В середине комнаты, на пьедестале в форме гроба, стоял бык Апис в натуральную величину. Он был сделан из темного камня, возможно, из базальта, но был разукрашен так искусно, что казался живым. Его глаза, казалось, следили за мной. Его шкура была блестяще черной, за исключением небольшого белого ромба на передней части груди, а на спине находилось золотое покрывало, напоминающее крылья ястреба.

Между его рогами размещалась золотая тарелка для фрисби — солнечный диск-корона. На лбу быка, словно рог единорога, вздымалась кобра.

Год назад я сказал бы: «Стремно, но, по крайней мере, это всего лишь статуя». Теперь, у меня был некий опыт с оживающими статуями, пытающимися сломать мой анкх.

Сетне, казалось, не беспокоился. Он подошел к каменному быку и похлопал его по ноге.

— Храм Аписа! Я построил эту комнату только для себя и избранных мною священников. Теперь все, что нужно делать, это ждать.

— Ждать чего? — спросила Зия.

Будучи умной девочкой, она стояла рядом со мной у входа.

Сетне посмотрел на свои несуществующие часы.

— Это не займет много времени. Просто таймер. Заходите! Устраивайтесь поудобнее.

Я неуверенно шагнул вперед. Я ожидал, что дверь сразу же захлопнется вслед за мной, но она оставалась открытой.

— Ты уверен, что книга все еще здесь?

— О, да, — Сетне обошел статую, проверяя основание. — Мне просто нужно вспомнить, какая из этих панелей на возвышении откроется. Вы знаете, я хотел сделать эту комнату полностью из золота. Это было бы гораздо круче. Но папа урезал мое финансирование.

— Твой папа, — Зия стала рядом со мной и взяла меня за руку, чему я не возражал. Золотое ожерелье скарабея блеснуло у нее на шее. — Ты имеешь в виду Рамсеса Великого?

Рот Сетне исказился в жестокой насмешке.

— Да, так его называют, благодаря пиару. Я любил называть его Рамсес II или Рамсес Номер Два.

— Рамсес? — спросил я. — Твой отец — Рамсес?

Полагаю, я искренне не понимал того, как Сетне мог вписаться в египетскую историю. Глядя на этого тощего парня с сальными волосами, в пиджаке, и с его смешными побрякушками, я не мог поверить, что он был связан с таким знаменитым правителем.

Хуже того, это связывало его со мной, так как со стороны нашей мамы прослеживалась магия наследия Рамсеса Великого.

(Сейди говорит, что она видит семейное сходство между мной и Сетне. Заткнись, Сейди.)

Я думаю, что Сетне не понравился мой удивленный взгляд.

— Ты должен знать, Картер Кейн, какого это расти в тени известного отца. Всегда стараешься жить его легендой. Посмотри на себя, сын великого доктора Джулиуса Кейна. Ты, наконец, приобретаешь свое собственное имя великого мага, а что делает твой отец? Он уходит и становится богом.

Сетне холодно засмеялся. Я никогда не обижался на отца раньше, я всегда думал, что быть сыном доктора Кейна — это круто. Но слова Сетне накатили на меня гнев и засели у меня в груди.

«Он играет с тобой, — сказал голос Гора».

Я знал, что Гор был прав, но от этого мне легче не стало.

— Где книга, Сетне? — спросил я. — Хватит медлить.

— Не торопись, приятель. Это не займет много времени, — он посмотрел на изображение Осириса на потолке. — Вот он! Синий парень собственной персоной. Я говорю тебе, Картер, у нас много общего. Я не могу найти места в Египте, где бы я не встретил лица своего отца. Абу-Симбел? Там есть папа Рамсес, следящий за мной — аж четыре его копии, каждая высотой по шестьдесят футов. Это похоже на кошмар. Половина храмов в Египте? Он построил их и поставил себе статуи. Стоит ли удивляться, что я хотел стать самым могущественным магом в мире?

Он надул свою тощую грудь.

— И я стал им. То, чего я не понимаю, Картер Кейн, почему ты еще не занял трон фараона? Гор, жаждущий власти, на твоей стороне. Ты должен слиться с богом, стать фараоном мира, и, ах… — он похлопал рукой по статуе Аписа. — Взять быка за рога.

«Он прав, — сказал Гор. — Этот человек прав».

«Убирайся из моих мыслей, — ответил я ему».

— Картер, не слушай его, — сказала Зия. — Сетне, что бы ты не задумал… прекрати, сейчас же.

— Что я задумал? Слушай, куколка…

— Не называй меня так! - сказала Зия.

— Эй, я на вашей стороне, — пообещал Сетне. — Книга прямо здесь… на возвышении. Как только бык начнет двигаться…

— Бык начнет двигаться? — спросил я.

Сетне прищурился:

— Разве я этого не упоминал? Идею мне подал тот праздник, проводившийся в древние времена — Фестиваль Сед. Потрясающе весело! Вы когда нибудь были на Забеге быков в Испании?

— Памплона, — сказал я.

Еще одна волна негодования взяла вверх надо мной. Мой отец брал меня в Памплону один раз, но не выпустил на улицу в то время как быки бежали по городу. Он сказал, что это слишком опасно, как-будто его тайная жизнь мага, не менее опасна, чем это.

— Верно, Памплона, — согласился Сетне. — Да, а вы знаете откуда взялась эта традиция? Египет. Фараон должен был проводить эти гонки с быком Аписом, чтобы возобновлять свою царскую власть, доказывать свою силу, получать благословение богов… и прочую ерунду. В более поздние времена это стало просто фарсом, никакой опасности. Но вначале это была реальная вещь: гонки на жизнь или смерть.

На слове «смерть» статуя быка сдвинулась. Он с трудом согнул ноги, затем опустил голову и уставился на меня, фыркнув облаком пыли.

— Сетне! — я потянулся за мечом, но, конечно же, его там не оказалось. — Заставь эту вещь остановиться, иначе я замотаю тебя в ленты очень быстро.

— О, я бы этого не делал, — предупредил Сетне. — Смотри, я единственный, кто может взять книгу в руки, не умерев от шестнадцати различных проклятий.

Между бычьими рогами сверкнул золотой диск. На его лбу извивалась, шипела и плевалась сгустками огня кобра.

Зия достала свой посох. Мне показалось, или ее ожерелье со скарабеем действительно начало испускать пар?

— Останови это существо, Сетне. Или я клянусь…

— Я не могу, куколка. Прости, — он улыбнулся нам из-за возвышения быка. Он не выглядел сожалеющим. — Это часть системы безопасности, видишь ли? Если вы хотите заполучить книгу, вы должны отвлечь быка и отвести его подальше отсюда, а я открою помост и достану ее. Я полностью вам доверяю.

Бык спрыгнул с пьедестала. Зия потащила меня в коридор.

— Все верно! — крикнул Сетне. — Так же, как и Фестиваль Сед! Докажи, что ты достоин трона фараона, малыш. Беги или умри!

Бык пошел в атаку.

Меч был бы очень кстати. Еще я бы согласился на накидку матадора и копье. Или на автомат. Вместо этого, Зия и я побежали через катакомбы и быстро осознали, что мы потерялись. Позволить Сетне привести нас в лабиринт было глупой идеей. Я должен был бросать сухари, оставлять на стенах иероглифы… что-нибудь.

Я надеялся, что туннели будут слишком узкими для Аписа.

Не тут-то было. Я слышал, как позади нас грохотали каменные стены, когда бык прокладывал себе путь. Был еще один звук, который понравился мне меньше всего — глубокий гул и последующий взрыв. Я не знал, что это такое, но это был хорошим стимулом бежать быстрее.

Мы, должно быть, пробежали десятки залов. В каждом находилось по двадцать-тридцать саркофагов. Я не мог поверить в то, сколько Аписов было мумифицировано здесь в золотой век быков. Наш чудовищный каменный друг заревел позади нас, пробивая свой путь через туннель.

Я оглянулся назад и пожалел об этом. Бык быстро приближался, кобра на его лбу извергала огонь.

— Сюда! — закричала Зия.

Она потянула меня вниз в боковой коридор. В дальнем конце, что-то вроде дневного света, просачивалось из приоткрытой двери. Мы бросились к нему.

Я надеялся что это выход. Вместо этого мы наткнулись на еще одну круглую комнату. Тут не было статуи быка в центре, но были расположены четыре гигантских каменных саркофага по кругу.

Стены были расписаны изображениями крупного рогатого скота — кормление коров; коровы, гуляющие на лугах; коровы, которым поклонялись глупые люди. Дневной свет просачивался из щели в куполообразном потолке, высотой в двадцать футов. Луч солнца рассекал пыльный воздух и падал на середину пола, словно прожектор, но там не было ничего, что мы могли бы использовать для побега. Щель была слишком узкой даже для сокола, и я не собирался оставлять Зию одну.