– У тебя что, «скрытка» сейчас работает? – шепотом поинтересовалась Зеленская. – Вова... а нельзя было поесть без этих твоих фокусов-покусов?..

– Ага, – сказал с набитым ртом Маркелов. – Работает, наверное. Одно другому не мешает. Ешь, подруга. Все нормально...

У Зеленской, надо сказать, была хорошая память. Не столько даже на прочитанное, хотя и здесь она не жаловалась на память, сколько на разные визуальные картинки, будь то лица людей, виденных ею когда-то, подробности ландшафта или телевизионные сюжеты.

Она почему-то была уверена, что один из этих четверых мужчин, наведавшихся в ресторан «Какаду», должен быть непременно ей знаком. Уж больно характерная у него внешность... Понятно, что лично она с этим субъектом не встречалась, кажется, ранее вот так, лицом к лицу. Тогда где же, спрашивается, она могла его видеть?

Уже в следующее мгновение ее буквально озарило... Ну как же, как же... Один из этой четверки был запечатлен сразу на нескольких пленках. Те записи, что она видела, определенно носили характер оперативных съемок, производившихся скрытой камерой, без ведома тех, кого снимали, – которые, вместе с копиями некоторых довольно любопытных документов, в один прекрасный день оказались в распоряжении Андрея Уралова...

– Володя, тебе этот крупный блондин не показался знакомым?

Маркелов бросил на нее чуточку удивленный взгляд.

– Слушай... Вот только что хотел тебя о том же самом спросить!..

Зеленская, приглядевшись к своему напарнику, только сейчас заметила, что в ухо у того вставлен миниатюрный динамик, тонкий шнур от которого, свисая полудугой, уходит куда-то в недра временно задвинутого под стол чемоданчика.

– Ты что... «закладку» там успел поставить? – свистящим шепотом спросила Зеленская. – И когда ты только успел?!

– Эт-то нам... раз плюнуть! – сказав это, Маркелов ловким, незаметным движением избавился от наушника, который, словно по мановению волшебной палочки, тут же исчез вместе с соединительным шнуром в «дежурном чемоданчике». – В бильярдной телохраны бьют по шарам... А те двое, наверное, заседают в отдельном кабинете, потому что их голосов мне не слышно...

– Зачем ты их вообще «пишешь»?!

Маркелов пожал широкими плечами.

– А че тут непонятного? Решил проверить, как работает наша аппаратура... Откуда мне было знать, кто они такие? Как только уйдут, я еще раз наведаюсь в бильярдную... типа забыл там что-то... и незаметно вытащу наш «жучок» из-под стола...

– Совсем больной...

– Не боись, Нюра, нам это не впервой...

Они дождались, пока официант уберет посуду и поставит перед ними блюда с горячим.

– А если они найдут твою «закладку»? – спросила Зеленская, у которой разом пропал аппетит. – Что тогда?

– Не найдут, – беря в руки нож и вилку, сказал Маркелов. – Извилин не хватит. Ну а если и найдут... спишем одного «клопа» в расход.

– Как бы нас с тобой не списали в расход... Ну что, вспомнил, где ты мог видеть этого здоровенного блондина?

Маркелов наморщил лоб, затем отрицательно покачал головой.

– Сам не врубаюсь... Вроде бы знакомая образина, а где я его видел... хоть убей не помню!

– А ты напряги мозги.

– Не могу, подруга... чертов парик думать мешает.

– Оно и заметно. Тупеешь прямо на глазах...

– Ну так кто он такой, этот «блонд»?

– Черняев, глава центурионовцев, собственной персоной, – едва слышно прошептала Анна. – Ну что, врубился наконец?..

– Иди ты... – Маркелов едва не поперхнулся от услышанного. – А ведь точно... он! Блин... Ни хрена себе поворотец! Эти ребята могут запросто нам за такие дела яйца оторвать...

– Если только тебе, – уточнила Зеленская. – Ну и что теперь будем делать?

Маркелов, отложив столовые приборы, на короткое время задумался.

– Во-первых, без паники. Во-вторых, не судьба тебе, видно, сегодня горяченького поесть...

– Эт-то почему же?

– Все, подруга дней моих суровых, не спорь... Двоим нам здесь сейчас делать нечего. Значит, так... Встаешь из-за стола, дуешь на выход, берешь куртку в гардеробе, после чего выметаешься из этого райского уголка. На другой стороне улицы есть небольшой сквер... Будешь ждать меня там.

– А ты?

– Дождусь, когда они разойдутся, сниму нашу вещичку, расплачусь и нарисуюсь рядом с тобой. Андэстэнд? Ну все, двигай на выход...

Минут примерно через двадцать после того, как Анна ушла из ресторана, помещение бильярдной, к которому, как выяснилось, примыкает отдельный кабинет, покинули двое мужчин.

Но Черняев и его телохран почему-то остались на месте, тем самым невольно – не догадываясь о том – закрывая вход в бильярдную Маркелову, который вынужден был в отсутствие внезапно покинувшей его девушки растягивать трапезу на более длительный срок.

Минут еще эдак через десять выяснилось, что Черняев задержался здесь неспроста: в ресторан «Какаду» наведалась еще парочка субъектов, которые сразу же исчезли за дверями бильярдной.

Когда Маркелов увидел, кто именно пожаловал в этот тропический уголок, у него не то что исчезло желание подглядывать и подслушивать за чужими людьми, но и в целом трудиться в такой вот авантюрной манере, когда человек в общем-то на ровном месте способен сам создать себе крупные неприятности.

Эти двое, понятное дело, тоже были «местными товарищами». Один из них – не кто иной, как громила с вытянутой как у лошади челюстью, который настоятельно рекомендовал московским журналистам забыть дорогу в эти края. Другим, если Маркелов только не спутал его еще с кем-то, был тот мужик, с которым вместе – находясь за рулем черной «Ауди-80» – Лом приезжал на воскресную разборку возле проходной комбината...

Слава богу, громила так и не признал в сидящем за одним из столиков парне с косой «а-ля Сигал» похожего на братка журналиста, которого он на пару с девушкой выставил за пределы местного удельного княжества...

К счастью, «крутые» пробыли в кабаке всего минут пятнадцать или около того.

Маркелов, сам себе устроивший головную боль, наведался ненадолго в бильярдную, открепил «жучок», расплатился, оделся и вымелся вон из кабака, в котором – о чем они с Анной и не подозревали – порой собираются такие лихие ребята.

Зеленская дисциплинированно дождалась его в скверике. Маркелов предположил, что напарница, которой из-за него пришлось малость понервничать и еще торчать на улице при нуле градусов – не говоря уже о пропавшей порции «второго», – устроит ему неслабый разнос, но все сложилось по-другому.

– Я только что дозвонилась на сотовый Кормильцину, – выдала она новость буквально с ходу. – Если мы хотим сегодня с ним увидеться, то ехать надо прямо сейчас...

До адреса, указанного Кормильциным, добирались на такси. Маркелов ворчал, что без своих колес он чувствует себя голым и босым.

Когда Анна сообщила таксисту адрес, куда их следует отвезти, выяснилось, что их путь лежит не в Слободку, где Кормильцин принимал их в прошлый раз, а в Южный микрорайон, находящийся на другом берегу Волги.

Таксист привез их к крупнопанельной девятиэтажке. Нужная им квартира оказалась обычной типовой «двушкой» и располагалась на третьем этаже дома. Дверь им открыл сам Кормильцин. Сначала, когда он увидел на пороге крепкого рослого брюнета с косичкой «а-ля Сигал», а за спиной у него какую-то рыжую красотку, его брови удивленно поползли вверх. Но уже в следующее мгновение Паша врубился, кто стоит перед ним, и, едва сдерживая смех, жестом пригласил москвичей пройти внутрь конспиративной квартиры.

– Ничего смешного, между прочим, Паша, тут нет, – снимая в прихожей верхнюю одежду, сказала Зеленская. – На нас тут слегка наехали, если ты еще не в курсе. Попытались выкинуть нас вон, как двух помойных кошаков.

– Надеюсь, друзья, вы простите мне этот дурацкий смех? – становясь более серьезным, сказал Кормильцин. – Я мог бы и сам догадаться, что после случившегося с вами вы можете попытаться изменить обличье... Если честно, я не ожидал, что вы... после столь демонстративного наезда... рискнете вернуться обратно в наш город. Думал, что вы позвоните мне уже из Москвы...