В этот раз, я оказалась в тёмном помещении, тускло освещённом несколькими факелами. Тёмный каменный пол неприятно холодил голые ступни. Широкая туника с открытой спиной и руками, едва прикрывало моё тело, от нескромных взглядов собравшихся. Сегодня решающий день для меня, долгожданное восемнадцатилетие. Сестра как обычно первая прошла пробуждающий ритуал, и вот теперь настала моя очередь.
Я стояла в центре небольшого круга, расчерченного собственной кровью специальными символами. Запястья всё ещё кровоточили, но поднятые в специальном жесте руки над головой, не позволяли алым каплям быстро сочится из неглубоких ран. Собравшиеся старейшины нашего небольшого поселения, выстроились вокруг меня, образуя живую стену. Древние слова красивой мелодией переплетались мужским многоголосьем и обволакивали моё трясущееся от страха, холода и напряжения тело. Каждая струнка моей сущности вибрировала и вздрагивала в такт гортанных выкриков. Меня ломало, голова кружилась, отдавая болью в виски, но тело оставалось неизменным. Пустота постепенно вытесняла из него пробуждающую мелодию. Ни в одном уголке души древняя магия не нашла отклика. Я понимала, чувствовала это, но упрямо продолжала стоять с гордо поднятой головой, глупо надеясь на чудо. Последнее что я запомнила, прежде чем обессилено осесть на пол, молчаливо уходящих старейшин и брезгливый взгляд отца. Конечно, какой от меня может быть толк для семьи, ни магии, ни второй сущности, да и красоты особой нет, чтобы привлечь более-менее состоятельного мужа.
О бедственном положении нашей семьи я узнала совсем недавно, когда обсуждалось поступление сестры в САВМ. Оказалось, что на это уйдёт почти половина ежемесячного бюджета. А с учётом запросов и негласных правил этикета в самой академии, затраты могут быть гораздо выше. В столице была совершенно другая мода, сильно отличающаяся от нашей простенькой, но удобной одежды. Ситара, ссылаясь на то, что не хочет опозорить имя, выставляя себя пугалом, в старом тряпье, требовала новый гардероб.
Вся надежда была на меня. Ведь если бы у меня проснулась вторая сущность, отец смог бы договориться о браке с очень состоятельным лэрдом. Женщины альбы имели одну важную особенность, что было практически их единственной ценностью для потенциального мужа. Они могли родить одарённого магически и сильного физически ребёнка, наследника, если быть точнее. Первым всегда был мальчик, что в последнее время стало редкостью. А вот второго ребёнка могло и не быть. Альбы, не обладающие хоть крупицей магии и, не имея второй сущности, обычно умирали сразу после родов, отдав все свои жизненные силы ребёнку. Потому, их неохотно брали в жёны обеспеченные двуликие, а именно так нас называют. Теперь же меня выставят на торги, пытаясь продать возможность иметь наследника как можно дороже. Магическая метка главы рода, ставящаяся на плечо каждого ребёнка сразу после рождения, не позволит мне воспротивится воле отца.
Я захлебнулась в беззвучных рыданиях от жалости к несчастной Эйми. Не нужно быть особо проницательной, чтобы понять, кусочки чьей безрадостной жизни мне демонстрируют. Множество вопросов постоянно крутились в голове. Что произошло с душой бедняжки, чьё тело я так неожиданно заняла? Почему и как это произошло? И самое главное, что собственно сейчас происходит с этим телом, которое временно или насовсем стало моим?
Минута передышки прервалась новым видением из жизни несчастной Эйми. Теперь я оказалась в тёмном коридоре, перед плотно закрытыми дверями отцовского кабинета. Позднее время постепенно наполняло дом сонной тишиной. Только я, словно воровка в собственном доме, сейчас испуганно прильнула ухом к замочной скважине. Сердце в сумасшедшем ритме колотилось в груди, барабанной дробью отдаваясь в голове и мешая слушать. Сейчас, за этой дверью решалась моя судьба. Я просто должна была знать, что меня ждёт, и мне не было стыдно, что подслушиваю, лишь чувство горечи и сожаления тяжело оседали в душе.
Ещё с утра, пришёл посыльный с письмом, которое было велено передать лично в руки хозяина. Юноша терпеливо ждал ответа, смиренно опустив голову. Добротная одежда, манеры и выправка, просто кричали, что приславший срочное письмо весьма состоятельный лэрд. Отец торопливо прочитал несомненно важное послание, по мере чтения меняя удивлённое выражение лица на довольно предвкушающее. При этом он несколько раз бросал на меня странные взгляды. Именно сегодня мы должны были встретиться с первым претендентом на заключение брачного договора. Показать товар лицом так сказать, как бы унизительно это не звучало, но таковы были правила. Торопливое послание застало нас практически на пороге, мы с мамой только дожидались появления отца, когда в дверь постучали. Молчаливое ожидание действовало на нервы, да ещё молодой парень всё время странно косился в мою сторону. То ли жалость, то ли брезгливость быстро мелькнула в его глазах, но неприятный холодок надвигающихся неприятностей стремительно пробежался по позвоночнику.
В итоге мы никуда не поехали. Отец послал оповещение об отмене визита и ответ вместе с ожидающим посыльным. Мы конечно уже не торчали в коридоре, нам в строгом порядке, было приказано вернутся в гостиную и заняться женскими делами. К тому времени вернулась от портнихи счастливая, и как всегда красивая Ситара. Своим весёлым щебетанием она довела меня до головной боли и нестерпимого желания немедленно зажать уши руками. Сославшись на головную боль, я быстро ушла, планируя в тишине собственной комнаты немного отдохнуть и поразмышлять о тревожном послании. Отец через несколько минут уехал в неизвестном направлении, но при этом выглядел так, будто собрался на торжественный приём, а не на простую встречу. Вот это его переодевание меня напугало ещё больше. Я твёрдо решила дождаться его приезда, и во что бы то ни стало узнать, куда и зачем он ездил.
И вот я стою едва живая от страха и слушаю, как мой собственный отец хладнокровно рассказывает маме о удачно заключённой сделке. И ничего, что товаром стала собственная дочь, пусть нелюбимая, но родная, частичка собственной плоти и крови. Слёзы катились по бледным щекам, а в душе мучительно умирал последний росток слабой надежды. Брачный договор подписан, скреплён клятвой, и пути назад нет. А моим мужем должен стать ни кто иной, как сам лэрд Тедерик эрл Вильфорд, старший сын и наследник негласного правителя этих земель лорда Кайсара. За каждым лордом был закреплён один участок земли с располагающимися на ней поселениями. Для нас он был власть и закон в одном лице, ему подчинялись все нижестоящие лэрды этих земель и боялись. Слухи о его жестокости и несговорчивости шепотом обсуждались в каждом доме, но открыто выразить своё недовольство пока никто не осмелился.
И вот сын этого страшного лэрда должен стать моим мужем. Я его никогда не видела, что и неудивительно, но слухи о нём ходили весьма противоречивые. Одни восторгались его красотой и мужественностью. Другие взахлёб рассказывали об остром уме, сильном магическом даре и великолепном умении сражаться. Да двуликие были воинами. Не просто воинами, а самыми сильными и жестокими во всей империи. Понятия любви и нежности были чуждыми для их чёрствых сердец, до определённого времени. Когда двуликий встречает свою истинную пару, что происходит, не так уж и часто, его сердце оживает.
Меня трясло от страха и отчаянья, только недавно сестричка принесла очередную сплетню о великолепном Тедерике. Шептались, будто за последние годы он сменил несколько любовниц, которые на миг, сверкнув в обществе, потом бесследно исчезали. Никто их больше не видел и ничего не слышал. Бежать, нужно немедленно бежать, болезненно пульсировала мысль в голове, но резкое жжение родовой татуировки быстро охладило мой пыл. Найдут, очень быстро найдут, да и не смогу далеко убежать и защиты мне просить не у кого. Меня пугало ещё и то, что договор заключили так торопливо, даже не устроив традиционные смотрины. Неужели он меня уже видел, но где и когда? Увы, ответа на этот вопрос у меня не было. Я услышала, как расплакалась мама и стала торопливо просить отца о милосердии к собственной дочери. Но и я, и она понимали, что это бесполезно, договор подписан, и моя судьба уже решена.
