В другом случае подавление женского инстинкта может привести женщину к идентификации (отождествлению) со своей матерью. Она совершенно не осознает свой собственный материнский инстинкт и свой Эрос, который в этом случае является спроектированным на саму мать.
«В качестве суперженщины (непроизвольно обожаемой дочерью) мать проживает за нее уже заранее все то, что девочка могла бы прожить для самой себя. Она довольствуется тем, что остается верной своей матери безотчетной преданностью и в то же самое время бессознательно стремится почти против собственной воли тиранизировать ее. Естественно, под маской полной лояльности и преданности. Дочь ведет теневое существование, зачастую как бы высасываемая собственной матерью, и она продолжает жизнь своей матери в виде непрерывного переливания крови» (там же, par. 169).
Из-за своей очевидной и видимой «пустоты» женщины такого типа оказываются хорошими крючками для проекций у мужчин (мужских проекций). Оказываясь преданными, жертвенными женами, они часто проектируют свои собственные бессознательные способности, умения, талант на своих мужей. Или по причине своей преданности и жертвенности жены подобного типа часто проектируют свои собственные бессознательные достижения и способности на своих собственных мужей.
«И тогда мы имеем сцену абсолютно ничтожного незначительного мужчины, который, казалось бы не имея никакого шанса в жизни, вдруг оказывается воспаряющим на каком-то ковре-самолете к высшим вершинам общественных достижений» (там же, par. 182).
По мнению Юнга, эти три крайних типа связаны вместе множеством промежуточных стадий, самым важным в бытии которых является переполняющее сверхсопротивление матери и всему тому, что она собой знаменует. (Наиболее важным элементом которых является решительное сопротивление матери и всему тому, что она поддерживает.)
«Это самый яркий пример негативного материнского комплекса. Девизом этого типа является: все что угодно, лишь бы это не напоминало мать <...> Все инстинктивные процессы встречаются с неожиданными трудностями, будь то сексуальность, которая функционирует в соответствующем виде, или дети, которые оказываются нежелательными, или же материнский долг, который оказывается невыносимым, или требования супружеской жизни наталкиваются на нетерпение и раздражение (или встречают нетерпение и раздражение)» (там же, par. 170).
Такая женщина часто выделяется в активностях Логоса, где ее мать не успешествует. В логической деятельности, в деятельности, где правит Логос. Если же она может преодолеть свою простую реактивную установку по отношению к реальности, то позже в своей жизни она может прийти к более глубокому принятию своей женственности.
«Благодаря своей ясности, объективности и маскулинности женщину этого типа можно часто обнаружить на важных социальных постах, на которых (на высоких ступеньках социальной лестницы) ее с трудом раскрывающееся материнское качество, управляемое холодным умом, обнаруживает наиболее благоприятное влияние. Эта редкая комбинация женственности и маскулинного понимания оказывается ценной в области интимных взаимоотношений, равно как и в практических вопросах» (там же, par. 186).
В центре любого материнского комплекса находится архетип матери, который означает, что за эмоциональными ассоциациями с личной матерью как у мужчин, так и у женщин существует коллективный образ вскармливания и безопасности, с одной стороны, и пожирающего обладания — с другой (негативная мать).
МЕДИТАЦИЯ (Meditation) — техника сфокусированной интроспекции; Юнг различал медитацию, практикуемую на Востоке, и традиционные западные религиозные упражнения, и использование ее как инструмента самопонимания, в особенности в осознании проекций.
«Если древнее искусство медитации сегодня вообще практикуется, то оно практикуется только в религиозных или философских кругах, где сама тема медитации выбирается субъективно медитантом или предписывается инструкцией. Как в экзерцисах Игнатия или в определенных теософских практиках, которые развивались под индийским влиянием. Эти методы являются ценными только для расширения и развития концентрации и консолидации сознания. Но не имеют значения в плане воздействия на интеграцию личности. Наоборот, их цель защитить сознательное от бессознательного и подавить его» (CW 14, par. 708; МС, пар. 708).
«Когда медитация связана с субъективными продуктами бессознательного, которые достигаются спонтанно, то она объединяет сознание с содержаниями, которые исходят не из сознательной каузальной цепи, а из существенного бессознательного процесса <...> часть бессознательных содержаний оказываются спроектированными, но проекция как таковая не распознается. Медитация или критическая интроспекция и объективное исследование объекта необходимы для того, чтобы установить существование проекций. Если индивид приглядывается к себе или исследует самого себя, то существенно важно, чтобы его проекции им распознавались, потому что они фальсифицируют природу объекта и кроме этого содержат те элементы, которые принадлежат его собственной личности и должны быть интегрированы с ней» (там же, par. 710).
Все основные предположения аналитической психологии основываются на том, что психическое мыслит образами, и ближайший этому рациональный эквивалент есть метафора или аналогия. В этом смысле юнговский метод амплификации подразумевает не просто обеспечение более полного критерия для интерпретации; он является еще и поиском подходящей метафоры. Из метафоры рациональное эго может с большей глубиной приблизиться к пониманию психического сообщения, а сама психика может переориентироваться с помощью обогащенного метафорой образа.
МЕТАФОРА (Metaphor; Metapher) — определение и изучение одного путем обращения к образу другого; используется как сознательный литературный или терапевтический прием и всегда употреблялась сказителями и писателями, чтобы придать известную пикантность таинственному или «выразить невыразимое».
МИР ВООБРАЖАЕМЫЙ (Mundus Imaginalis — лат.) — постюнгианский термин; относится к определенному уровню (или порядку) реальности, расположенному точно посередине между чувственными впечатлениями тела и развитой когнитивностью (или духовностью); может пониматься как местоположение архетипической образности или как взаимодействующее и межсубъектное поле образов, благоприятствующее взаимоотношению двух людей, например аналитику и пациенту.
МИР ЕДИНЫЙ (Unus Mundus — лат.) — взгляд на мир, который существенно отличается от причинного объяснения; основание для попыток распознать смысл.
Внимание здесь сосредоточивается, главным образом, на отношениях, существующих между «вещами», а не на самих «вещах», а в последующем на отношениях между отношениями.
Это понятие, или образ, используется Юнгом, чтобы говорить о наличии внутренней связи каждого слоя существования со всеми другими слоями и, в меньшей степени, о существовании трансцендентного или сверхъестественного плана для координации отдельных частей. К примеру, тело и психическое являются взаимосвязанными, аналогичной может быть и взаимосвязь между психикой и материей.
МИРОВОЗЗРЕНИЕ (Weltanschauung) — философский взгляд на мир и человека как на единое целостное явление. Юнг довольно часто использовал данный термин в своих работах.
МИСТИЧЕСКОЕ СОУЧАСТИЕ (Participation mystique) — термин, заимствованный из антропологии (Леви-Брюль), обозначает исходную психологическую связь с объектами или между людьми в результате сильной бессознательной соотнесенности; тождество между субъектом и объектом.
«[Это] особого рода связанность с объектом. Она состоит в том, что субъект не в состоянии ясно отличить себя от объекта, что можно назвать частичным тождеством. Это тождество основано на априорном единстве субъекта и объекта. Мистическое соучастие есть, конечно, явление, которое лучше всего можно наблюдать у первобытных людей; однако оно встречается очень часто и у людей культурных, хотя и не в такой же распространенности и интенсивности. По общему правилу, у культурных людей оно имеет место между отдельными лицами, реже между лицом и вещью. В первом случае это так называемое отношение „перенесения“, при котором объекту (обыкновенно) присуще, до известной степени, магическое, т. е. безусловное действие на субъекта. Во втором случае дело сводится или к подобному же действию какой-нибудь вещи, или же к своего рода отождествлению субъекта с вещью или ее идеей» (ПТ, пар. 755).
