Шариве (кричит). Осторожно!

Нерсья (обернувшись). Что?

Все. Чемодан!

Они сперва смотрят на чемодан с ужасом. Потом внезапно их охватывает ярость.

Нерсья (глядя на чемодан). Мерзость!

Бержера (так же). «Радиоактивный порошок»! (Ударяет чемодан ногой.)

Шариве (показывая на чемодан). Вот откуда пошло все.

Лерминье. Надо уничтожить эту гадость! (Ударяет чемодан ногой.)

Все. Разломать! Растоптать! Разнести!

Топчут чемодан, играют им, как футбольным мячом.

Входит Баран, потом Сибило.

Те же, Баран и Сибило.

Баран. Члены правления занимаются гимнастикой. Что же, в вашем возрасте это полезно.

Нерсья. Баран!

Все. Баран! Баран!

Баран. Да, дорогие друзья. Баран, ваш бывший председатель. Сибило, как честный человек, рассказал мне все. Войдите, Сибило, не смущайтесь!

Сибило (входя). Я... Простите меня, простите!

Жюль. Балбес!

Баран. Тише! Вы ни в чем не виноваты, Сибило. Напротив, вы нам оказали величайшую услугу. Если мы спасем нашу газету, то только благодаря вам.

Шариве. A ее можно спасти?

Баран. Если бы я этого не думал, разве я пришел бы сюда?

Бержера. У вас есть идея?

Баран. Да.

Шариве (пожимая ему руку). Мы перед вами очень виноваты...

Бержера. Мы просим великодушно нас простить...

Баран. Я никогда никому не прощаю, но я думаю об общественном благе. «Суар-а-Пари» — величайшая культурная ценность. Если эта газета исчезнет, Франция духовно обеднеет. Вот почему я не буду вспоминать о своих обидах.

Шариве. Что же вы предлагаете?

Баран. Я ничего не предлагаю, я требую!

Бержера. Дорогой Баран, пожалуйста, требуйте.

Баран. Во-первых, я по-прежнему — ваш председатель.

Нерсья. Простите, дорогой друг, но меня выбрали законно, тайным голосованием...

Баран (остальным). Что же, если Нерсья может спасти газету, я готов удалиться.

Шариве. Нерсья — это бездарность!

Нерсья. Я должен вам сказать...

Все (кроме Барана и Жюля). В отставку! В отставку!

Нерсья пожимает плечами и отходит в сторону.

Баран. Во-вторых, мы должны подумать о редакторе. Наша газета за последний год опустилась. Мы забыли наш суровый и величественный девиз: «Правда, только правда». (Показывает на плакат.) Мы доверили нашу газету беспринципному человеку, аморальному субъекту, авантюристу. Я надеюсь, всем понятно, что я говорю о Палотене.

Жюль. Вы всегда хотели меня съесть.

Баран. Господа, выбирайте. Он или я!

Все. Вы! Конечно, вы!

Жюль. Я был сердцем газеты. Жалкие люди, что вы будете делать без Наполеона объективной информации?

Баран. Обойдемся без Наполеона. Можете удалиться.

Жюль. Я ухожу. Но я не останусь без дела. У меня есть нюх. Я знаю, чего теперь хотят читатели. Умереть в своей кровати — вот чего они хотят. Я буду редактором новой газеты. Я вас всех разорю.

Сибило (побежал за ним к двери). Простите меня, господин Палотен, но я не мог больше молчать.

Жюль. Пошел к черту, презренный трус! (Уходит, хлопнув дверью.)

Те же, без Жюля.

Баран (показывая на окно). Вы видите, дорогие друзья, стоило Палотену уйти, как солнце озарило мир. Мы будем говорить правду, она будет кричать с каждого нашего заголовка. Мы — это солнце. Мы осветим сердца людей. Клянитесь, что мы будем говорить правду, всю правду, только правду!

Все. Клянемся!

Баран. Подойди сюда, Сибило! Вот этому честнейшему человеку, этому доблестному мужу я предлагаю доверить руководство газетой.

Сибило. Мне? (Лишается чувств.)

Баран. А теперь за работу. Я только что разговаривал по телефону с министром.

Шариве. Он, наверно, в бешенстве?

Баран. Сначала он немножко погорячился, но мы с ним обдумали, какие меры принять. Завтра утром три тысячи человек соберутся у советского посольства. Полиция, как полагается, ничего не сможет сделать. Камни в окна. Семнадцать разбитых стекол. В три часа пополудни в палате депутатов выступит представитель правительственного большинства. Он потребует произвести обыск в посольстве.

Шариве. A вы не боитесь дипломатического инцидента?

Баран. Напротив, я его желаю.

Нeрсья. Но что вам даст весь этот шум?

Баран. Мы перехитрим «Либератэр». Мы напишем: «Гнев народа вылился в антисоветские демонстрации». Откроем бал мы, а не они. Кто будет распорядителем танцев? Наш бесстрашный Сибило. (Трясет Сибило.) Сибило, вы слышите?

Сибило (придя в себя). Э?.. Что?..

Баран. За работу! Нужно переделать первую страницу. Наверху большой заголовок: «Жорж де Валера продался коммунистам». Второй заголовок через всю страницу: «Во время бала у госпожи Бунуми советские агенты похитили Некрасова». Под этим: «Двенадцать часов Некрасов томился в подземельях советского посольства. Потом его запаковали в сундук и отправили прямо в Москву». Поняли?

Сибило. Да, господин председатель.

Баран. Дайте волю вашей фантазии. Заполните всю первую страницу. Кстати, не забудьте важную информацию: «Полиция нашла среди бумаг Некрасова дополнительный список».

Шариве. Какой список?

Баран. Неужели вы не понимаете? Список будущих жертв. (Сибило.) Вы его опубликуете завтра на первой странице. Во главе этого списка — Баран. Ваш председатель Баран. (Наклоняется, подбирает с пола значок «Б. Ж.» и прикрепляет его к лацкану пиджака.)

Занавес