Мика накрутила на палец прядь огненно-рыжих волос и поразилась, как они потускнели, словно, как и она, утратили источник жизненной силы.

Последние десять лет она не жила, а просто существовала. Временами удавалось себя обмануть, заставить поверить, что у нее все в порядке, душевные раны давно затянулись и прошлое больше не мучает. Но видимо, она ошибалась. Слишком долго пришлось подавлять душевную боль, а теперь она выплеснулась наружу.

Все это утро Мика провела в постели. Пыталась заставить себя встать, но бесполезно. Она прижала к груди любимого плюшевого мишку по имени Дрю. Обычно эта игрушка успокаивала, однако сегодня ничто не утешало. В этот мрачный октябрьский день она испытывала почти физическую боль.

Зазвонил телефон. Пришло CMC-сообщение от Джоша: «Как у тебя дела? Пожалуйста, напиши мне».

Она не стала отвечать. Просто была не в настроении общаться с кем бы то ни было. А особенно с Джошем, лучшим другом, хотя он всегда старался отвлечь от грустных мыслей. Именно ему в свое время удалось помочь ей справиться с депрессией и вернуться к жизни. Если бы Джош узнал, что с ней происходит, немедленно приехал и заставил бы встряхнуться, вынырнуть из этого состояния. Она этого не желала. Хотелось предаваться грустным воспоминаниям.

Мика положила телефон на тумбочку, наконец поднялась с постели и уныло побрела на кухню. Краем глаза взглянула на свое отражение в зеркале. Ее когда-то прекрасная, словно фарфоровая, кожа приобрела пепельно-серый оттенок, под глазами появились темные круги. Выглядела она просто ужасно. Потерянный вид, опустошенный и даже жалкий. Впрочем, стоит ли удивляться? Столь длительная депрессия не могла не отразиться на внешнем виде. К тому же последнее время Мика много ела сладкого и совершенно не следила за собой. Потому довольно сильно прибавила в весе. Как бы там ни было, внешний вид полностью соответствовал ее внутреннему состоянию.

На кухне Мика сразу же направилась к холодильнику и достала из морозилки коробку с любимым мороженым. Подруги Сабины, с которой она снимала квартиру на двоих, дома не было. Ушла по делам. Мика решила воспользоваться ее отсутствием и полакомиться мороженым. Она вообще старалась скрывать от подруги свою слабость. Правда, Сабина обо всем догадалась, как только вернулась домой, и ужаснулась:

— О боже! Неужели ты съела все это громадное количество одна? — Сабина держала в руках коробку из-под мороженого, которую Мика забыла выбросить. — И почему ты все еще в пижаме? Только что встала?

Мика попыталась придумать какое-нибудь оправдание, но так и не смогла, лишь обреченно опустила голову. Ну вот, теперь придется выслушивать упреки. Впрочем, сама виновата.

— Тебе пора с этим кончать, Мика, — строго проговорила Сабина. — Я понимаю, тебе нелегко. Но ты должна разобраться с этим раз и навсегда. И как можно скорее.

— Только не сегодня. Сегодня я не могу о нем не думать.

— Большинство людей на твоем месте уже вернулись бы к нормальной жизни. Ты ведешь себя так, словно он умер несколько дней назад. А со дня его смерти прошло уже десять лет. Послушай, у нас нет времени это обсуждать. Тебе нужно принять душ, потом мы отправимся на встречу с друзьями. Они уже заждались.

На улице девушек сразу же оглушил шум автомобильных гудков, вой сирен, ослепили яркие городские огни, в нос ударил запах рыбы, доносившийся с рынка. Повсюду были автомобильные пробки, водители в раздражении сигналили. Многие, особенно приезжие, жаловались на излишнюю суету и шум Бостона. Но Мика чувствовала себя здесь как рыба в воде. Бостон — ее родной город. Здесь нравилось все: исторические достопримечательности, шум, не затихавший ни на минуту, многонациональность Бостона. Не смущали даже ирландская и итальянская мафии, неотъемлемая часть бостонской жизни.

Когда Мика и ее друзья, Джош, Сабина, Ханна и Джеми, гуляли по улицам города, они чувствовали себя его полноправными хозяевами. Впрочем, друзья имели на это все основания. Сабина модель. Ханна выглядит как модель. В компании этих красивых, успешных, уверенных в себе молодых людей она казалась чужой.

Хотя было довольно прохладно, на улицах, как всегда в пятницу вечером, царило оживление. То и дело попадались подвыпившие студенты. Многие из них вели себя странно. Особенно поразила одна девушка, которая останавливала каждое проезжавшее такси и кричала:

— У вас есть мятная жвачка? Неужели ни у кого нет этой долбаной мятной жвачки?

«Что за черт? — думала Мика. — Весь мир сошел с ума».

Сегодняшнее мероприятие никак нельзя было назвать праздничным, тем не менее Мика решила принарядиться. Надела туфли на высоких каблуках, довольно открытый топ и даже приклеила накладные ресницы. Впрочем, надеть эти туфли убедила Сабина. Мика не носила обувь на высоких каблуках уже целый год и потому теперь еле переставляла ноги, в очередной раз пожалев о том, что последовала совету подруги.

— О боже, как я люблю этот город! Особенно ночью. Почему бы нам не совершать такие прогулки каждый вечер? — Сабина с огромным трудом старалась удержать равновесие. Как и Мика, она надела туфли на шпильках.

Всякий раз, когда она спотыкалась на выбоинах асфальта, Джеми поддерживал ее.

— Все мы взрослые работающие люди. В отличие от студентов и пенсионеров у нас нет времени разгуливать по ночам.

— В таком настроении ты вряд ли сможешь как следует повеселиться сегодня вечером, — нахмурившись, проговорила Ханна.

— Но я… Неважно. Я все равно не собиралась веселиться. Повод-то не из веселых.

Мика сразу же пожалела о своих словах. Не следовало так откровенно говорить о своих чувствах.

— Послушай, Мика, Дрю был веселым человеком. И потому мы должны как следует повеселиться в память о нем.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразила Мика, искоса взглянув на Джеми, кузена Дрю. Те были близки, словно родные братья, и потому Джеми понимал чувства Мики, как никто другой, но, как все мужчины, был сдержанным человеком и потому лишь неопределенно пожал плечами, предоставив Мике выпутываться из создавшегося положения самой.

— Мика, ты тоже должна выбросить из головы эти печальные мысли. Он всегда хотел, чтобы ты была веселой и беззаботной.

— Да, если бы Дрю увидел свою любимую Мику подавленной и мрачной, просто сошел бы с ума от горя, — вставил Джош, с нежностью взглянул на Мику и обнял ее за плечи. — Я понимаю, что ты чувствуешь в годовщины его смерти. Но разве сегодняшний день памяти чем-то отличается от девяти предыдущих?

Все эти годы Мика сдерживала чувства. Казалось, ей даже удалось смириться с утратой. Почему же сегодня сердце разрывается от мучительной тоски? Еще ни разу за все эти десять лет она не чувствовала такого отчаяния и горечи.

Порыв холодного, пронизывающего ветра чуть не сбил ее с ног. Она застегнула пальто до самого ворота и прижалась к Джошу. Его большое сильное тело могло защитить от пронизывающего октябрьского ветра, словно стена.

— Ты замерзла? — Джош притянул Мику к себе и с нежностью погладил по руке. — Почему ты не отвечала на мои эсэмэски? Не хотелось со мной общаться?