– Куда именно вас подвезти? – спросил таксист. – В центре у нас полно разных кафе и ресторанчиков.
– Да мне по барабану, командир, – подал реплику Маркелов, непохожий в этом дурацком парике «а-ля Сигал» на самого себя. – Лишь бы местечко было спокойное да кормили прилично...
– А вот, кстати, ресторан «Какаду», – притормаживая возле заведения с соответствующей вывеской, сказал таксист. – Врать не стану, сам не бывал... но слышал, что кухня у них достойная, при том что расценки вполне умеренные.
Было начало шестого вечера: для обеда несколько поздновато, для ужина, напротив, слишком рано. Возможно, именно по этой причине в ресторане, чей веселенький интерьер являлся средней паршивости имитацией райского тропического уголка, посетителей было раз-два и обчелся.
Сняв в гардеробе верхнюю одежду – но прихватив с собой небольшую компактную сумку, которую можно было носить как за ручку, так и на плече (у Зеленской еще была при себе дамская сумочка), – они прошли в зал. Маркелов, накоротке оглядевшись от входа, выбрал столик на двоих, вписанный меж двух низких разлапистых пальм, высаженных в деревянные кадушки. Официант предупредительно отодвинул стул перед рыжеволосой девушкой, галантно помогая ей занять место за столиком, Маркелов, поставив сумку возле кадки, плюхнулся на свой стул; а до этого чуть не сшиб головой качавшихся на пальмовых листьях двух цветистых попугаев (то были мастерски сделанные чучела).
– Что будем заказывать, уважаемые? – поинтересовался халдей, передавая клиентам книжицы с меню. – Сами выберете или есть какие-нибудь особенные пожелания? Могу порекомендовать вам...
– Что это у вас, отец родной? – Маркелов энергично кивнул куда-то головой, едва не лишившись при этом парика, с которым он пока еще не свыкся.
Официант, попытавшийся хоть как-то расшифровать его жест, несколько растерянно произнес:
– Пальмы... попугайчики... ну, типа вокруг тропический лес...
– Да я о другом тебя спрашиваю, – Маркелов показал пальцем на открытую дверь в дальнем конце зала, за которой находилось какое-то помещение. – Там что у вас? Бильярдная?
– Ага... вот вы о чем, – наконец врубился официант. – Ну да, бильярдная комната... два стола...
Маркелов посмотрел на напарницу.
– Поскольку я нынче не на колесах, то могу позволить себе аперитив...
– Имеешь полное право, – пожав плечами, сказала Зеленская. – Но лично я пока ограничусь стаканом охлажденного апельсинового сока.
– Тогда поступим таким образом, – вновь повернув голову к застывшему возле их столика официанту, сказал Маркелов. – Даме стакан сока, ну а мне порцию джина «Бифитер»... граммов эдак сто... смешать с таким же количеством тоника. Сначала мы сыграем партейку-другую в бильярд, ну а уже после этого опробуем все ваши фирменные блюда...
Москвичи перебрались в бильярдную комнату. Во время их частых командировок Маркелов научил свою напарницу как минимум двум вещам: игре в подкидного и игре в бильярд (хотя Анна предпочитала коротать свободное время при помощи других, не столь примитивных занятий, ей все же пришлось со временем смириться и перенять часть привычек своего неотступно находящегося рядом коллеги). Вот и сейчас, когда ей не очень-то хотелось сражаться на зеленом бильярдном сукне с Маркеловым, который, естественно, играл гораздо лучше ее, Анна, чтобы не перечить приятелю, не отказывать ему в такой малости, поплелась за ним в комнату для бильярда.
Осознавая неравенство сил, Маркелов выбрал «облегченный вариант», а именно стол для американского бильярда, который еще называют «пул». Официант доставил им напитки почти мгновенно. Маркелов, махом ополовинив свой «джин-энд-тоник», сунул в губы зажженную сигарету, вооружился кием и мастерски разбил «пирамиду», сразу же отправив один из шаров в лузу.
– Ну все, Нюра, готовься, – перекатив сигарету в уголок рта и прищурив левый глаз, сказал он. – Счас засажу еще разочек... Будет, девушка, у тебя полная луза шаров...
Пока Маркелов кейфовал, гоняя шары на фоне успокаивающе изумрудного сукна, Зеленская сделала еще одну попытку дозвониться до Кормильцина, которая оказалась, как и прежние, безуспешной. В голове у нее, правда, уже не раз и не два всплывала такая мысль: «А не попробовать ли мне связаться с Иван Иванычем и договориться с ним о встрече»... Но она решила не торопиться пока с этим; во всяком случае, никакой срочности здесь нет и поэтому идею эту можно будет хорошенько обдумать чуток позднее, уже на сытый желудок.
Не успел еще Маркелов, сражающийся фактически сам с собой, завершить первую партию, как в помещение бильярдной вошел какой-то незнакомый им мужчина лет тридцати двух, громоздкого телосложения – именно про таких говорят: «шкаф». Одет он был в похоронного цвета костюм, а характерно оттопыренная левая пола пиджака говорила о наличии у этого субъекта наплечной кобуры с пистолетом.
– Закругляйтесь с этим делом! – сказал «шкаф», оглядев их поочередно с головы до ног. – Положили кий, взяли свои стаканы и ушли!..
Только сейчас Зеленская обратила внимание, что в бильярдной имеется еще одна дверь, за которой, судя по всему, находится отдельный кабинет (двое официантов покатили туда через бильярдную столик, уставленный тарелками с холодными закусками).
– Счас, братишка, – стоя вполоборота к нему, сказал Маркелов. – Сам видишь, какой знатный шар у меня стоит...
Он даже чуть присел возле стола, как бы выцеливая и примеряясь для следующего, завершающего удара.
– Эй, волосатик... Ты че, глухой? – не повышая голоса, сказал «шкаф». – Вы че тут вообще делаете?
Зеленская занервничала. Она не понимала, чего добивается ее напарник. Почему он мешкает? Им ведь не следует без крайней нужды привлекать к себе чужое внимание. Может, из-за нее выделывается перед этим «одноклеточным»? Ну так ведь она не жена ему и не любовница... Ох уж эти мужчины! Порой они становятся упертыми, как бараны! Просто руки чешутся... хочется треснуть разочек в лобешник... да вот хоть кием, например... чтобы побыстрее пришел в чувство и не выпендривался перед первым же встречным-поперечным...
Все эти мысли просквозили в ее приукрашенной рыжим париком головке буквально в секунду. Потому что уже в следующее мгновение Маркелов выпрямился, положив кий на сукно, и, осклабив зубы в дружелюбной усмешке, сказал:
– Мы здесь ужинаем, в зале... Ладно, я все понял... Потом как-нибудь доиграем...
Москвичи переместились обратно за свой столик. Маркелов принялся делать заказ подошедшему к ним официанту. Спустя короткое время из бильярдной показался «шкаф», что-то бубня на ходу в портативную рацию. Он прошел через весь зал, у входных дверей оглянулся, еще раз окинув взором расположившихся там и сям за столиками редких посетителей ресторана, затем скрылся из виду.
Но отсутствовал он недолго: буквально через пару минут в зале нарисовались сразу четверо мужчин, причем «шкаф» вышагивал по проходу меж столиками первым, бросая попеременно взгляды то вправо, то влево от себя. За ним шел довольно импозантного вида субъект: высокий, под два метра, светловолосый, массивного телосложения мужчина лет примерно сорока, одетый в довольно дорогой костюм и солнцезащитные очки. Следующим был еще один обладатель недешевого костюма, шатен, одного примерно возраста со светловолосым гигантом. Этот человек мог быть чиновником, предпринимателем или кем-то вроде этого. Замыкающим шел парень лет тридцати, довольно крепкого телосложения, которого, как и «шкафа», с большой долей уверенности можно было отнести к племени с виду породистых, но не блистающих умом «бодигардов», то бишь телохранителей.
Эти четверо, сопровождаемые местным мэтром, пересекли весь зал и скрылись в помещении бильярдной, причем следующий замыкающим охранник не забыл плотно прикрыть за собой дверь.
Все это время москвичи, чью внешность заметно преобразили парики, сидели тихо, как мышки, уткнув носы в поданные только что официантом тарелки с холодными закусками. Но исподтишка, конечно, оба наблюдали за этими вновь прибывшими персонами... Мало того, от внимания Зеленской не укрылся тот факт, что ее напарник незадолго до появления этой четверки переставил свой хитрый чемоданчик, сориентировав его совершенно определенным способом.
