Орк резко распахнул дверь и, метя в грудь еще невидимого противника, ударил что есть силы.

Захлебывающийся вскрик потонул в шуме дождя.

Скорпо осторожно наклонился над распластанным на пороге телом.

Старшая Сестра второй раз за всю ночь смогла выглянуть из-за грозовых туч, бросая тусклый свет на содрогающуюся под дождем землю.

— Схад Отродья! — выругался Мийяра, наконец рассмотрев представшую перед ним картину. — Катт-Арр!

Удар пришелся в голову гнома. Если бы на его месте был человек, то клинок Йора рассек бы грудь непрошеного гостя.

Недовольно ворча, сын Полуденного Волка осторожно перенес гнома на кровать волшебника и сразу же отправился смывать «запах подземной гнили».

Не дожидаясь утра, Скорпо запалил все свечи и начал осматривать рану. С первого же взгляда было понятно, что гном уже не жилец в этом мире, и, будь на месте Инвара опытный лекарь, приговор не изменился бы. Тяжело дыша и обливаясь потом, Катт-Арр доживал последние минуты своей долгой жизни.

«Зачем он здесь? Я же ничего ему не заказывал. Просто решил наведаться?» — Скорпо разглядывал бледное лицо гнома. Словно услышав немой вопрос, старый знакомец открыл глаза.

— Рофэх-Фа… — тихо произнес он. — Рофэх-Фа…

— Что? — наклонился ниже Мийяра.

— Рофэх-Фа ждет… дома… «Верно, бредит».

— Передать, может, что? — В голосе Инвара не звучало даже и нотки издевки.

— Долг… там… ждет… — Карлик мучительно закрыл глаза. — Должно было… случиться. Она не дается… так просто… Бунп Лоуусу… Платить… за него… жизнью…

«Бунп Лоуусу!» — В Скорпо словно молния ударила. Он вскочил и заходил по комнате. Вернувшийся орк непонимающе взирал на происходящее, про себя еще раз решив, что от гномов хорошего ждать нечего — один этот довел шамана до умопомрачения.

Внутри у бывшего чародея все кипело. Страх, неизвестность уходили прочь, их место занимала теперь мучительная мысль о том, как жить дальше. Как выжить в этом проклятом мире, когда он, этот мир, разом лишил тебя всего — способностей, сил, цели! И этот великий артефакт, всплывший из небытия, определял главное — цель. Жить!.. И отомстить разом всему миру, сосредоточенному в одном человеке, обманом и кровью занявшем чужое место, заодно похоронив заживо родного брата.

Инвар вернулся к умирающему, готовый ловить каждое его слово.

— Бунп Лоуусу. Что ты знаешь о нем? — горя от нетерпения, сел он рядом, не замечая, что придавил руку коротышки. — Говори!.. — еле сдерживался, чтобы не схватить его за горло.

— Он здесь… Рох-Тилион служит ему.

— Хэй! — поднялся с места Йор. — Он казал Талион? Здесь есть талион[12] — я видел следы. Рядом красный пещера.

Что-то неуловимо знакомое мелькнуло в памяти Скорпо, но вот что, не мог вспомнить.

— А когда откроется Бунп Лоуусу? — Вопрос был задан по наитию.

Глаза гнома на мгновение метнулись к суме, с которой он пришел в Заблудший Лес.

Мийяра встал и быстро подошел к столу, на котором лежал потрепанный мешок.

— Эй!.. — Увидев, что чародей полез в его вещи, Катт-Арр попытался встать и даже сумел опустить короткие ноги с кровати.

— Успокой его!.. — не оборачиваясь, приказал маг, вываливая содержимое мешка на стол. Краем глаза он увидел, как широко шагнул к гному сын Полуденного Волка.

Несколько манускриптов Сио, причем два из них соединяющих Кинблоу с далекой Квентианией. Весьма увесистый мешочек золота, и еще один, с драгоценными каменьями, не иначе как с Голубых Гор. Продолговатая деревянная шкатулка красного дерева. Скорпо, невольно залюбовавшись замысловатым узором и прикинув, сколько это может стоить (работа мастеров древней Наугии, выполнена четыреста — пятьсот лет назад, а скорей всего и больше), попытался открыть шкатулку.

После нескольких безуспешных попыток, внимательно присмотревшись и узрев щелочку замочной скважины, чародей повернулся к гному и…

Мертвый Катт-Арр лежал, запрокинув еле держащуюся на нитках плоти голову. Довольно улыбающийся орк спокойно вытирал окровавленный нож о плащ мертвеца — приказ хозяина был исполнен в точности.

Слов у Мийяры просто не было. Безутешно махнув рукой, он обыскал труп под недовольным взглядом Летящего Коня — тому не терпелось самому заняться трофеями. Ключик нашелся на шее торговца магическими принадлежностями.

Полтора оборота — и древний механизм, отпустив крышку ящичка, открыл взору чародея свои недра.

Осторожно, двумя пальцами, Инвар извлек древний свиток и, еле сдерживаясь от нетерпения, развернул его. Тонкая, от времени местами почти истлевшая бумага явила неизвестные Скорпо письмена. Корявые черточки, растянутые точки, совсем не поддающиеся описанию символы тянулись ровными рядами сверху вниз, храня в себе древнюю тайну.

— Стоп! Стоп!!! — отложив манускрипт в сторону, Скорпо двинулся в глубь пещеры, туда, где еще от предыдущего хозяина остались бережно сохраненные в бесконечных веках книги.

Подсвечивая себе толстой коптящей свечой, Мийяра насилу отыскал нужный ему фолиант. Положив пыльную книгу рядом со свитком, чародей начал сравнивать символы.

— Отродье меня подери… — не веря своим глазам, прошептал он. — Ленивитанский!.. Быть не может! Каяс говорил, что документов на этом языке сохранились считанные единицы: он даже древнее антыни! Небо! Сколько же ему тысячелетий?!!

Едва переведя дух, он принялся читать рукопись, выискивая похожие слова в пыльном фолианте Второй Эпохи.

Шуршало перо, оставляя на листе рассказ канувших в прахе веков…

В очередной раз перечитав написанное, Скорпо победоносно усмехнулся и призывно махнул мнущемуся в дверях орку.

Йор мгновенно кинулся из дверей на улицу, где уже давно светило послеобеденное солнце, и почти сразу же явился вновь, держа в руках подобие подноса, накрытого несвежей тряпкой.

Потянув носом, Инвар почувствовал, как желудок призывно ухнул, требуя снедь.

В улыбке обнажив кривые клыки, орк выставил перед хозяином принесенное и, гордо сдернув ветошь с деревянной тарелки, стал рядом.

— Думай шахман ест хочет! — прорычал он, предвкушая похвалу.

— O-o-o! — восхищенно протянул Инвар, любуясь (несомненно!) прожаренными кусками душистого мяса. — Сын Дара, я уже говорил, что ты знаешь толк в кухне? — сквозь чавканье похвалил Йора чародей. — Я скажу тебе больше! Все не так уж и плохо! Для меня, по крайней мере… — Он зацепил толстый с сальцем кус. — А вот тебе придется снова остаться за хозяина: я уезжаю. Далеко. Но обещаю вернуться! — проглотив чуть сладковатое мясцо, он пожалел, что все вино было выпито накануне. Ну да ничего, скоро все будет хорошо, все будет славно, и вина будет сколько хочешь, как и нормальной еды!

— Шахман уезжает сегодня? — Летящий Конь потупил глаза.

— Увы, мой друг, — наскоро проглотив последний кусок, Инвар встал и, приобняв верзилу за плечи, вывел его на свежий воздух.

— Время уходить, время приходить. Время жить и время… время… — Чародея впал в ступор, а последний проглоченный кусок неумолимо полез обратно.

Еле справившись с собой, бледный как полотно мужчина всем корпусом повернулся к орку.

Ты где взял мясо?.. — кое-как выговорил Скорпо.

Не понимая вопроса, сын Полуденного Волка лишь пожал огромными плечами и кивнул на стоящий в центре вытоптанной поляны шест.

Резкий порыв ветра качнул застывший воздух, разворачивая к Инвару лицом голову мертвого гнома.

Поднялись веки, и выбеленные глаза Катт-Арра, найдя своих убийц, казалось, пронзили грудь человека насквозь.

Сухие губы раскрылись, и с шеста раздался каркающий смех:

— И ВЕДЬ НЕ ПОДАВИЛСЯ, А?! И НЕ ПОДАВИЛСЯ!..

Кто-то, подойдя сзади, осторожно обнюхивал Инвара. Холодный мокрый нос чуть коснулся выгоревшего предплечья, вызывая новый приступ ужасной боли.

Скорпо вскрикнул, дергаясь, как бабочка под иглой любопытного ученого.