Он встаёт с кровати и идёт ко мне, явно желая обнять. Я осекаю его жестом, подлетаю к кровати и срываю с неё простынь с бежевым узором. Комкаю и швыряю в угол комнаты, к шкафу.

- Ты, блядь, понимаешь, ЧТО ты натворил, Миша?! - ору я.

Одну за другой я хватаю статуэтки фарфоровых зверюшек с полки, которых мы покупали для нашей коллекции и которые двумя стройными рядами стоят на полке шкафа и швыряю их в стену. Медведей, оленей, барсуков, мышей.... Они разлетаются на мелкие осколки. При этом я что-то ору про преданность, про доверие, про то, что мне больно...

Пупс тупо, осоловело смотрит на меня, затем на его лице появляется что-то вроде сочувствия и он пытается обнять меня. Я отпихиваю его и ору. По щекам текут слёзы. Я бросаю в стену будильник, он жалобно звякнув, взрывается мелкими детальками, и падает на пол. Пупс хватает меня за левую руку и я, резко развернувшись, влепляю ему звонкую пощёчину.

Мишкино лицо искажается злобой, он замахивается на меня и я, вздёрнув вверх подбородок, выплёвываю:

- Посмей только...

Играя желваками, Мишка медленно опускает руку, затем стремительно выходит из комнаты и хлопает зазвеневшей стеклом дверью. Спустя минуту хлопает входной.

Я опускаюсь у стены на пол, прижимаю к груди колени, обхватываю их руками и реву.

Я иду по городскому тротуару вдоль шоссе к дальней автобусной остановке. Просто, чтобы прогуляться подольше, привести и нервы и мысли в порядок.

Мимо снуют прохожие, шумно проезжают туда-сюда автомобили, летают над головой птицы. Дует свежий, прохладный ветер. Здесь, возле парка воздух вполне приятный, с запахом мокрой после дождя листвы.

Дав волю слезам, я умылась холодной водой, выпила валерьянки, взяла забытую флешку, и вышла из дома. И всю дорогу теперь меня одолевает одна-единственная мысль: Что же мне теперь делать? Но эта мысль только кажется простой - в ней чего только нет: и личная жизнь моя, и работа и проект "Тирамису". Что мне сказать Артуру? Что мне сказать ему теперь? Теперь же я вроде как свободная женщина, не связанная отношениями. По крайней мере у меня нет никакого желания продолжать отношения с Мишей и считать себя его девушкой. Но при этом я по прежнему не чувствую себя моделью для фотографий в стиле "ню".

Я иду по тротуару и стараюсь переключиться на исключительно рабочие процессы, сосредоточиться на проекте, из-за которого вернулась домой за флешкой, но в то же время хорошо понимаю, что выставка Артура - для меня куда важнее любого другого проекта на работе. И что мне нужно позвонить ему и дать ответ по поводу его предложения.  И что я гоню от себя эти мысли и оттягиваю момент звонка этому заказчику. Горько усмехаюсь на ходу: я ведь отказала ему из-за соображений верности Пупсу. Какая же я дура... Кому я хранила верность?

Как вернусь домой, соберу его вещи в пакеты и выставлю в коридор. Пускай катится к своей мелированной блондинке. В конце концов, эту квартиру оплачиваю я - и раз нас больше нет, значит это теперь не наш дом, а только мой.

Мне так обидно из-за того, что меня так пошло и банально предали и так жалко себя, что я едва не плачу на ходу. Одновременно с тем я думаю о том, что может быть оно и к лучшему - ну какой из Пупса муж? Так и бы и тащила его дальше по жизни, а он бы только упирался и оправдывал свои безынициативность, лень и желание паразитировать. Да и не вышла бы я за него. Даже если бы он позвал. Он, впрочем, и не звал. А как было бы сложно сейчас, окажись я в такой же ситуации, но с ребёнком от него? Нет уж, радоваться надо, а не реветь. Соберись, тряпка. И думай о работе. Нечего себя жалеть. Ничего страшного не произошло. Наоборот - узнала наконец-то натуру человека, с которым жизнь совместную выстраивать пыталась. Было бы из-за кого реветь! И он мне ещё про верность заливал! Ревновал меня к предложению Артура! Офигеть... На двух стульях усидеть пытался! Ну-ну. В жопу тебя, Пупсёныш. Иди к своей блонде. Целуйся с ней. Всё, всё. Всё.

Смартфон из сумочки трелью оглашает уличный воздух. Медленно закрывая глаза, я останавливаюсь. Я не знаю, кто это звонит, но кто бы сейчас ни звонил - я совершенно точно не хочу с ним говорить. Это либо из офиса хотят меня поторопить, либо Марина Петровна звонит с целью узнать, что там с "Тирамису", либо Артур притомился ждать моего решения при том, что вообще-то с организацией выставки - конкретный цейтнот, либо Пупсяка звонит с желанием помириться.

А я больше всего сейчас хочу сейчас спрятаться ото всех. Под одеялко. И чтобы никто не трогал. И не надо меня обнимать. И вообще все от меня отстаньте.

Вздохнув, достаю смартфон и смотрю на экран.

Артур.

Я нервно кусаю губу и подношу телефон к уху. Ветер треплет мои распущенные каштановые волосы.

- Алло.

- Доброго дня, Оксана! - раздаётся приятный мужской голос в трубке. Млею от этих дивных звуков. Кайф какой-то просто, а не голос... Мощный, мужской, проникновенный, решительный и одновременно с тем - негромкий. Никаких резких нот. - Не отвлекаю?

- Нет-нет, - опомнившись, выдыхаю я, осоловело глядя на автобусную остановку перед собой. - Я как раз собиралась вам позвонить.

Вру, конечно. Я бы ещё долго не решилась набрать его номер. До вечера бы, наверное, тянула.

- Рад это слышать, - отвечает он. - А то я уже заждался. Всё-таки у нас меньше недели осталось для организации выставки.

- Она частично уже сделана, - напуская на себя привычный деловой вид, принимаюсь рассказывать я, - потому что специалисты у нас все на подхвате. Мы работаем с огромным количеством нужных нам людей. К тому же у нас очень много внештатников. Единственное, что необходимо сделать срочно - это найти подходящих моделей для фотосъёмки, отснять материал и, собственно, предоставить вам окончательный вариант того, как всё будет выглядеть. Потому что мы в своей работе исходим прежде всего из устраивающей клиента концепции. А дальше мы просто с вами соорганизуемся в плане проведения самого мероприятия и согласно условиям контракта выполним свою работу в срок. Доставку необходимых материалов, рабочие, дизайнеры - всё это можно активировать уже завтра. Если сегодня мы согласуем так сказать... наш с вами...

Тут я невольно мнусь и снова нервно кусаю губу. Обсуждать с ним тему моего раздевания мне неловко. К тому же я не могу сказать, что готова к такому.

К остановке подъезжает автобус с подходящим мне номером маршрута. Три пенсионерки, встают с лавочки, будто по команде выстраиваются друг за другом перед передней дверью и после того, как она открывается, первая входит в кабину, вторая поднимается на ступеньку, а третья едва не подталкивает вторую в спину - боится, наверное, что автобус уедет без неё.

Я же остаюсь на месте. Не хочу обсуждать с Артуром моё раздевание в присутствии пассажиров. Мне и условно наедине-то некомфортно.

- Ну да, - отвечает Артур. - Всё верно. Я потому вам и звоню. Чтобы узнать ваше решение.

Двери автобуса с шумом захлопываются и спустя несколько секунд он, пыхтя и воняя, отъезжает от опустевшей остановки. Меня ждут в офисе. Точнее, ждут забытую мною дома флешку. А следующий автобус придёт теперь только минут через десять.

Мысленно собираюсь с ответом. Дальше тянуть уже не получится. Теперь уже либо-либо.

- Оксана? - раздаётся голос Артура в трубке. - Вы здесь?

- Да, - поспешно отвечаю я. - Да, здесь. Я... Просто я не знаю, что вам ответить. Мне очень интересен ваш проект... В смысле, эта выставка. Но...

Молчит, ждёт.

- Но, понимаете, какая штука, Артур... Я ведь... не... я вообще не модель, поймите... И у меня нет... такого опыта...

- Вас никогда не фотографировали обнажённой? - удивлённо спрашивает он.

Если основываться на его тоне, можно подумать, что я отстала от жизни! Что за бред вообще? Может он и привык к тому, что знакомые ему девушки все только и делают, что фоткаются голыми, но я вообще-то не из этой среды и к тому же...