— Да, Вилма права, — согласилась Гленна. — Теоретически лавку можно найти, если просканировать флюид в городе. Но для этого нужен особый навык, как у подсказчиц.

— Угу, логично. И, пожалуй, практически выполнимо — знакомая девчонка-подсказчица у меня как раз есть…

Хильда улыбнулась едва заметно:

— Как только разберёмся с этим отвратительным делом, напомни мне, чтобы я всё-таки устроила сцену ревности. А то я периодически грожусь тебе что-нибудь расцарапать, но руки не доходят.

— Не расцарапаешь. Ты добрая няша.

— Грубая лесть тебе не поможет. И не отвлекайся, звони подсказчице.

— Телефон в учительской, — добавила Гленна.

В заметках у себя на мобильнике я нашёл нужный номер. Ответила мне дежурная у подсказчиц, и я попросил соединить меня с Федерикой. Мне повезло — та оказалась тоже в конторе.

— Приветствую, — сказал я. — Узнаёшь?

— Да, Тимофей, рада тебя слышать.

— Хочу сразу извиниться — звоню по делу.

— Чем я могу помочь?

— Есть один мерзопакостный артефакт, и надо просканировать фон. Если сможешь подъехать к нам на ямскую базу, то будет круто.

Она приехала быстро.

Заметив Федерику в окно, я вышел во двор и встретил её. На ней была привычная униформа — брюки, высокие сапоги на плоской подошве и блуза с короткими рукавами.

Представив новоприбывшую блондинкам и Гленне, я мысленно констатировал — цветник в сборе. А вслух сказал:

— Федерика, сейчас мы тебе покажем одну фигню. Будь с ней осторожна.

Гленна выложила брелок на столешницу. Федерика нахмурилась и с минуту водила над ним ладонью, вслушиваясь в пространство. После чего подтвердила:

— Да, вещь очень неприятная, но я не могу понять её назначение. Сильных колебаний от неё не исходит. Она скорее их поглощает, если говорить упрощённо.

— Работает на приём, а не на передачу? — уточнил я.

— Что-то вроде этого. Артефакт, по-моему, завязан на чей-то разум, но сейчас почти не активен, как будто ждёт…

— Ну, если шпион передавал на неё инструкции для марионетки…

Федерика взглянула на меня изумлённо. Блондинки хмыкнули.

— Добро пожаловать в клуб, — сказал я. — Мы тебе всё расскажем, но сначала попробуй определить, откуда этот брелок. Мы подозреваем, что из какой-нибудь сувенирной лавки в пределах города. Может, там ещё куча подобных штук.

Она снова вслушалась:

— Нет, ничего такого не чувствую… Но опять же — надо, возможно, активировать эту штуку, чтобы появился нормальный пеленг…

— Активировать? — переспросил я. — Джино его в руке всё время держал. Давай я попробую…

— Подожди! — воскликнула Хильда. — Почему ты один? Мы вместе должны!

— Тобой рисковать не буду.

— Тимофей, не упрямься! Помнишь, как мы с тобой однажды ныряли в прошлое через сон? Вдвоём получится чётче, ярче…

Вилма сказала:

— Соглашусь с Хильдой. Вдвоём вы сможете больше, а я буду контролировать. Если почувствую вдруг опасность, прерву сеанс.

— Ну, если ты уверена…

— Ты же понимаешь, что я не меньше тебя забочусь о безопасности Хильды?

— Ладно, блин, убедила.

— Я буду на подхвате, — сказала Гленна. — Если возникнет отсвет, визуальное эхо, то постараюсь зарисовать.

Я оглядел собравшихся:

— Итак, дамы. Сейчас мы с Хильдой активируем артефакт и открываем канал. Вилма приглядывает за нами. Федерика ловит пеленг через флюид, а Гленна рисует. Никого не забыл? Ну, тогда приступим. Как лучше расположиться?

Под руководством Вилмы и Федерики я сдвинул столы назад, чтобы перед классной доской стало больше места.

Мы с Хильдой взяли стулья и сели лицом друг к другу. Сбоку от нас села Федерика, а за её спиной — Гленна с планшетом для динамической отрисовки. Вилма встала позади Хильды, касаясь пальцами её плеч.

Я взял со стола брелок, ощутив покалывание в ладони. Давления на разум пока не чувствовалось — контакт был слишком непродолжительным.

Хильда своей узкой ладошкой накрыла артефакт сверху.

Я поймал её взгляд, ободряюще улыбнулся.

Покалывание стало сильнее.

Флюид вокруг завихрился.

— Давай, снежинка, — сказал я. — Заглянем в гости к шпиону.

Серый Полоз порой вспоминает детство.

Ранние картинки — отрывочные, зато насыщенно-яркие. Жизнь до первой отсечки была простой и полной открытий. Мир казался неисчерпаемым, но охотно выдавал свои тайны, стоило только проявить любопытство. А взрослые в этом мире вели себя как мудрые великаны — лишь иногда снисходили до малышни, отвлёкшись от своих важных и увлекательных дел.

Сам он в те времена ещё не был Полозом, разумеется. Даже не помышлял ни о чём подобном. Своё тогдашнее имя он тоже помнит и не стыдится его, но слишком изменился с тех пор. Смотрит в прошлое отстранённо, оно не определяет его поступки. Прежнее имя уже не играет роли.

Но детские картинки от этого не тускнеют.

Он жил в столице, на побережье.

Одно из первых воспоминаний — сад в именье родителей. У дальней ограды растёт здоровенный куст, с которого свисают гирлянды розоватых соцветий, пышные космы. От них разносится приторно-сладкий запах, слишком густой, поэтому мальчик морщится, однако подходит-таки вплотную. Его гложет любопытство. Соцветья кажутся ему пологом, за которым скрыта загадка. Он раздвигает их, но за ними — лишь ветки с листьями. Хитрый куст в последний момент успел спрятать свой секрет. Но мальчик упрям, он сюда вернётся.

Гулять он любит, времени много.

Есть, правда, гувернантка, но она не особо строгая. После завтрака она занимается с ним письмом и чтением вслух, учит рисовать. Почти никогда его не ругает, а за рисунки и вовсе хвалит, радуясь вместе с ним. Аккуратно собирает их в папку, потом показывает родителям. Говорит им, что он талантлив и мог бы стать художником.

У соседей тоже есть дети, но с ними неинтересно. Один пацан — совсем мелкий, ещё даже буквы толком не выговаривает. Другой, наоборот, постарше — ему семь лет, он прошёл первую отсечку и теперь раздувается от собственной важности. Заявляет, что, когда вырастет, будет великим магом. И добавляет, что ему некогда развлекать сопливую мелюзгу.

Это чуть-чуть обидно.

Ещё есть расфуфыренные девчонки, но о чём с ними говорить? Не о куклах же…

И вот он, будущий Серый Полоз, опять играет в саду один.

Отец подарил ему недавно копьё, почти как настоящее. Разве что наконечник не железный, а деревянный, зато с серебряными тонкими нитями, которые начинают светиться красным, если долго сжимаешь древко. Вечером смотрится особенно здорово, но можно и днём.

Гувернантка сидит в тени и читает книжку. Там всякие стихи — скукотища, но она вздыхает мечтательно, а на воспитанника даже не смотрит. Впрочем, она ведь знает, что он не хулиганистый мальчик.

Он размышляет, чем бы ещё заняться, но сверху вдруг доносится клёкот, хриплый и раздражённый. Мальчик задирает голову. Над деревьями летит здоровенный почтовый ящер. Мимо, как и обычно. Или…

Сделав широкий круг, ящер опускается рядом с домом. Мальчик, не веря своим глазам, несётся туда же.

У ящера длинный клюв, кожистые крылья и плоский хвост. На шее — лёгкая сбруя, к которой приторочена сумка. Он недовольно покряхтывает, пока отец мальчика достаёт из сумки письмо.

— От кого это? — жадно интересуется мальчик.

— От чародеев. Надо зайти к ним в школу. Тебе скоро будет семь, первая отсечка.

— Я тоже буду магом! Правда же?

— Там узнаем. Надо проверить, есть ли у тебя дар.

День рождения справляют через три дня. Мама расстаралась, испекла очень вкусный торт с завитушками из белого крема. Мальчик ест с удовольствием, но всё равно сидит будто на иголках — ему не терпится на проверку в чародейскую школу. Будь его воля, он побежал бы туда ещё до восхода солнца, не умываясь.

Но собеседование назначено лишь на завтра.

От волнения он почти не спит в эту ночь.

Школа расположена в паре миль от родительского именья. Можно даже дойти пешком, но они едут на извозчике.