Я давно собирался пол вымыть. Только мама не разрешала мне. «Не получится, — говорит, — у тебя…»
— Посмотрим, как не получится!
Трах! — опрокинул ведро и пролил всю воду. Но я решил, так даже лучше. Так гораздо удобней мыть пол. Вся вода на полу; тряпкой три — и всё дело. Воды маловато, правда. Комната-то у нас большая. Придётся ещё ведро на пол вылить. Вылил ещё ведро, вот теперь красота! Тру тряпкой, тру — ничего не выходит. Куда же воду девать, чтобы пол был сухой? Без насоса тут ничего не придумать. Велосипедный насос нужно взять. Перекачать воду обратно в ведро.
Но когда спешишь, всё плохо выходит. Воды на полу не убавилось, и в ведре пусто. Наверно, насос испортился.
Придётся теперь с насосом повозиться.
Тут мама в комнату входит.
— Что такое, — кричит, — почему вода?
— Не беспокойся, мама, всё будет в порядке. Надо только насос починить.
— Какой насос?
— Чтобы воду качать…
Мама взяла тряпку, смочила в воде, потом выжала тряпку в ведро, потом снова смочила, опять в ведро выжала. И так несколько раз подряд. И воды на полу не стало.
Всё оказалось так просто. А мама мне говорит:
— Ничего. Ты мне всё же помог.
Хотя на дворе мороз и снег, я расстегнул пальто на все пуговицы и заложил за спину руки.
Пусть все видят мою рубашку, которую мне сегодня купили!
Я ходил по двору взад-вперёд, поглядывая на окна.
Шёл с работы мой старший брат.
— О, — сказал он, — какая прелесть! Только смотри не простудись. — Он взял меня за руку, привёл домой и надел мне рубашку поверх пальто.
— Теперь гуляй, — сказал он. — Какая прелесть!
После лета все во дворе собрались.
Петя сказал:
— Я иду в первый класс.
Вова сказал:
— Я во второй класс иду.
Маша сказала:
— Я в третий класс иду.
— А я? — спросил маленький Боба. — Выходит, я никуда не иду? — И заплакал.
Но тут Бобу позвала мама. И он перестал плакать.
— Я к маме иду! — сказал Боба.
И он пошёл к маме.
Неохота всё время пешком ходить. Прицепился сзади к грузовику и еду. Вот и школа за поворотом. Только вдруг грузовик быстрей пошёл. Будто нарочно, чтоб я не слез. Школу уже проехали. У меня уже руки держаться устали. И ноги совсем затекли. А вдруг он так целый час будет мчаться?
Пришлось в кузов забраться. А в кузове мел был какой-то насыпан. Я в этот мел и упал. Такая пыль поднялась, что я чуть не задохся. Сижу на корточках. За борт машины держусь руками. Трясёт вовсю! Боюсь, шофёр меня заметит — ведь сзади в кабине окошечко есть. Но потом понял: он не увидит меня — в такой пыли трудно меня увидеть.
Уже за город выехали, где дома новые строят. Здесь машина остановилась. Я сейчас же выпрыгнул — и бежать.
Хотелось всё же в школу успеть, несмотря на такой неожиданный поворот дела.
На улице все на меня смотрели. Даже пальцем показывали. Потому что я весь белый был. Один мальчишка сказал:
— Вот здо?рово! Это я понимаю!
А одна девочка маленькая спросила:
— Ты настоящий мальчик?
Потом собака чуть не укусила меня…
Не помню уж, сколько я шёл пешком. Только к школе когда подходил, все из школы уже выходили.
В классе все пересказ писали, а я, как назло, в этот день заболел. Через пять дней только явился в школу.
Анна Петровна сказала мне:
— Вот возьми домой книжку, прочти её и напиши своими словами. Только не больше двух раз прочти.
— А если я не запомню?
— Пиши, как запомнишь.
— А третий раз ни за что нельзя?
— В крайнем случае — можно.
Пришёл я домой. Прочёл два раза. Как будто запомнил. Забыл только, как слово «окно» писать — через «а» или «о». А что, если книжку открыть и заглянуть разок? Или это не крайний случай? Наверное, это не крайний случай. Ведь в основном я всё запомнил. Спрошу-ка я лучше у папы, можно мне заглянуть в третий раз или нет.
— Этот случай не крайний, — сказал папа. — Есть правило о безударных гласных. И ты должен знать это правило.
Правило я забыл. Пришлось наугад писать.
Анна Петровна прочла рассказ.
— Что же ты слово «окно» через «а» написал?
Я говорю:
— Был не крайний случай. И я не мог в третий раз заглянуть в книжку. А то бы я правильно написал.
Старший брат мастерил приёмник, а младший ходил вокруг и мешал.
— И я работать хочу, — просил он.
— Вот пристал, — сказал старший брат. — На тебе молоток и гвоздь.
Младший нашёл кусок фанеры и приступил к работе.
Тук-тук-тук — вся фанера в дырках! Даже вся табуретка в дырках. Даже в пальце чуть-чуть не сделал дырку.
— А ну-ка, — сказал старший брат, — дай сюда. — И прибил фанеру к приёмнику.
— Вот и всё, — сказал старший брат, — готов приёмник. Младший вышел во двор и привёл ребят.
— Это я сделал. Моя работа!
— Весь приёмник сделал?
— Не весь, конечно, но главную часть. Без неё приёмник бы не работал.
Сумку я спрятал под лестницу. А сам за угол завернул, на проспект вышел.
Весна. Солнышко. Птички поют. Неохота как-то в школу. Любому ведь надоест. Вот и мне надоело.
Иду, витрины разглядываю, во весь голос песни пою. Попробуй в классе запой — сразу выгонят. А тут пой, сколько твоей душе угодно. Так до конца проспекта дошёл. Потом обратно. Хорошо ходить! Ходи себе и ходи.
Смотрю — машина стоит, шофёр что-то в моторе смотрит. Я его спрашиваю:
— Поломалась?
Молчит шофёр.
— Поломалась? — спрашиваю.
Он молчит.
Я постоял, постоял, говорю:
— Что, поломалась машина?
На этот раз он услышал.
— Угадал, — говорит, — поломалась. Помочь хочешь? Ну, давай чинить вместе.
— Да я… не умею…
— Раз не умеешь, не надо. Я уж как-нибудь сам.
Что мне оставалось делать? Вздохнул и дальше пошёл.
Вон двое стоят. Разговаривают. Подхожу ближе. Прислушиваюсь. Один говорит:
— Как с патентом[1]?
Другой говорит:
— Хорошо с патентом.
«Что это, — думаю, — патент? Никогда я про него не слышал». Я думал, они про патент ещё скажут. А они про патент ничего не сказали больше. Про завод стали что-то рассказывать. Один заметил меня, говорит другому:
— Гляди-ка, парень как рот раскрыл.
И ко мне обращается:
— Что тебе?
— Мне ничего, — отвечаю, — я просто так…
— Тебе нечего делать?
— Ага.
— Вот хорошо! Видишь, вон дом кривой?
— Вижу.
— Пойди подтолкни его с того боку, чтоб он ровный был.
— Как это?
— А так. Тебе ведь нечего делать. Ты и подтолкни его. И смеются оба.
Я что-то ответить хотел, но не мог придумать. По дороге придумал, вернулся к ним.
— Не смешно, — говорю, — а вы смеётесь.
Они как будто не слышат.
Я опять:
1
Патент — документ, дающий изобретателю исключительное право на изобретение.
