Но Чарна Товиса не было среди них. Молодой воин, ставший совсем недавно одним из Черных драконов и получивший от Тонгора титул коджана империи, полагал, что не имеет права считать себя близким другом умершего правителя.

Стоя в отдалении, он заметил в свите Далендуса Вула высокую, облаченную в черные одежды фигуру. Посреди взволнованной толпы этот таинственный человек поражал своим ледяным спокойствием и невозмутимостью. Где же Чарн Товис видел его раньше? Несколько дней назад на него произвела странное впечатление встреча с нищим у городских ворот. Мог ли этот знатный приближенный барона Таллана оказаться тем оборванным бродягой, который разговаривал с Чарном Товисом при въезде в город?

Молодой воин в кожаных доспехах Черных драконов с тревогой рассматривал странного незнакомца. Что же касается переодетого колдуна, то он вообще не заметил Чарна Товиса. Марданакс из Заара был слишком увлечен моментом своего триумфа. Он так упивался победой и разыгрывавшимся перед его глазами спектаклем, что ни разу не взглянул на Чарна Товиса.

Позднее он пожалеет об этом, так как молодой воин запомнил эту неподвижную среди всеобщей суматохи фигуру. Это обстоятельство сыграет свою роль в последующих событиях.

Каменная крепость Сардат Кип возвышалась на зеленых холмах поместья Тезони к северу от Патанги. Здесь сливались воедино две реки — Саан и Исаар, одна из которых, петляя, текла с запада, из страны буйных джунглей Куша, а другая проложила свой путь сквозь огромные, величественные горы Моммур, делившие Лемурию на две части.

В окрестностях Сардат Кип уже семьсот лет благоденствовали наследники герцога Мэла.

Именно сюда в полуночный час тайными и скрытными тропами прибыли десять мужчин, вызванных герцогом на совет.

Кроме самого Мэла, тут присутствовал тучный старый Селверус — второй из трех баронов королевства. Но не было виконта Дру, находящегося в заточении во дворце. По той же причине отсутствовал Том Первис, даотар Воздушной гвардии, хотя его друг Зэд Комис находился здесь вместе с Иотондусом, принцем Шанготом и старым жрецом Эодримом — иерархом храма Девятнадцати Богов. Прибыл и молодой Чарн Товис.

Эти десять человек добирались сюда окольными путями. Одни, как Селверус, Эодрим и Иотондус, — по земле, верхом на зампе или кротере, другие, как Шангот и Зэд Комис, прибыли по воздуху на личных воздушных кораблях — воллерах, как назывались они в древней Лемурии. Эти люди встретились тайно, потому что темные и ужасные времена наступили в империи Запада, хотя всего семь дней прошло после неожиданной и трагической смерти их товарища и правителя — Тонгора.

Странные события начали происходить почти сразу же после того, как тело Тонгора в кожаных доспехах, облаченное в величественный темно-красный плащ (знаменитый меч валькаров покоился на поясе северянина), было положено в гробнице из белого мрамора, установленной в храме перед высоким алтарем.

Несравненная молодая королева Соомия удалилась во дворец и редко появлялась на публике. Неизвестно почему она распустила совет помощников сарка, который преданно служил Тонгору в годы его правления. Она сосредоточила всю власть в своих руках, на что, в соответствии с законами Патанги, имела право. Тем не менее, выглядело это странно, словно княжну подменили.

Кроме того, поскольку наследнику Тонгора — Тару — было лишь девять лет, саркайя выбрала регента для управления империей от ее имени и от имени сына. И вновь она поступила самым странным и неожиданным образом, повелев своим баронам выбрать на эту должность Далендуса Вула — малозначительного коджана, не очень знатного, которого не любили, редко видели при дворе и которому не доверяли. В один миг барон Таллан стал первым человеком империи.

Зловещие и необъяснимые события следовали одно за другим так быстро, что ни герцог Мэл, ни другие сановники не могли разобраться в этом многообразии ежедневных изменений. Единственный родственник Соомии, ее кузен виконт Дру, заехал к ней во дворец, и больше его никто не видел. Может, его заточили в темницу по какому-либо обвинению? Если так, то выглядит это невероятно. Да, в такое смутное и беспокойное время все могло случиться, и многие преданные трону высокопоставленные лица очутились в тюрьме. К большому сожалению, среди них был один из самых заслуженных воинов Патанги, старый Том Первис — даотар Воздушной гвардии, прославленный командир, не раз защищавший империю от врагов. Могло показаться невероятным, но приказ об его аресте был скреплен подписью и печатью саркайи Соомии, и Далендус Вул потребовал, чтобы старый офицер признался в тех преступлениях, которые ему предъявили, хотя было очевидно, что все они выдуманы и необоснованы.

Эти события, подозрительные, неясные, полные загадочности, и собрали на совет в этом удаленном замке людей, особенно преданных трону. Теперь наступило время посовещаться, сделать выводы и составить план действий, так как кто из них мог быть уверен, что завтра и его не отправят в подземные темницы по какому-либо нелепому обвинению?

Поэтому герцог Мэл послал своих самых верных воинов из Тезони в дальние уголки империи, чтобы собрать на тайное совещание преданнейших друзей Соомии и Тонгора. Сюда прибыл Элд Турмис, сарк Шембиса, третьего города империи, и один из старейших друзей и сподвижников Тонгора. К сожалению, посланец, которому поручили передать приглашение на совет Карму Карвусу — еще одному из доблестных товарищей Тонгора, так и не вернулся. Из Тсаргола, четвертого города империи, расположенного на берегах Яхен-зеб-Чуна — Южного моря, где в течение последних восьми лет правил Карм Карвус, не было никаких известий.

Из Турдиса — второго города империи — старый сарк Баранд Тон прислал своего молодого, крепко сложенного сына, джасарка Рамчана Тона, в качестве своего полномочного представителя. Из Зангабала приехал князь Зул — младший брат сарка этого города. Зангабал присоединился к империи по своей собственной воле четыре года тому назад. Но никаких известий не было получено от сарка Пелорма. И опять, как в случае с прибрежным Тсарголом, посланец либо сбился с пути, либо ему не удалось достичь цели по какой-то другой серьезной причине.

Герцог Мэл заявил, что находит действия саркайи Соомии необъяснимыми.

— Похоже на то, что она отвернулась от всех нас, — пророкотал он, расправив свои мускулистые плечи и тряхнув большой головой, как старый рассерженный медведь.

— Мне кажется, что наиболее загадочным ее поступком является назначение регентом барона Таллана, — сказал Элд Турмис. — Отказаться от услуг таких старых советников и друзей, доказавших свою преданность, как герцог Мэл, или барон Селверус, или виконт Дру, и предпочесть малоизвестного и нелюбимого раньше коджана, такого как этот Далендус Вул, — это просто непостижимо, — задумчиво и удивленно проговорил он.

Молодой философ Иотондус согласно кивнул.

— Похоже, она находится под воздействием какого-то снадобья, — заметил он. — Вначале я считал, что она так странно ведет себя, потрясенная смертью мужа. Но теперь… те шаги, которые она предприняла в последние дни, так не похожи на нее, что это позволяет мне предположить, что она исполняет чью-то волю, находится в плену черного колдовства.

Отважный старый воин Зэд Комис согласился с философом.

Он схватился грубой мозолистой рукой за эфес меча, его глаза полыхнули огнем.

— Если королева нуждается в нашей помощи, мы должны сделать все, чтобы освободить Соомию от тех сил, которые опутали ее, какими бы могущественными они ни были, — решительно заявил он.

С этим были согласны все собравшиеся. Но Мэл тут же выразил и общее сомнение.

— Ас кем же мы будем сражаться? Ведь на самом деле у нас нет каких-либо реальных врагов, кроме тех, что существуют в нашем воображении. А что, если саркайя не находится под чьим-либо влиянием, а действует по собственному желанию…