Росс вновь просто сидел и ждал, пока другие решат его судьбу. Внешне он был так же невозмутим, как и тогда, перед судьей Рэйвелом. Вспоминая происшедшее, он понимал, что несмотря на мрак полярной ночи, у него не было шансов спастись. Убегая от тех, кто шел на встречу с Куртом, он попал прямо в объятия поисковой партии с базы и увидел в действии механическую гончую, которую, по словам Курта, посылают в погоню за беглецами, – жуткую машину, способную преследовать цель до тех пор, пока металл, из которого она сделана, не рассыплется в пыль от ржавчины. Беглецам не так уж сильно удалось оторваться от преследователей, как рассчитывал Курт, полагаясь на полученное на старте преимущество.

Росс не знал, насколько смягчит его вину то обстоятельство, что он был захвачен уже на обратном пути с лежавшим в кабине связанным Куртом. За долгое время ожидания ему не раз приходило в голову, что это, может быть, вообще не учитывается. На этот раз в камере ничего не происходило – просто тянулись долгие часы, полные далеко не приятных размышлений.

Но из этой истории с неудачным походом через льды он извлек один весьма важный урок: Кэлгаррис и прочая публика с базы оказались самыми серьезными противниками из тех, что когда-либо встречались ему, и на их стороне были все возможные преимущества. Теперь Росс даже не сомневался, что бежать с базы невозможно. Приготовления Курта произвели на него впечатление, он понимал, что многое из этого он сам никогда бы сделать не сумел. И он не сомневался, что Курт прибыл сюда, имея с собой все самое изощренное оборудование, какое было у красных.

Когда друзья Курта наконец прибыли на место встречи, их ожидал весьма грубый прием. Кэлгаррис выслушал Росса и послал туда боевую группу. Прежде чем поисковая партия вернулась на базу, темное арктическое небо озарилось вспышкой. Курт к тому времени пришел в себя, и когда он понял, что это означает, бесстрастное выражение исчезло с его лица.

Дверь камеры, где сидел Росс, щелкнула, и он поднялся с койки, готовый услышать приговор. На сей раз он не собирался разыгрывать спектакль. Ни малейших угрызений совести по поводу побега он не испытывал.

Играй Курт честно, возможно, сегодня был бы хороший день. А так – просто не повезло.

Вошли Кэлгаррис и Эш. При виде Эша внутреннее напряжение, владевшее Россом, немного ослабло. Для вынесения приговора майор мог прийти и в одиночку, и если бы приговор был очень суров, ему вовсе незачем было вести с собой Эша.

– Ты плохо начал, Мэрдок, – майор сел на край полки, игравшей роль стола. – Тебе будет предоставлен еще один шанс, так что считай, что тебе повезло. Мы убедились, что ты не шпион, и поэтому твоя голова уцелела.

Тебе есть, что добавить к своему рассказу?

– Нет, сэр.

– Вопросы?

– Очень много, – честно ответил Росс.

– Почему же ты их не задавал?

Росс улыбнулся тонкой улыбкой, так непохожей на ту застенчивую ухмылку, что появлялась на его лице, когда он изображал робкого мальчишку.

– Приличные ребята никогда не показывают своего невежества. Просто смотрят, слушают и помалкивают.

– И в результате едва не попадают в дерьмо, – добавил майор. – Не думаю, чтобы тебе понравилось общество тех, кто нанял Курта.

– Когда я убегал отсюда, я про них ничего не знал.

– Да, а когда узнал, то принял меры. Почему? – первый раз в голосе майора прорезался отзвук чувства.

– Потому что мне не нравятся порядки по их сторону забора.

– Только это тебя и спасло, Мэрдок. Еще один шаг в сторону, и тебе уже ничего не поможет. На этом пока закончим. Кстати, ты можешь задать несколько своих вопросов.

– Насколько то, что наплел мне Курт, правда? – выпалил Росс. – Я имею в виду путешествия во времени.

– Так все и есть, – майор произнес это так просто, что сомнений не оставалось.

– Но зачем? Как?

– Ты поймал нас на слове, Мэрдок. Из-за твоей маленькой прогулки нам придется рассказать тебе больше, чем мы обычно говорим нашим людям до последнего инструктажа. Послушай и забудь все, что не относится к той работе, которую тебе будет нужно выполнять.

Красные двадцать пять лет назад запустили Спутник. Мы ответили им немного позже. Потом произошло несколько серьезных аварий на Луне, потом эта станция, сошедшая с орбиты, потом корабль… Последние двадцать лет мы не совершали космических полетов, ничего из того, что планировали. Слишком много «жучков», слишком много дорогостоящих неудач. И в конце концов, мы начали узнавать о чем-то куда более серьезном, чем болтающийся в небе футбольный мячик.

Все открытия в науке происходят не вдруг, к ним идут шаг за шагом. Их историю можно проследить по этим шагам исследователей. Но представь, что ты сталкиваешься с результатом, который, судя по всему, получен сразу, без всякой подготовки. Что бы ты предположил в таком случае?

Росс уставился на майора. Хотя он не понимал, какое это имеет отношение к путешествиям во времени, но тем не менее почувствовал, что Кэлгаррис ожидает от него серьезного ответа.

– Либо эти шаги хранились в полном секрете, – медленно ответил он, либо это открытие не принадлежит тем, кто о нем заявил.

Впервые майор глянул на него с одобрением.

– Предположим, это открытие жизненно важно для тебя. Что ты будешь делать?

– Попытаюсь выяснить, откуда оно взялось!

– Вот именно! За последние пять лет наши соседи напротив заявили о трех таких открытиях. Одно мы смогли проследить, повторить и использовать с некоторыми собственными дополнениями. Происхождение двух других до сих пор неизвестно, но они как-то связаны с первым. Сейчас мы пытаемся разрешить эту проблему, но время поджимает. Хотя у красных имеются совершенно невероятные штуки, они по какой-то причине ими пока не пользуются. Иногда эти штуки работают, иногда нет. Все это говорит о том, что красные ведут работу с открытиями, которые в основном сделаны не ими самими.

– Откуда же они их получили? С другой планеты? – воображение Росса заработало. Неужели удалось сохранить в секрете успешное космическое путешествие и контакт с другой разумной расой?

– В некотором смысле – да. Только эта планета удалена от нас не в пространстве, а во времени. Семь лет назад к нам попал человек из Восточного Берлина. Он был почти уже мертв, но прожил достаточно, чтобы надиктовать на пленку совершенно потрясающие сведения, настолько невероятные, чтобы навести на мысль о безумии. Но это было после Спутника, и мы не решались оставить без внимания любые намеки о происходящем по ту сторону Железного Занавеса. Запись была исследована учеными, и они предположили, что в этих сведениях есть правдивое зерно.