— При всем моем уважении, мистер Гросс, союз герцогов и король лично просят вас о небольшой услуге, поверьте, спонсирование такого грандиозного мероприятия как коронация, выставит вас в самом выгодном свете среди инвесторов со всех краев мира. Вам ли не знать, достопочтенный, что важнее денег, лишь авторитет! Кхм, и насколько мне известно о вас в высших кругах отзываются либо дурно, либо никак. Полагаю, вам пора выйти в свет и показать, кто действительно имеет власть над этим городом и этой страной, кто действительно заслуживает подлинного уважения. Сразу после короля, разумеется.

Кресло банкира скрипнуло, но после столь льстивой и сладкоголосой речи, от которой у Орна в горле запершило, Манфред и бровью не повел.

— Не интересует. Я деловой человек и гедонизм не входит в мое расписание в ближайший десяток лет. А склок и интриг мне достает и здесь, даже зад от кресла отрывать не нужно, только здесь все куда прозрачнее, деньги… они либо есть, либо их нет. У вас их нет.

— Да ты чего такой упертый, Мэнни? Давай я тебе рубин свой в залог отдам, ну, че ты как этот, мы ж друзья-я-я, — заканючил Винсент перебираясь через стол и пытаясь подлезть к Гроссу поближе, но тот вжался в кресло, морща нос от смрадного перегара источаемого герцогом.

— Ваш рубин, мистер Ван Рейн, обычная шпинель. Вас обвели вокруг пальца, всучив его за полную стоимость.

— Серьезно? Айвен! Меня надули?

— Понятия не имею, милорд.

Равнодушию слуги могла позавидовать морская черепаха. Все суетятся вокруг, а ей хоть бы что, сиди себе и жуй водоросли.

— Охрана, — Манфред наклонился к столу, окунул металлический наконечник в чернильный флакон, тушь содрогнулась, дрожащее кольцо прокатилось по тягучей поверхности, затем прикрывшись бюваром, он сосредоточено начал выводить изящные загогулины букв, — выпроводите герцога и его друзей, они мешают работе.

***

Вонь. Удушающая вонь состоящая из примесей морской воды, тины, тухлой рыбы и дерьма. По сравнению с этим местом, банк казался парфюмерной лавкой. Орн прижал ворот камзола к носу стараясь дышать как можно реже. И как здесь люди живут, черт возьми? Глядя на недовольные рожи местных обитателей, жили они не очень.

И угораздило же его пойти на поводу герцога, ведь вместо того, чтобы искать деньги Ван Рейн придумал, как ему показалось, гениальную в своей простоте идею:

— У меня есть потрясающая идея!

— Вы придумали, как нам убедить Гросса и получить деньги? — в сердце Орнота задребезжала надежда, правда ненадолго, мгновение спустя она осыпалась как карточный домик в буран.

— Лучше! Я придумал, как их потратить!

На женщин, вино, и еще раз вино, собственно где-то здесь располагалось место способное удовлетворить все эти замечательные человеческие потребности. Насколько Орн знал, Ван Рейн старший грешил тем же, от чего в общем-то и помер, в самом приятном для него месте на свете — борделе. Лучшие из нас должны уходить именно так. А вся эта мораль и кодекс чести о гибели на поле брани, не иначе как глупая сказочка, дабы заманить юнцов под знамена армии и бросить их в кровавую баню при удобном случае. После чего бравые воины, перемазанные с ног до головы кишками, дружным строем бегут к продажным девкам снимать стресс. Пожалуй, сейчас для советника снять нервозность было лучшим решением из всех возможных, не грабить же банк, в самом деле.

— Давайте ограбим банк! — Винсент походу всковырнул эту мысль из мозга Орна и выудил на свет как нечто прекрасное, — Армия! Взрывы! Анекдоты! Кстати, почем яблочки?

— Пятак, — кенриец с алой шишкой на лбу с недоверием смотрел на роскошных гостей исподлобья.

— Айвен! Подай этому плебею деньги, я не хочу подцепить вшей.

— Да милорд.

Кенриец проглотив гордость, вручил слуге корзину яблок, а сам покорно принял брезгливо переданные деньги. Да уж, иностранцу выжить здесь так же легко, как скотине на бойне.

Советник в этот момент осматривал окрестности, ступая практически на цыпочках, чтобы не провалиться в грязь. Сделать это по факту невозможно, грязь была везде, но островки какого-то подобия тропы выглядывали сквозь жидкое склизкое болото, разрыхленное колеями, которое здесь по недоразумению называли главной дорогой. По сути так и было, это основная артерия ведущая из порта к городскому рынку. Орнот приметил высокое здание, угрожающие нависающее над проспектом.

Какая большая уродливая колокольня, подумал Орнот, и как она не рухнула до сих пор? Советник пригляделся к выцветшим объявлениям и плакатам, часть из них была свежей: Церковь Отречения призывала всех неравнодушных объединиться и бойкотировать указ о монополии религии Единого и все в таком духе. Очередная сходка сектантов, ясно. Далее, под слоем обветшалой бумаги, Орн увидел знакомое лицо и его сердце ёкнуло. Эти кричащие лозунги он сочинил сам и очень ими гордился. Они сулили гражданам Вердании новую, лучшую жизнь. Как жаль, что им не суждено сбыться. Не суждено сбыться мечтам нового короля. Орн сорвал плакат с изображением Бальдера с кирпичной стены, как башня угрожающе заскрипела, посыпая голову советника щебенкой и пылью

— Ой-ё-ё-й, — советник плюнул на бумагу, и прилепил на место как было, от греха подальше. Башня замолкла, словно потревоженное чудовище вновь улеглось в спячку.

— Орнусио! — Донесся знакомый голос, — Присоединяйся! Только не цель Айвену в голову, или делай это, но не специально, он не должен ничего заподозрить.

Винсент Ван Рейн развлекался. Отбивая бросаемые его слугой яблоки тростью, а куда снаряды угодят, тут уж куда пошлет его величество случай. Первое яблоко разлетелось вдребезги, буквально взорвавшись при столкновении с навершием трости в форме головы обезьяны. Второй удар герцога послал снаряд в плотно закрытые створки окна на втором этаже ветхого домика.

— Гребанные птицы! Клянусь, я выпотрошу вас, сожру, потом высру и спалю дотла месте с этим вонючим городом, я… — переполошившийся мужик выглянул в окно с наполовину выбритой бородой, весь взмыленный в пене он увидел пеструю компанию в дорогой одежде подле шикарного экипажа запряженного шестеркой вороных блестящих кобыл, — я дико извиняюсь.

Всё, на этом разговор прекратился.

Третью подачу выпала честь отбивать советнику. Орн нехотя взял трость, боковым зрением замечая, как Николетт смыкает указательный и большой палец на переносице, сильно жмуря глаза. Если так подумать, она сегодня так делала постоянно, у нее что, голова болит?

Секунды отвлечения хватило, удар соскользнул и яблоко вместо прямого полета, отрекошетило вбок. Время будто-то замедлилось. Орн наблюдал за полетом снаряда удивленно. Винсент восхищенно. Айвен вместе с Нико смотрели куда угодно, но не на двух идиотов. А вот у кенрийского торгаша глаза стали шире, чем у любого представителя его нации. От испуга, когда зеленый сочный снаряд летит точнехонько промеж глаз.

— Очко! — Ликующе завопил Винсент, борясь с хохотом, он по-отечески, то есть так, что трещали кости, похлопал Орнота по спине.

— Кхм, я не специально, — попытался оправдаться Орн, но по лицу кенрийца и тихим ругательствам сквозь зубы, было понятно, что извинения тут как мертвому припарка.

— Мальчики, — с балкона напротив лавки торговца показалась симпатичная девушка, с аппетитными формами, ни в какое сравнение не идущими с теми паршивыми яблоками, которые разбрасывал герцог, — порезвиться можно и более приятным способом.

— Дж… — нет, советник одернул себя, это была не она, хоть и очень похожа. Возможно, что…

— Скройся кобыла, — фыркнула Нико, показав неприличный жест проститутке, — за сифилом мы в более приятное место сходим, чем этот гадюшник.

Девушка сплюнула вниз и гордо вскинув голову удалилась восвояси, скрывшись за пурпурными шторками.

— Ты знаешь это место? — удивился Орн.

— Не совсем, — отмахнулась шифр, — но шлюхи со вчерашнего банкета были вроде как отсюда. Как по мне с равным успехом вы могли набрать их в свинарнике.