Юркин хуторок
Глава 1
— Динь! Динь! Динь! Динь! — бойко заливается-звенит колокольчик. — Топ! Топ! Топ! Топ! — выстукивают по пыльной, неровной дороге копыта лошадей.
— Тпрууу! — выкрикивает рослый кучер, важно восседающий на козлах, и тройка останавливается у крыльца господского дома.
Два кудрявых черноглазых мальчугана поспешно выскочили из экипажа, за ними выпрыгнул третий, рыженький и бледнолицый, с крошечным личиком фарфоровой куколки. Следом за детьми из коляски легко спустился еще не старый, но с заметной проседью, господин. Он помог выйти толстой маленькой женщине в чепчике на голове и в клетчатом платке на плечах и высокой, тоненькой и бледной девочке лет двенадцати на вид, с белокурыми, отливающими золотом кудрями и кротким, миловидным личиком, напоминающим прекрасные лица ангелов, изображаемых на картинах.
Навстречу вновь прибывшим из дома выбежал приказчик — он же и управляющий усадьбой, — седой старик Андрон, и с низкими поклонами приветствовал господ.
— Милости просим! Милости просим! Пожалуйте, ваше превосходительство! Барышня! Господа молодые! Заждались вас. Заждались. С приездом! Наконец-то пожаловали! — говорил он, ласково кивая и улыбаясь приезжим.
— Здравствуй, Андронушка! Здравствуй! — ласково отвечал старику седой господин, которого звали Юрием Денисовичем Волгиным и который был отцом двух черноглазых мальчиков — Сережи и Юрки, рыженького Бобки и белокурой Лидочки, похожей на ангела. — Ну, веди нас в дом, показывай новое хозяйство. Да прикажи, голубчик, самовар поставить: с дороги и закусить не мешает, и чайку напиться.
— Как же, как же, ваше превосходительство! — засуетился Андрон. — Все сделано. Пожалуйте в столовую.
И он торопливо зашагал впереди господ, указывая им дорогу.
Они миновали ряд комнат, маленьких, уютных, уставленных простой, но изящной мебелью. Дети с любопытством разглядывали все, что попадалось им на пути. Одна только бледная белокурая девочка шла, ни на что не глядя, под руку с отцом и, казалось, не обращала внимания на окружающую ее обстановку. Зато мальчики шумно восторгались всем, что попадалось им по пути. Все казалось им так ново, интересно и мило.
— Ах, папа! — кричал старший, Сережа, тормоша отца. — Как нам будет весело жить в этом маленьком хуторском домике! Это далеко не то, что на даче. И какой ты милый, папа, что купил этот хуторок.
— Мы превесело проведем в нем это лето, — вторил ему Юрик и взглянул на отца огненным взглядом своих больших выразительных глаз.
Несмотря на то, что Юрик был на год моложе Сережи, он казался много сильнее и как будто даже старше брата.
— Да, да! Какой ты умник, папочка, что купил хуторок! — подтвердил и маленький семилетний Бобка, общий баловень и любимец в семье.
— А ты, моя неулыба-царевна, довольна ли? — обратился Юрий Денисович к старшей дочери, которую с заботливой нежностью вел под руку, как больную.
— О папочка, все, что ты делаешь, так хорошо! — произнесла она с чувством и крепко пожала руку отца.
Не совсем довольна была только полная особа в клетчатом платке — нянюшка Ирина Степановна, вынянчившая всех четверых детей Волгиных.
— Хорошо-то, хорошо, — ворчливо произнесла она, — да только была радость — в этакую глушь забираться! Тут и человеческого жилья-то, поди, на несколько верст нет. Охота тоже чуть ли не в самом лесу законопатиться! И провизии тут не доищешься. И разносчики не ходят.
— А как же, няня, мы мимо деревни ехали? — вмешался Сережа. — Там людей много! А провизии, папа говорил, и на хуторе довольно.
— Да деревня-то не близко вовсе: версты две будет, — поправил брата Юрик.
— А я рад, что мы забрались в такую глушь, право; по крайней мере я отдохну за лето, да и вы окрепнете на чистом деревенском воздухе, — вставил свое мнение отец.
— И славно же проведем мы это лето! — весело вскричал Юрик, самый проказливый и шаловливый из всех детей Волгиных. — Я уж видел по пути, что тут всего вдоволь, чего только душа ни пожелает: лес, река, поле… И в лесу эта усадьба, о которой ты говорил, папа… князя этого…
— Да, усадьба и охотничий домик. Как-нибудь мы осмотримся. А пока, друзья мои, советую вам покушать как следует с дороги… Андрон Савельич об нас уже позаботился. И чай готов… Нянюшка, — прибавил Юрий Денисович, обращаясь к Ирине Степановне, — налейте-ка чаю детворе да и меня не забудьте.
Дети не заставили отца повторять приглашение и с большим аппетитом принялись за еду. Старик Андрон, стоя у притолоки, рассказывал Волгину про хозяйственные дела на хуторе. Хутор был куплен Юрием Денисовичем этою весною в одном из прелестных уголков России, и он впервые с семьей приехал сюда провести лето и отдохнуть на деревенском просторе.
После чая мальчики поспешили на двор — осматривать хозяйство вместе с отцом и Андроном. Нянюшка, что-то ворча себе под нос (она была недовольна решением господ провести лето на хуторе, где, по ее мнению, особенно трудно уследить за буйной детворой), принялась хлопотать по устройству комнат совместно с двумя прислугами, приехавшими на хутор еще накануне.
Бледная белокурая Лидочка осталась одна в столовой. Она медленными глотками допила свой чай и осталась сидеть за столом.
— Не желаешь ли, дорогая, пока пройти в сад? — предложил вдруг вошедший в комнату отец.
— Хорошо, папа, — ответила девочка и, тихо встав из-за стола, оперлась на подставленную ей отцом руку и вышла вместе с ним из комнаты, осторожно ступая, точно боясь новой, незнакомой ей обстановки.
Медленно пройдя ряд комнат, они вышли на балкон и спустились в сад.
Это был роскошный старый сад с вековыми деревьями, громадными дубами и кленами и белоснежными березками, покрытыми сплошною шапкой зеленой листвы. Лидочка, под руку с отцом, шла так же медленно и осторожно по длинной и прямой, как стрела, аллее. Солнце золотило ее белокурую головку и ласкало бледное личико своими прощальными лучами. Когда они дошли до конца аллеи, отец подвел девочку к скамейке и сказал:
— Ты, наверно, устала, дорогая? Посиди здесь на скамейке, отдохни. Я пойду распорядиться по хозяйству, а к тебе пошлю няню.
Лидочка послушно опустилась на скамью и осталась сидеть, прислушиваясь к удаляющимся шагам отца.
Вдруг она вздрогнула и насторожилась. В кустах послышался легкий шорох и задавленный смех.
— Кто тут? — испуганно воскликнула Лидочка и протянула вперед руки как бы для защиты.
— Это я! — послышался чей-то звонкий, серебристый смех, похожий на колокольчик.
— Кто — ты? — тем же пугливо-вопрошающим голосом спросила Лидочка.
— Я — майская фея! Или ты не видишь меня?
И из кустов шиповника выскочила маленькая странная фигурка и подбежала к Лидочке.
Это была девочка лет десяти-одиннадцати на вид, с лукавым, подвижным и смеющимся личиком, черненькая, с длинными толстыми косами до пят, вся с головы до ног украшенная цветами, в венке из душистых ландышей на черненькой головке.
— Майская фея? — произнесла бледная девочка. — Но разве существуют на свете феи? Феи бывают только в сказках.
— Должно быть, существуют, если я говорю тебе, что я — фея, — с тем же серебристым смехом отвечало странное существо. — Взгляни на меня: разве ты не видишь, до чего я похожа на фею?
— Нет, не вижу! — произнесла бледная девочка и кроткое лицо ее подернулось печалью.
— Не видишь? Почему? — удивилась в свою очередь странная фигурка, называвшая себя феей.