Волк наморщил нос, нюхая воздух, обнажил большие желтоватые зубы и подпрыгнул, упал на спину и покатился по земле в отчаянной попытке достать зубами копье, пронзившее его ребра. Он снова взвыл, и из его пасти потекла кровь.

Теперь удивлению Росса не было предела. Он собрался с духом и встал, чтобы осторожно подойти к умирающему волку. И не удивился, когда его вытянутые руки уперлись в плоскую невидимую преграду. Росс повел рукой вправо, влево – он касался стен комнаты. А глаза говорили ему, что он на склоне горы: вид, звук и запах были реальны.

Изумленный Росс на минуту задумался; затем, найдя удовлетворявшее его объяснение, разок кивнул и, успокоенный, снова сел на койку. Должно быть, это усовершенствованное телевидение с запахами, с имитацией ветра и другими эффектами – штрихами, добавляющими правдоподобия. Результат в целом был столь убедительным, что Россу приходилось напоминать себе – все это лишь изображение.

Волк был мертв. Другие волки разбежались кто куда, но, поскольку картинка не исчезла, Росс решил, что представление еще не закончилось. Он по-прежнему слышал щелкающие звуки и ждал следующего действия. Но почему ему это показывали, пока ускользало от него.

В поле зрения появился человек – встал прямо перед прозрачной стеной. Он наклонился осмотреть мертвого волка, схватил его за хвост и приподнял с земли его заднюю часть. Сопоставляя рост охотника с размером волка, Росс отметил, что не ошибся насчет исключительных размеров животного. Человек крикнул что-то через плечо; слова его звучали отчетливо, но не были понятны Россу.

Незнакомец был странно одет – слишком легко, если судить о климате по пятнам снега и жгучему морозному ветру. Полоска грубой ткани, тянувшаяся от подмышки и сантиметров десять не достававшая до колен, обвивала его тело и была перехвачена ремнем на талии. Ремень, украшенный намного богаче, чем сама нескладная одежда, был сделан из маленьких цепочек, связывающих металлические пластины. На ремне спереди висел длинный кинжал. Голубой плащ человека, откинутый на плечи, чтобы освободить руки, держался на большой застежке под подбородком. Его обувь, выше икр, была из звериной шкуры, на которой сохранилась лохматая шерсть. Бороды он не носил, хотя по темной линии вдоль подбородка можно было догадаться, что в тот день он не брился. Меховая шапка почти полностью скрывала его темно-каштановые волосы.

Был ли это индеец? Нет, потому что, хотя его кожа и отливала медью, изначально она была столь же белой, сколь и кожа Росса. А его одежда не походила ни на одно индейское одеяние из известных Россу.

Несмотря на странную одежду, человека окружала аура властности и самоуверенности; было ясно, что в своем мирке он господствовал над остальными.

Другой человек, одетый почти так же, как первый, но в плаще ржаво-коричневого цвета, подошел, ведя за собой двух ослов, которые плелись с большой неохотой. При виде мертвого волка их глаза испуганно забегали. Оба животных несли тюки, привязанные к их спинам плетеными веревками. Подошел еще один человек, тоже с упряжкой ослов. Наконец появился четвертый, с бородой, растущей клочьями на щеках и подбородке; он был в одеянии из кожи. Его непокрытая голова с зарослями нерасчесанных соломенно-желтых волос отливала беловатым светом. Он сел на корточки рядом с мертвым зверем, держа в руках нож с темно-серым лезвием, и принялся умело свежевать волка. Пока он закончил, мимо прошли еще три пары ослов, все тяжело нагруженные. Наконец он свернул в узел окровавленную шкуру и, пнув ногой освежеванного волка, легко побежал за удаляющимся караваном вьючных животных.

Росс, поглощенный творившимся перед ним, не был готов к внезапной полной темноте, которая стерла не только само действие, но и свет в его комнате.

– А? – Его дрогнувший голос прозвучал громко, слишком громко, ибо все другие звуки пропали вместе со светом. Не хватало и слабого шуршания вентиляционной системы, которого он не замечал, пока оно не исчезло. Волна той же паники, какую он испытал в летательном аппарате, пробежала по его нервам. Но в этот раз он был готов действием противостоять неизвестности.

Росс медленно двигался сквозь мрак, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на стену. Он решил во что бы то ни стало обнаружить тайную дверь, спасение из этой темной камеры.

Вот! Его ладонь уперлась в гладкую плоскую поверхность. Он вытянул руку – и та неожиданно рассекла пустоту. Росс пытался сориентироваться на ощупь. Дверь все-таки была, и сейчас она была открыта. Минуту он колебался – охваченный страхом, что если ступит на другую сторону, то попадет на склон горы с волками.

– Это же глупо! – снова подумал он вслух. И именно потому, что на душе было неспокойно, двинулся вперед. Все потрясения минувших часов укрепили в нем неистовое желание сделать что-нибудь – что угодно, – лишь бы это было то, чего хочет он, а не то, что приказывали ему другие.

Тем не менее, Росс шел медленно, ибо пространство за открытой дверью было столь же глубоким и темным, как и комната, из которой он вышел. Пожалуй, лучше всего пробираться прижавшись к стене, протянув вперед руку для разведки, решил он.

Через несколько метров его плечо потеряло опору, и он наполовину провалился в проем другой открытой двери. Но там снова была стена, и он с облегчением прижался к ней. Другая дверь… Росс замер, пытаясь уловить хоть какой-нибудь тихий звук – слабую надежду на то, что он не один в непроглядном лабиринте. Но в этом мраке даже воздух не двигался, и темнота, казавшаяся густой, липла к нему, как застывающее желе.

Стена закончилась; придерживаясь за нее левой рукой, Росс помахал правой и почувствовал, что его ногти царапнули другую поверхность. Пространство, разделяющее две поверхности, было шире, чем любой дверной проем. Пересечение двух коридоров? Он уже собирался махнуть рукой шире, как вдруг услышал звук. Он был не один.

Росс вернулся к стене. Вплотную прижимаясь к ней, он старался приглушить собственное дыхание, стремясь хотя бы на миг уловить другой шум. Он обнаружил, что невозможность видеть сбивает с толку и слух. Он не мог угадать, что это были за щелчки, отголоски затихающего вдали звука; может быть, воздух, потревоженный открыванием другой двери.

Наконец он сумел определить некое движение на уровне пола. Что-то или кто-то не шло, а ползло к нему. Росс бросился назад, за угол. Ему никогда не приходила в голову мысль о встрече с чем-то ползучим. Противник в темноте мог представлять опасность. Кто же исследовал темноту вместе с ним?

Звук, издаваемый ползущим, прерывался. Длинные перерывы убедили Росса в том, что отдых чередовался с тяжелым дыханием, как если бы движение вперед сильно изнуряло ползущего. Он боролся с картиной, проплывающей в его воображении, – волк, идущий по следу в непроглядно темном помещении. Осторожность подсказывала Россу, что лучше быстро отступить, но бунтарский порыв удержал его на месте; сжавшись, он отчаянно старался разглядеть, что же ползло ему навстречу.

Неожиданно темнота взорвалась нестерпимо ярким светом. Росс закрыл ослепшие глаза. И услышал вопль отчаяния, раздавшийся с пола. Свет, обычно заливавший комнату, снова стал ровным. Росс обнаружил, что стоит на пересечении двух коридоров – он был чрезвычайно доволен, что вычислил это правильно… А что же ползущий?..

Человек – по крайней мере то была человекообразная фигура с двумя ногами и двумя руками – лежал на полу в нескольких ярдах от Росса. Однако все его тело было так перебинтовано, а голова так укутана, что распознать человека было трудно.

Одна из рук в рукавице пошевелилась, слегка приподнимая тело, и оно смогло, извиваясь, проползти еще несколько сантиметров. Росс и шевельнуться не успел, как из дальнего конца коридора вбежал человек. Это был майор Келгариес. Росс облизнул губы; майор опустился на колени рядом с существом на полу.

– Гарди! Гарди! – Этот голос, всегда отрывисто командный по отношению к Россу, сейчас был человечным и теплым. – Гарди, приятель! – Майор обхватил перевязанное тело, поднял его, подставил руку под голову и плечи раненого. – Все хорошо, Гарди. Ты вернулся, ты в безопасности. Ты на базе, Гарди. – Он говорил медленно, успокаивающе, как утешают напуганного ребенка.