В последние 10 лет шла борьба вокруг проекта переброски части стока северных рек в бассейн Каспийского моря. Согласно ему, должна была быть подана вода в Волгу и Каспий из рек Сухоны и Печоры. Здесь предусматривалось строительство крупных водозаборных гидроузлов, которые позволили бы отобрать и направить на юг сначала 20, а потом 40 и даже 60 км? воды. Такая помощь Каспию должна была стать весьма ощутимой. Но, главное, многочисленные водопотребители, снабжающиеся ныне из Волги и имеющие крайне напряженный режим водоподачи, также должны были получить дополнительное питание.

Однако в наше время к любым планам «исправления» ошибок природы приходится относиться очень осторожно. Как и всякое другое воздействие человека на окружающую среду, переброска речного стока из одного бассейна в другой может иметь самые серьезные последствия.

Одни из них видны сразу же, и поэтому их не так уж сложно учесть и предотвратить. Другие можно предсказать заранее, но как и насколько они себя проявят в будущем, оценить довольно трудно. А вот третьи, самые неприятные, это те, которые сейчас и предвидеть-то нельзя. Они незаметны, скрытны и могут проявиться так неожиданно, что их устранение будет невозможно.

Первое, самое очевидное отрицательное последствие переброски на юг речного стока, которое сразу же приходит на ум: не то же ли это самое, что делал незадачливый — портной из басни И.А. Крылова Тришка, который отрезал полы от костюма, чтобы удлинить рукава? Не пытаемся ли мы латать «Тришкин кафтан». Обводняя засушливый Юг за чужой счет, не обедняем ли мы Север? Не придет ли водный голод и в северные районы?

И следующий за этим же вопрос, связанный с опасностью обмеления малых рек Севера, с переосушением тундры, с исчезновением болотных форм растительности. При отборе воды из рек и озер произойдет понижение в них уровня, что приведет и к снижению уровня подземных вод, которые в свою очередь питают многочисленные речки, ручьи, бочажки, болота. Поэтому может начаться общее обезвоживание почв, разрушение торфяников. Исчезнут пастбища для оленей, погибнет поголовье ценных и редких видов рыб и птиц.

Обычно сторонники региональных и глобальных проектов переустройства водного хозяйства страны отвечают на эти вопросы следующим образом. Осуществление отдельных проектов переброски речного стока в итоге должно привести к созданию чего-то вроде «Единой Водной системы» сначала европейской части СССР, потом и всего Союза. Тогда по многочисленным каналам и рекам, связывающим практически все речные бассейны, можно будет в любой момент перебрасывать запасы воды из одного района страны в другой, с севера на юг, с востока на запад, и наоборот. Поэтому, если окажется, что где-то на севере обнаружилась нехватка воды, можно будет отдать ее обратно. И таким образом равновесие восстановится».

Но вода — не электричество, и ее перегонка туда-сюда по рекам и антирекам, текущим вспять, неизбежно опять-таки скажется на тысячелетиями сложившихся природных условиях речных и озерных русел и берегов, на донной и прибрежной растительности, на рыбных запасах и на многом другом.

К трудно оцениваемым количественно последствиям переброски стока северных рек на юг относится изменение экологии Северного Ледовитого океана. Ведь уменьшение притока речных вод — это одновременно и снижение теплового потока в океан. Не приведет ли это к нарушению существующего баланса тепла, изменению теплового режима прибрежной части океана, а в итоге — к приходу нового, искусственно созданного пятого ледникового периода? Точного ответа на этот вопрос пока нет.

Теперь несколько слов о последствиях подобных перебросок, которые не поддаются даже прогнозу. О них, увы, даже сказать ничего нельзя. Можно только, пожалуй, привести один пример, который у всех нас перед глазами.

В послевоенные годы в СССР нужно было срочно поднять экономику, восстановить промышленность, наладить сельское хозяйство. В основу этого подъема было поставлено (верно ли?) развитие гидроэнергетики. В небывало короткие сроки поднялись гидроэнергетические гиганты с крупными водохранилищами на Волге, Днепре, Дону и других реках. Раскинувшиеся на плоскостях Восточно-Европейской равнины рукотворные моря затопили большие территории. Это последствие строительства ГЭС было очевидным.

Но в те времена специалисты не учли, что пройдет 10, 15 и 20 лет, а площадь водохранилищ станет расти и расти. Волны будут размывать береговые откосы, обрушивать землю в воду, береговая линия поползет все дальше и дальше, пожирая десятки тысяч гектаров полезной территории. И этот процесс никак не останавливается.

То же самое происходит и с уровнем подземных вод, который поднимается одновременно с уровнем воды в водохранилище. После образования водохранилищ на берегах равнинных рек началось настоящее подземное наводнение, не прекращающееся и по сегодняшний день. Интенсивно идет заболачивание низинных земель, подтопляются многие города, поселки и промышленные предприятия. Приходится принимать серьезные меры по защите ряда крупных городов от подтопления.

Таких примеров, когда расчеты инженеров трудно предсказуемы, много. Вот по всем этим причинам и под давлением общественно! о мнения работы по проекту переброски северных рек в 1986 г. были прекращены.

Но самое удивительное то, что проблему обмеления Каспия стал решать он сам, без вмешательства человека. Дело в том, что во второй половине 70-х годов падение уровня моря пошло значительно более медленными темпами, чем в 30–40-х годах, потом приостановилось, и с 1978 г. вдруг началось даже повышение уровня, которое продолжается и по сей день. К 1985 г. уровень воды в Каспийском море поднялся на 80 см и затопил прибрежную полосу пляжа на 50 м. В последующие годы этот подъем не прекратился. В чем дело? Что это, новая трансгрессия моря или одно из тех небольших случайных поднятий, которые неоднократно происходили за последние десятилетия? Только время может дать точный ответ на этот вопрос.

Все внутренние водоемы планеты, так же как Каспийское море, постоянно находятся во власти климата и тектоники. Это по их воле изменяется уровень воды почти во всех крупных озерах Земли. Не избежал их влияния и такой знаменитый замкнутый водоем нашей страны, как озеро Иссык-Куль. Находясь на высоте 1600 м, оно по площади своей акватории занимает всего девятнадцатое место в мире, но зато содержит воды в 2 раза больше, чем Арал, четвертый на Земле водоем по размерам водной поверхности. Причина такого несоответствия — огромная глубина Иссык-Куля, которая достигает 700 м, т.е. уступает лишь Байкалу и Каспию, а за рубежом — озерам Верхнему и Виктории в Северной Америке.

Иссык-Куль — самое «континентальное» озеро. От ближайшего Индийского океана оно удалено по прямой на 3 тыс.км. Вокруг него стоят мощные горные хребты высотой по 5 тыс. м и простираются огромные пустыни: Кызылкум, Кара-кум, Голодная степь, Такла-Макан. Иссык-Куль целиком зависит от гигантских ледников, лежащих на горах, окружающих озеро. Но, увы, площадь этих ледников постоянно уменьшается, они тают, отступают по 5–7 м в год. Одновременно с этим мелеют и реки, питающиеся ледниками. Кроме того, «помогает» этому и человек, который все больше забирает воды из рек на орошение сельскохозяйственных полей. Вот почему «худеет» Иссык-Куль. По свидетельству местных жителей за последние 15–20 лет в некоторых местах берег отступил на 100–200 м, и уровень воды в озере менее чем за столетие упал на 8 м. Плохо дело и с водообменом в Иссык-Куле. Он ведь не имеет своей Ангары, которая вытекает из Байкала и обеспечивает хоть медленное, но почти полное обновление воды в озере. В Иссык-Куль втекает более сотни разных рек и речек, но не вытекает ни одного даже маленького ручейка. О падении «уровня Иссык-Куля говорят и следы старой береговой линии, которая за 150 лет понизилась на 10–12 м.

Но если уровень воды в Иссык-куле непрерывно падает, то почему на его дне находят многочисленные остатки жилых построек, погребения человека, предметы быта и орудия труда? Как попали в озеро фрагменты каменной кладки, водосточные трубы, кости домашних животных? Еще в прошлом веке русские ученые, сначала Г.А. Колпакрвский (1870 г.), а затем В.В. Бартольд (1894 г.) обратили внимание на лежащие на дне развалины средневековых стен в районе Кой-су. Их же изучал сотрудник Института истории АН Киргизской ССР П.П. Иванов, который рассказывал: «18 августа 1927 г. я приехал в село Курское, расположенное на берегу озера между речками Большой и Средний Кой-су, чтобы обследовать дно озера, а также выяснить по мере возможности вопрос о местонахождении находившегося здесь во времена Тамерлана и в последующем столетии острова, который затем считался исчезнувшим. Еще до поездки мне пришлось услышать в городе Пржевальске рассказы местных жителей об имеющихся здесь подводных развалинах…».