И как же ты сюда попал, дружок? Эх, жаль недрагоценный. Хотя... Первый раз вижу инклюз не в сапфире. Ладно, не отягощает, а так может и продать смогу.
Покинув комнату со знаком, Львёнок долго плутал в потёмках запутанного подземелья, пока не услышал отдалённое эхо голосов. Спустя неимоверное количество тоннелей и проходов, Лео победил свой слух в игру «тепло-холодно» и оказался на пороге каменной тропы, серпантином уходящей вниз огромной пещеры. С высокого, бугристого потолка, словно зубы древнего ящера, гигантскими иглами свисали сталактиты; тьму разгоняли тысячи чёрных свечей, что тянулись вдоль неровных стен, стекая на пол черными слезами; так же, помещение освещали десятки факелов в руках стоящей внизу толпы.
Людей здесь оказалось много - пять, а то и шесть десятков, все в одинаковых тёмных накидках с капюшонами, скрывающими от глаз и лик, и одёжку собравшихся. По центру пещеры, пол покрывал гигантский узор округлой формы с прямыми прерывающимися линиями внутри, кои соединяли некие островки, заполненные кучками тёмного мусора. Вся картина напоминала запутанный лабиринт, в сердцевине которого находилась большая жёлтая плита с чёрной дырой. В дальней части пещеры, у стены с узким ходом, виднелся каменный помост природного происхождения. Именно к тёмному проходу и были устремлены взгляды стоящих внизу людей. Львёнок взирал на мрачную вечерю, одновременно испытывая страх и отвращение, когда его ноздрей коснулся сладковатый до тошноты запах, похожий на корицу. Так пахла смерть.
Набравшись духу, Лео спустился вниз и влился в толпу; он медленно двигался меж тёмных силуэтов, моля бога воров о том, чтобы никто не обратил на него внимания, но застывшим вокруг людям, казалось бы, всё на свете было до одного места. Остановившись во втором от начала ряду, переодетый Лео выглянул за плечо стоящего перед ним человека, стараясь лучше рассмотреть рисунок на полу. То, что он увидел, повергло его в шок: тёмные кучки в островках узора, которые Лео поначалу принял за мусор, оказались телами умерших людей. Высохшие, с пергаментной кожей и пустыми глазницами мумии, искривлённые в жутких, агонизирующих позах, заполняли весь рисунок, от каёмок круга до его центра с плитой, создавая собой выверенную тропинку сквозь лабиринт линий. Трупов было не меньше двух, а то и трёх десятков. Львёнок, дабы не закричать от ужаса, стиснул зубы и решил, что с него достаточно всей этой чертовщины.
Пускай весь Аконит, в купе с советом мастеров, катится во Тьму, а я разгадывать эти загадки больше не намерен!
Как некстати, из прохода за помостом вышли три фигуры и гнетущую тишину разорвал властный мощный голос:
- Я буду спускаться до алтарей Висзуара!
Десятки капюшонов, как по команде, повернулась к возвышению. Львёнок, постепенно продвигаясь между рядами, застыл на месте и обернулся.
- К Владыке Рагзосу, подателю силы! - хором ответила толпа.
Лео пришлось остаться на месте, дабы не выглядеть белой вороной. На возвышении за рисунком стояли двое в чёрных накидках с капюшонами, один из которых, как показалось Львёнку, был тем самым Нанимателем. Во главе троицы - высокий, лысый мужчина, в поблёскивающей антрацитовой мантии, подпоясанной красным, как кровь кушаком.
- Я призвал вас к могуществу! - вскинул руки безволосый оратор.
- И мы следуем за тобой, Мастер, - отозвалась толпа.
Когда затихло гуляющее под потолком эхо, оратор обвёл собравшихся взглядом.
- Почувствуйте, братья мои, услышьте, братья мои, увидьте, братья мои, - глубокий голос оратора, достигая ушей, оседал в глубинах подсознания, оставляя там ощущение гнили. - Час Силы и Час Возмездия за труды наши пробил! Да возгласят Прозревшие его приход, да услышат Презренные его шаги, да явится он нам в Величии своём, да осыплет нас дарами бесценными! Последний сосуд в наших руках!
Из прохода, позади троицы на возвышении вышли шесть слуг, ведя под руки троих людей. Пленники выглядели плохо, краше в гроб кладут: двое в лохмотьях, грязные, исхудавшие, бледные и сильно напуганные, они еле волокли ноги и затравленно смотрели на толпу. Третьим был тот самый боров, которого Львёнок не так давно помогал похитить. Присмотревшись к двум первым - девушке и мужчине средних лет, Лео ахнул. Побитый оборванец, в рваном тряпье был ни кем иным, как исчезнувшим заказчиком. Дарио Вайлдбор.
Пленных подвели к троице на возвышении и бросили на колени. Девушка, увидев мумии, истошно закричала и поползла прочь от рисунка; боров сдавленно заскулил, а Дарио уставился в пол отрешённым взглядом. Далеко уползти пленнице не удалось - её схватили за волосы и приволокли обратно, затем стали бить, пока наполненный ужасом вой не захлебнулся под градом пинков и ударов.
- Достаточно, - остановил избиение оратор и когда слуги отошли, он опустился к пленнице. - Ты, венец похоти и разврата, даже не представляешь, какая великая цель тебе уготовлена.
Девушку трясло мелкой дрожью, из разбитого носа на грудь стекала кровь. Когда оратор провёл ладонью по её щеке, она вздрогнула и с усилием заглушила рвущийся изнутри вопль.
- Прошу... - всхлипнула пленница, притягивая к груди ноги. - Пожалуйста... не надо...
- Не надо что? - спокойно поинтересовался оратор.
- Не надо... Не убивайте меня, умоляю...
Оратор успокаивающе зашипел, смахивая солёные капельки с её щёк.
- Глупое создание, - почти ласково пробормотал он. - Никто из присутствующих не причинит тебе вреда, обещаю.
- П-правда?
- Конечно! Ты, продажная дева, ублажающая всякого, кто имел денег, дабы насладиться твоими прелестями, всю жизнь вела грязное и низкое существование. Но сегодня всё изменится! Судьба наградила твою плоть и кровь силой, о которой ты даже не подозревала, и вот наконец-то свершится твоя великая миссия, для исполнения которой ты и пришла в этот мир. Возрадуйся же с нами, о, избранная дева, ведь ты послужишь хранилищем Силы, что скинет оковы нашего Владыки. - Оратор оставил девушку и повернулся к слугам. - В круг их. Заканчивайте ритуал.
Пленников потащили сквозь рисунок, мимо трупов, к пустующим островкам возле жёлтой плиты с дырой. Девушка визжала и трепыхалась словно угодившая в сети рыба. Боров надрывно хрипел и глотал слёзы. Дарио безвольно висел на руках у слуг. Кто-то тихо запел. Затем к поющему присоединился еще один голос и еще; постепенно монотонное мычание подхватила вся толпа и, слившись в единый хор, таинственная песнь на неизвестном языке окутала всю пещеру.
Первой жертвой стала бывшая куртизанка. С неё сорвали одежду и нагую распластали на полу головой к плите. Львёнок, задыхаясь от ужаса и осознания того, куда он влез, купаясь в словах фанатичного пения, и не в силах оторвать глаз от происходящего, бездейственно наблюдал за ритуалом. Он думал, что девушку перед смертью еще и изнасилуют на его глазах, но нет - слугам в чёрных накидках было абсолютно плевать на белоснежную кожу, маленькие грудки и ладную фигуру кричащей пленницы. Пока двое держали жертву, третий опустился подле неё на колени, поднял над головой чёрный стилет с крестообразной рукоятью и резко вонзил лезвие в грудь. Умирая, девушка раскрыла рот в немом вопле, палач выдернул кинжал, и все трое подались назад. Полившая из раны кровь, вместо того, чтобы стекать вниз, устремилась вверх - алые нити, величаво плывя по воздуху, словно бьющие из фонтана струи, образовали дугу и хлынули в дыру на плите. За краткое мгновение, пока длилось иссушение, молодая девушка на глазах превратилась в старуху, а затем в очередную, пожелтевшую мумию.
Хор с еще большим рвением выводил мрачную песнь. Оратор, олицетворяя дирижёра из преисподней, взмахивал руками, очерчивая такт. Пещеру накрывала тень.
Вторым к алтарю потащили борова. Осознав свою участь, он взвыл, вырвался и слепо бросился бежать. Нависшая опасность придала ему сил, но трое слуг мигом скрутили бедолагу, и всё действие повторилось вновь. Львёнок опустил глаза, содрогаясь от воплей жертвы и не желая видеть еще одну страшную смерть. После того, как алтарь под песнь хора впитал очередную подачку, настал черёд Дарио. От пережитого ужаса рассудок покинул его, и Лео решил, что это даже к лучшему - меньше мучений. Когда заказчика раздели, уложили на пол и палач поднёс чёрное лезвие к его груди, Дарио не пришлось сдерживать. Спрятавшись где-то в глубине своего подсознания, он ушёл из жизни, даже не осознав этого, а Львёнок так и стоял в завывающей от экстаза толпе, не в силах что-либо предпринять.
