— Э-э-э… — сглотнул король, — а где у него та самая трансцендентная ось?

— Ну ее-то определить совсем просто. Если посмотреть на кристалл в ультрафиолетовых лучах, то можно без труда увидеть внутри темные пятнышки. Это так называемые зоны поглощения. Определяете три самых крупных, мысленно проводите через них плоскость — и можно начинать пилить. Допустимое отклонение по углу — плюс-минус ноль целых семьдесят семь сотых градуса. Максимальная ширина распила — одна девяносто вторая от длины кристалла. Если этого не соблюсти, никакой передачи вообще не получится. В общем, берите вот этот — он, кажется, все-таки немного покрупнее. И большое спасибо за графский титул.

С этими словами я ссыпал оставшиеся алмазы в пакет и убрал в стол. Ну если теперь цена на них не взлетит до небес, то тогда этих европейцев вообще ничем не пронять. Однако интуиция мне подсказывала, что взлет обязательно будет. Так что пусть покупают, потом пилят, убеждаются, что параметры соблюсти не удалось, потом опять покупают, но уже дороже…

Главное — не уронить цены неумеренным предложением, но с этим мы как-нибудь справимся.

Ближе к вечеру я повнимательнее рассмотрел и прочитал королевские бумаги. Надо сказать, что Филипп не поскупился и отвалил мне кусок, по площади примерно вчетверо превышающий тот, что в нашей истории приватизировали себе англичане. Более того, к нему прилагался участок пролива в радиусе пяти километров от крепости. «Надо обозначить его бакенами и сделать движение платным, — подумал я. — Собирать деньги будет гарнизон крепости, а то ведь иначе их придется платить мне, на испанскую казну надежда слабая. А это еще что за картинка?»

Оказалось, что к указу о производстве меня в графы прилагался рисунок герба. В самом верху красовалась корона — простенькая, но зато аж с девятью видимыми зубьями, то есть вообще-то их или шестнадцать, или восемнадцать. Ниже на фоне какой-то тряпки растопырился зверь, похожий на жабу, но почему-то красный и сильно зубастый. В лапе он держал палку, причем так, будто собирался бить ею маленького негра с белой повязкой, приткнувшегося сбоку. В общем, так себе картинка, я бы, пожалуй, сочинил не хуже. Потому как уже приходилось заниматься прикладной геральдикой — в частности, лет восемь назад Илья заставил меня сесть и придумать свой герцогский герб.

По-моему, он вышел неплохо. Вместо короны, как было положено в Европе, я изобразил шляпу с золотой ленточкой. Правда, у меня получилось что-то похожее на котелок, но художник, создавший канонический рисунок герба по моим наброскам, поправил это дело, а от себя добавил страусиное перо.

Под шляпой располагался австралийский флаг, а на его фоне — перекрещенные револьвер и гаечный ключ.

Илья, увидев результат моих творческих потуг, в общем остался доволен, но сказал, что тут не помешает какой-нибудь девиз. Я с ходу предложил: «Да подите вы все на хрен», но потом согласился, что это выглядит излишне прямолинейно, и теперь мой герб украшала надпись: «Все свободны».

Прикинув ситуацию, я решил, что теперь неплохо бы иметь какой-нибудь знак, ясно показывающий, кто я в данный момент такой. А то вдруг до меня, как до графа Гибралтарского, докопается какой-нибудь испанский вельможа познатнее? Объясняй ему потом, что в рыло-то он схлопотал от герцога де Ленпроспекто. В силу каковых причин к мундиру не помешает и значок с гербом. Точнее, сразу с двумя. Сделать механизм, чтобы он одним щелчком переворачивал пластинку, на одной стороне которой будет графский герб, а на другой — герцогский.

Через полчаса я уже набросал эскиз требуемого механизма. В нормальном состоянии, то есть со спущенной пружинкой, он будет демонстрировать окружающим герб со шляпой, револьвером и гаечным ключом. Зато если пластинку повернуть, то она встанет на защелку, а пружина взведется, и окружающие узрят графа Гибралтарского. Но если кто-нибудь вздумает злоупотребить тактичностью, воспитанностью и даже, чем черт не шутит, еще и кротостью, кои я буду демонстрировать в этом качестве, его ждет сюрприз. Совсем легкое касание штырька, щелк — и перед нахалом австралийский герцог Алекс Романцев, а это подразумевает уже совсем другие реакции.

В корабельной мастерской обещали сделать жетон-трансформер за сутки, и оттуда я отправился в радиорубку. Следовало поставить отца Юрия в известность относительно нового статуса Гибралтарской скалы, а он соответственно отправит официальное письмо королеве.

Бригаденпастырь сделал это на следующее же утро, еще через день получил коротенькую писульку от королевы Анны, где она поздравляла меня с новым титулом, но вскоре узнал, что подготовка эскадры для штурма Гибралтара не прекратилась. Его несколько удивил этот факт, и он попросил Мосли выяснить, кто кого в этой истории решил подставить и зачем. Потому как не могут же англичане в самом деле думать, что пара линейных кораблей и три фрегата, два из которых вообще шестого ранга, смогут хоть сколько-нибудь долго продержаться против «Капитана Врунгеля»!

Мосли сразу оценил незавидную судьбу, ожидающую эскадру в случае вооруженного конфликта. А ведь кроме линкоров и фрегатов в ее составе будут и три транспорта с пехотой, так что бывший королевский камердинер быстро задействовал свои связи в Адмиралтействе. И вскоре выяснилось, что тамошний первый лорд абсолютно не в курсе того, что у Гибралтара появился новый хозяин. То есть Анна и не подумала сообщить ему полученную от отца Юрия новость.

Вникнув в ситуацию, сэр Эдвард Рассел помчался в австралийское посольство, хотя шел уже двенадцатый час ночи. Но отец Юрий всегда ложился поздно, поэтому первый лорд был принят им немедленно. Первое, что захотел узнать визитер, — есть ли у посольства возможность быстро связаться с герцогом Алексом.

— Разумеется, — пожал плечами бригаденпастырь, — срок очередного послания подойдет послезавтра. В принципе можно отправить и внеплановое сообщение, но зачем?

— Только что ко мне явился гонец и сообщил, что эскадра, предназначенная для штурма Гибралтара, рано утром вышла в море!

— Минутку, — попросил отец Юрий и расстелил карту. — Значит, ранним утром? Ветер сейчас северо-восточный и довольно сильный, так что ваша эскадра, скорее всего, уже неподалеку от архипелага Силли. В принципе возможно отправить на ее перехват какой-нибудь скоростной корабль, но тут есть определенная тонкость. Во-первых, внеплановый рейс стоит денег. А во-вторых, вы можете предсказать реакцию капитанов вашей эскадры на появление ночью незнакомого корабля, причем небольшого по размерам?

— Надеюсь, что она будет адекватной, — вздохнул первый лорд. — Что же касается денежной стороны вопроса, то о какой сумме идет речь?

— Что-то от пяти до десяти тысяч рублей, более точно подсчитают на Силли.

Услышанное заставило лорда выпучить глаза, но, как выяснилось, отец Юрий еще не закончил.

— Давайте вернемся чуть назад, — предложил он, — к моему вопросу о реакции капитанов. Я, конечно, тоже надеюсь, что все кончится хорошо, но мои должностные инструкции однозначно требуют предполагать, что события могут пойти по наихудшему сценарию. В данном случае это означает конфликт с жертвами на австралийском корабле. Поэтому я готов немедленно дать распоряжение на Силли об отправке посыльной яхты, но только если вы останетесь здесь, в посольстве. У нас есть довольно комфортабельные камеры, и вам придется посидеть в одной из них. Как только будут получены деньги за рейс, а с яхты придет сообщение об успешном завершении ее миссии, вы будете отпущены. Если же что-то пойдет не так — вас расстреляют. Так мне распорядиться насчет яхты или черт с ней, с эскадрой? Которая, скорее всего, будет расстреляна с предельной дистанции, потому как «Врунгель» был покрашен совсем недавно.

— Простите… а какая связь? — только и смог спросить ошарашенный лорд.

— Ну сами подумайте, ведь если ваши корабли подпустить на дистанцию их выстрела, то они своими ядрами смогут поцарапать краску на бортах! Уверяю вас, его светлость на это не пойдет, он уважает труд матросов.