Как Дориан избавил меня от стресса и боли. Он был таким заботливым, любящим. Он помог мне. Защитил от себя самой.

– Веришь, или нет, но у тебя его чувство юмора, – продолжала Донна. – Если ты плохо знал Алекса, то с трудом мог различить шутит он, или нет. Он был очень саркастичен, в хорошем смысле этого слова. Я считала его веселым, а от такого человека, как он, никто такого не ожидает.

Кажется, этот экскурс в прошлое поднял Донне настроение. Я искренне улыбнулась маме, поощряя ее продолжать.

– А еще он любил музыку. И у него был самый красивый голос, который я когда-либо слышала. Он пел животу Нат, своей малышке, каждый вечер.

Слышать, как Донна ласково называет мою маму Нат было очень приятно. Они были близки, все они. Среди них витала любовь. Не только я одна испытала утрату, когда моих родителей убили. Донна потеряла близкую подругу. Она столько вынесла во имя любви.

– Ты хорошо его знала. Александра. Разве это не было трудно, принять их отношения? – я не посмела развить свою мысль дальше.

– Очень, по началу. Но я не могла отрицать огромной любви, которую он испытывал к Наталии. Никто не мог. Он буквально светился ею. Они оба, вообще то. Уже тогда, твой отец, Крис, появился в моей жизни. Он убедил меня дать Алексу шанс. Говорил, что я не могу винить весь вид из-за действий одного жестокого, отвратительного существа. Он оказался прав. Алекс был хорошим человеком, – она улыбнулась и в подтверждение своих слов кивнула головой.

Я представила их вчетвером, веселых, смеющихся, веселящихся. Объединенных связью, совсем не такой, как у меня и моих друзей. Хоть я и не могла представить лица своих родителей, я могла гадать, насколько красивыми они были. Чего бы я не отдала, чтобы хоть глазком взглянуть на них.

– Как ты думаешь, на кого я похожа?

Донна сузила глаза, будто глубоко погрузилась в свои мысли.

– Я бы сказала, что на Нат. У тебя ее глаза, ее красивые волосы. И улыбка. У нее была просто невероятная улыбка. Она буквально могла осветить пасмурный день. Но у тебя нос Алекса, и его мимика. Смешно, я вижу столько их черт. Они действительно продолжают жить в тебе.

Я не могла сопротивляться эмоциям, что наполнили мои глаза. Осознание того, что во мне живет их частица, что я хоть и отдаленно, но все же отображаю их красоту, наполняем меня радостью и надеждой.

Может я смогу все это пережить. Может я смогу бороться, опираясь на их силу, смелость и упорство, что живут во мне. Они стольким пожертвовали ради любви. Может и я смогу сделать то же самое.

Я посмотрела на свой наполовину съеденный завтрак и попыталась сморгнуть слезы. Когда я снова взглянула на маму, то увидела, что она тоже старается побороть сырость в глазах. Улыбка засияла на моих губах.

– Спасибо тебе за это. Правда.

Она знала, что я нуждаюсь в таком ободряющем разговоре. Знала, что я нуждаюсь в том, чтобы меня уверили, что я появилась на свет из любви, смелости и доброты. Я каждый день будто ступала по хрупкой яичной скорлупе, не уверенная в том, на что способна, а она дала мне возможность почувствовать, что все в порядке. И что я нормальная.

Я поднялась и помыла тарелку.

– Я заскочу в душ, а потом займусь учебой. Спасибо за разговор, мам, – я действительно была ей благодарна.

Хоть и мои страхи полностью не рассеялись, все же Донна помогла, и я смогла спокойно взглянуть им в лицо. Она подтолкнула меня к пониманию, что я должна благодарить ее, Криса, Наталию и Алекса за то, что получила возможность выжить.

Время бежало незаметно благодаря обновленному Дорианом плей-листу на моем айподе. Когда я наконец оторвалась, было уже четыре часа по полудню. Хм. Обычно, для меня учиться – это как рвать зубы, но на этот раз все на удивление прошло без боли.

Я закрыла тетрадь по астрономии и потянулась, разминая затекшее тело. Мой урчащий желудок направил меня прямиком на кухню, где я, к моему большому удивлению увидела Криса. Он не приходит домой раньше шести, а бывает, что и позже.

– Привет, детка, – поздоровался он, выглядывая из-за холодильника. Он все еще был одет в свой элегантный рабочий темно-синий костюм и галстук.

– Привет, папа. Ты сегодня рано, – я схватила буханку хлеба из хлебницы и стала искать на полках арахисовое масло.

– Да, подумал, что мы можем все вместе поужинать. Что скажешь? – он остановился на жестянке пива и выбрал себе яблоко, а потом посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Это уже хороший признак, учитывая насколько натянутыми были наши отношения.

– Конечно, звучит хорошо, – я отрезала кусочек хлеба и намазала арахисовым маслом, больше не взяла ничего, надеясь сохранить свой аппетит до ужина.

– Хорошо, мама побежала в магазин. Она должна скоро вернуться. Пойдем через несколько часов, хорошо?

Крис и в правду старался вернуть беззаботную простоту наших отношений. Я не могла не оценить его попыток и тепло улыбнулась ему в ответ.

– Буду готова! Спасибо, папа, – сказала я по пути в свою комнату.

Мои друзья и семья – это все, что у меня есть. Я должна исправить все раздоры, которые грозят разорвать нашу семью на части, пока у меня еще есть шанс. Я схватила телефон и набрала номер Джареда. После нескольких гудков включился автоответчик, но я повесила трубку до того, как мне предложили оставить сообщение.

Поскольку у меня оставалось еще несколько часов свободного времени, и я уже не могла прочитать ни единого слова о галактических скоплениях и лунных циклах, то я включила музыку и начала складывать вещи, которые бы хотела перевезти в новую квартиру.

Я выросла в этой комнате, она была моим прибежищем с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Шесть лет горько-сладостных воспоминаний. Я не могла забрать с собой всю радость, боль, сомнения, смех, страх и любовь, которые наполняли ее.

Не то, чтобы я покидала родные стены насовсем, кроме того, Донна не перенесет, если я не оставлю хоть чего-то, что будет напоминать ей о дочери.

Рассматривая вещи в шкафу, я поняла, что мне придется выбрать и выкинуть старую, вышедшую из моды одежду.

Многое я не надевала еще со времен старшей школы, и хоть это было несколько лет назад, я вряд ли вернусь к нарядам, которые носила под впечатлением культуры Готов, или к образу девочки-скейтбордистки, одевавшую джинсы-трубы.

На меня нахлынула ностальгия, пока я снимала с вешалок вещи и бросала их в огромную кучу на полу, чтобы отдать в Гудвилл [39].

Старшая школа не была особо приятным воспоминанием, но это был бесценный опыт, сформировавший из меня личность, которой я теперь стала. Я поверить не могла, что носила большинство из этого, и хорошенько посмеялась над отсутствием у себя вкуса и чувства моды.

Могу только представить, что бы сказала Морган, увидев меня в этих безвкусных нарядах. Она переехала в Спрингс перед выпускным классом, и я тогда уже шла в ногу с модой.

Встреть она меня годом раньше, мы бы вряд ли стали друзьями, и не важно, сверхъестественная связь между нами, или нет.

После того, как я почти на половину сократила свой гардероб, я приступила к детской коллекции животных, выстроенных на маленькой деревянной полочке.

Их я не выброшу. По крайней мере, Донна сможет приходить и вспоминать те дни, когда я еще была нормальной, никому не угрожающей маленькой девочкой. Но, все же я хотела забрать несколько в новую квартиру, просто чтобы чувствовать связь с моей прошлой жизнью.

Я выбрала старого, рыжеватого плюшевого мишку. Мне отдал его Джаред, он выиграл игрушку на сельской ярмарке несколько лет назад. Он всегда был лучшим на карнавальных аттракционах.

Джаред сбивал пустые жестянки резиновым мячом и пробивал воздушные шары дротиками так ловко, как никто другой. Я всегда была рядом, поддерживала его. Теперь я часто гадала, будет ли когда-то все, как прежде.

Теперь Аврора займет мое место в его жизни, но я сильно сомневаюсь, что она станет следовать нашей ежегодной традиции.