Она снова улыбнулась:

А ты? На что ты надеешься?

Надеюсь, что мою хижину как-нибудь средь бела дня не снесет ураганом.

Она рассмеялась:

А серьезно?

Я серьезно. Представляешь, что со мной тогда будет?

Она присела на кровать.

Неужели у тебя нет никаких планов на будущее?

А что мне планировать, Саншайн? Я ведь Темный Охотник.

И тебе никогда не хотелось с этим покончить?

Никогда.

А сейчас?

Он задумался.

Если бы как-то отделаться от Камула — тогда, может быть... Но...

Саншайн кивнула, понимая всю тяжесть и неразрешимость его положения. Когда она спросила Камула, не согласится ли тот простить Тейлона, злобный бог расхохотался ей в лицо:

«Скорее рухнет небо и погибнет земля, чем я оставлю его в покое! Пока я жив, он будет расплачиваться за гибель моего сына!»

Но Тейлону она об этом рассказывать не стала — не хотела его расстраивать.

Рано или поздно она что-нибудь придумает.

Ладно, — проговорила она. — Не будем больше об этом. Давай наслаждаться тем, что у нас есть.

Вот такой план мне по душе!

Ночь они провели в спокойных, почти семейных развлечениях — играли в настольные игры, разговаривали. Саншайн, порыскав на кухне, нашла там кое-что, пригодное не только для еды, но и для боди-арта.

Тейлон познакомил ее со сливками в шоколаде — и с наслаждением следил за тем, с каким восторгом она лакомилась недопустимо калорийными и невообразимо вкусными сладостями.

А потом он сам слизывал с ее тела шоколадные узоры...

Кто бы мог подумать, что талант художника может пригодиться в постели?

Никогда за много сотен лет Тейлон не радовался жизни так, как этой ночью. Никогда столько не смеялся, не чувствовал себя так легко и свободно. Он больше ничего от нее не скрывал. Она познала его полностью — и как Темного Охотника, и как мужчину.

Вскоре после полуночи Саншайн заснула, а Тейлон погрузился в размышления.

Он вышел из дома, присел на порог. Здесь было прохладно и тихо. Над болотом висел густой туман, слышался плеск воды.

Много столетий он прожил здесь в одиночестве.

Не подсчитать, сколько раз сидел вот так на пороге, прислушиваясь к звукам ночи.

Но теперь по другую сторону двери его ждало счастье.

Если только он сумеет это счастье сохранить.

Но как человеку победить бога? Возможно ли такое?

В своей смертной жизни он ни разу об этом не задумывался.

Но сейчас...

Тейлон лег вскоре после рассвета. Не проспав и часа, он проснулся от шума: Саншайн искала что-то у него на столе.

Что ты там делаешь? — сонно спросил он.

Ищу ключи от катамарана.

Зачем?

Я же тебе говорила, у меня встреча с клиентом.

Тейлон потер глаза, пытаясь сосредоточиться.

Что?

Я же тебе вчера рассказывала, помнишь? Мы с ним встречаемся в одиннадцать на Джексон-сквер. Вернусь так быстро, как только смогу.

Саншайн, это невозможно!

Она обернулась, бросила на него испытующий взгляд.

Я же говорила тебе, как это для меня важно.

Не будь дурочкой, Саншайн! Речь идет о твоей жизни!

Вот именно. — Она снова повернулась к столу. — И я не позволю какому-то психопату перевернуть мою жизнь вверх тормашками. Если этот извращенец ко мне подойдет, уверяю тебя, эта ошибка станет для него последней! Раньше я и не подозревала, что за мной гоняются, но теперь знаю об этом, так что смогу сама себя защитить.

Объятый гневом и страхом, Тейлон вскочил с кровати.

Я не позволю тебе уйти!

Тейлон, не указывай мне, что делать! Я даже отцу родному не позволяю собой командовать. Я взрослый человек и сама решаю, как мне жить.

Черт возьми, Саншайн, подумай своей головой! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!

Почему? Потому что меня любишь?

Да, потому что люблю тебя! — зло выкрикнул он.

И оба застыли.

Сердце Саншайн затрепетало. Как хотела она поверить этим словам! Но можно ли им доверять?

Ты... серьезно? — выдавила она, наконец, внезапно охрипшим голосом.

Тейлон молча наблюдал, как она открывает стоящую у него на столе серебряную шкатулку. В ней хранилось ожерелье-торк — точная копия его ожерелья, только поменьше.

Женский торк.

Торк Ниньи.

Саншайн протянула ему открытую шкатулку.

А может быть, ты любишь Нинью?

Тейлон прикрыл глаза, не в силах видеть

ожерелье жены. Надо было избавиться от него еще тогда, много столетий назад.

Но на это у него не хватило духу.

Он просто спрятал ожерелье в шкатулку, подальше от глаз.

Но так и не смог о нем забыть.

Саншайн закрыла шкатулку и поставила ее на стол.

Тейлон, я должна уехать. Ради себя. Я не хочу и не могу подчиняться страху, ломать собственную жизнь. Камул знает, что я с тобой. И здесь похитить меня или убить ему не сложнее, чем в городе. Он же бог, Тейлон! Мы не сможем от него спрятаться.

Тейлон молчал, с горечью понимая правоту ее слов. Ему вспомнилось, как рухнул рядом с ним дядя, сраженный смертельным ударом, — Тейлон сражался с ним бок о бок, но не смог его защитить...

Сердце его рвалось от боли. Как он понимал гордость Саншайн, ее желание самой управлять своей жизнью, доказать, что она чего-то стоит! Но в то же время страшился отпустить ее в неизвестность одну, безо всякой защиты.

Но ему нужно отдохнуть. Это необходимо — иначе не удастся восстановить силы для боя. Выйдя на улицу изможденным, он обречет на смерть и себя, и Саншайн.

Но если он сейчас ляжет в постель, — нет сомнений, Саншайн ускользнет, едва он закроет глаза.

А он будет заперт в своей хижине. Придется звонить Нику, просить пригнать сюда другой катамаран...

Черт!

— Ладно, — сердито бросил он и потянулся за мобильником. Кроме Эша, ему был известно лишь одно существо, способное сражаться с богом и ускользнуть от него. — Можешь идти, но одну я тебя все равно не отпущу. У тебя будет охрана.

Кто?

Он поднял руку, призывая к молчанию.

Судя по голосу, катагари был не слишком рад его слышать.

Кельт? Я не давал тебе свой номер!

Не рычи, волчара. Мне нужна от тебя одна услуга.

Ладно, но за это ты будешь у меня в долгу.

Тейлон бросил взгляд на Саншайн.

Ради нее он готов на все.

Договорились, — ответил он.

Так что тебе нужно?

Ты можешь превращаться в человека при свете дня?

Вейн фыркнул:

А как ты думаешь? Или, по-твоему, я мобильник лапой держу? Да и разговариваю с тобой, между прочим, по-английски, а не по-волчьи!

Хорошо, хорошо, — нетерпеливо отозвался Тейлон, — меня интересует, можешь ли ты активно действовать в человеческом облике при свете дня? Например, драться?

Конечно. Дневной свет мне не мешает.

Отлично. Послушай, сегодня Саншайн нужно побывать на Джексон-сквер.

С Эшем согласовал?

Нет.

Вейн рассмеялся:

Рисковый ты парень! Мне это по душе. Что требуется от меня?

Охраняй ее до темноты, пока не появлюсь я.

Ладно, поработаю сторожевым псом. Через полчаса буду.

Хорошо, спасибо.

Мог бы ответить «обращайся в любое время», — но нет, кельт, такие услуги я оказываю лишь один раз, в исключительных случаях.

Я знаю.

Кто это? — спросила Саншайн, едва Тейлон повесил трубку.

Вейн.

Он тоже Темный Охотник?

Нет, милая. Сейчас ты познакомишься с волком-оборотнем.

14

С виду Вейн ничем не отличался от человека. Но о том, что перед ней не человек, Саншайн догадалась бы и без предупреждений — по исходящей от него мощной, первобытно-свирепой ауре.