел к миссис Тассенбаум и упал на колени рядом с ней. Ыш сидел у головы Джейка, молчал, теперь понимая, что его вой более не услышит тот, по кому он скорбел. Произошло то, чего стрелок больше всего боялся. Пока он говорил с двумя мужчинами, которых терпеть не мог, мальчик, которого он любил больше других, больше, чем кого бы то ни было в своей жизни, даже Сюзан Дельгадо, покинул его во второй раз. Джейк умер.

— Он говорил с тобой, — Роланд взял Джейка на руки и начал нежно покачивать из стороны в сторону. «Рисы» позвякивали в сумке, что висела на плече у мальчика. Роланд уже чувствовал, как холодеет тело.

— Да, — кивнула Ирен.

— Что он сказал?

— Сказал, что я должна вернутся сюда за тобой, «после того, как здесь все закончится». Это его слова. И еще сказал: «Передай моему отцу, что я его люблю».

Из горла Роланда вырвался сдавленный, горестный звук. Ему вспомнился Федик, тот самый момент, когда они переступили порог нью-йоркской двери. «Хайл, отец», приветствовал его Джейк. И тогда Роланд прижимал мальчика к груди. Только мог слышать гулкое биение его сердца. И отдал бы все, чтобы вновь услышать эти удары.

— Он сказал и кое-что еще, но есть у нас сейчас время на разговоры, учитывая, что я смогу все рассказать позже?

Роланд сразу понял, о чем она. Брайан Смит и Стивен Кинг могли рассказать полиции очень простую историю. В ней не было места ни долговязому, закаленному в путешествиях мужчине с большим револьвером, ни женщине с седеющими волосами, ни, тем более, мертвому мальчику с сумкой на плече, в которой лежали тарелки с заостренной кромкой, и заткнутым за пояс пистолетом-пулеметом.

Один вопрос, впрочем, оставался: вернется женщина или нет. Она была не первым человеком, который, под его влиянием, делал нечто, ранее ему несвойственное, но стрелок знал, что отношение ее может разительно перемениться, как только она окажется наедине со своими мыслями. И не имело никакого смысла брать с нее клятву верности: «Ты обещаешь вернуться сюда, сэй? Клянешься на остановившемся сердце этого мальчика?» Принося клятву, она могла подписаться под каждым своим словом, но передумать за первым же поворотом.

И однако, он не попросил магазинщика отвезти их на Тэтлбек-лейн, хотя была такая возможность. И не поменял женщину на старика, который косил траву около дома писателя.

— Позже, так позже, — согласился он. — А теперь, поторопись. Если по какой-то причине ты сочтешь, что не сможешь сюда вернуться, я не буду держать на тебя зла.