Сидней вскочила на ноги, побежала на кухню, схватила сумочку и понеслась вниз по лестнице. Через минуту дверь гаража распахнулась и оттуда выскочил «Ленд Ровер», развернулся на 180 градусов и скрылся в метели.

Посмотрев в зеркало заднего обзора, Сидней увидела фары. Ее сердце неистово забилось, когда она заметила, как большой «Кадиллак» въезжает во двор дома, который она только что покинула. Лицо Сидней побелело. О Боже! Наконец приехали ее родители и очень некстати. Она развернула машину и, преодолевая глубокий снег, помчалась назад. Ситуация вдруг осложнилась. Еще пара фар двигалась оттуда же, откуда приехали родители. Ее тревога нарастала. Черный «Седан» ехал точно по следу «Кадиллака». Это люди, следившие за ее родителями еще в Вирджинии. В вихре последних событий она о них совсем забыла. Сидней до предела выжала акселератор. Какое-то мгновение проскользив по снегу, машина полетела вперед, словно пушечный снаряд. Приближаясь к «Седану», Сидней заметила, что рука водителя потянулась к карману пальто. Но он опоздал на сотую долю секунды. Она пролетела мимо родительского дома, юзом проскользила через дорогу, и металл заскрипел, когда ее машина врезалась в «Седан», столкнув его с обледенелой дороги в крутую канаву. Спасательный мешок в «Ленд Ровере» надулся. Сидней с трудом стащила его с рулевой колонки и дала задний ход. Снова раздался резкий скрип, когда машины расцепились.

Сидней развернула грузовик и смотрела, не веря глазам. Ее внезапное нападение избавило родителей от преследователей. Но оно привело еще к одному результату. Она с отчаянием увидела, как «Кадиллак» свернул с Бич-стрит и помчался обратно по дороге номер 1. Сидней нажала на газ и последовала за ним.

Ошарашенный владелец протараненной машины вышел и с испугом смотрел на быстро удаляющуюся машину.

Сидней видела задние огни «Кадиллака». Вскоре дорога номер 1 должна раздвоиться. Она пристроилась позади машины родителей и непрестанно сигналила. «Кадиллак» прибавил скорость. Ее родители сейчас, похоже, были так напуганы, что не остановились бы на сигнал полицейской машины, не то что на бибиканье какого-то ненормального, сидящего в помятой машине. Сидней задержала дыхание, выехала на левую сторону дороги, вдавила акселератор в пол и поравнялась с машиной родителей. Она видела, что отец среагировал на появившийся слева «Ленд Ровер». Прибавивший скорость «Кадиллак» бросало из стороны в сторону, а Сидней все давила на газ, поскольку поврежденный «Ленд Ровер» плохо слушался. Когда Сидней стала снова его нагонять, Билл Паттерсон направил тяжелый «Кадиллак» прямо посередине дороги, словно говоря: «А теперь попробуй обогнать меня». Сидней опустила стекло и наполовину съехала на покрытую гравием обочину. Слава Богу, дороги еще не очищали от снега и не было сугробов. Когда она вновь приблизилась к «Кадиллаку», отец свернул направо, заставив Сидней полностью съехать с дороги. Пока «Ленд Ровер» прыгал и дергался на неровной почве, Сидней взглянула на спидометр. Стрелка держалась близко к отметке 80. Страх пронзил каждую клетку ее тела. Она посмотрела вперед. Они приближались к крутому повороту. Машина вот-вот слетит с дороги. Она прижала педаль акселератора к полу. Осталось всего несколько секунд. «Мама!» — старалась она перекричать свист ветра. «Мама!» Сидней высунулась из окна, насколько могла, чтобы не потерять управление машиной. Она втянула воздух и крикнула так громко, как никогда в жизни не кричала: «М-а-а-а-а-м-а-а!»

Она увидела, как мать смотрит сквозь снег с широко раскрытыми от ужаса глазами. Вдруг Сидней по выражению ее лица поняла, что та узнала ее голос, и вздохнула с облегчением. Мать резко повернулась к отцу. «Кадиллак» немедленно сбавил скорость и позволил Сидней въехать на дорогу. Ее лицо и волосы стали белыми от снега. Сидней дала им рукой знак следовать за ней. На фоне ослепительно белого снега две машины рванулись вперед.

Вскоре они свернули с дороги и въехали на стоянку мотеля. Сидней Арчер выпрыгнула из машины, подбежала к родителям и схватила дочку на руки. Слезы лились по щекам Сидней с не меньшей скоростью, чем падал снег. Она крепко прижала сонную дочь, мечтая больше никогда не выпускать ее из рук. Эми не могла знать, что в эту ночь она чуть не потеряла мать. Если бы лезвие стилета прошло на дюйм ближе? Если бы мать Сидней узнала ее голос слишком поздно? Подошел Билл Паттерсон и заключил Сидней в свои медвежьи объятия. Он тоже сильно дрожал после пережитого кошмара. К ним присоединилась мать, и они встали в круг, крепко обнимая друг друга и не говоря ни слова. Хотя на их одеждах образовался толстый слой снега, они не двигались. Они просто держались вместе.

Мужчина из пострадавшей машины подбежал к дому Паттерсона. Там царила тишина. Вдруг ее нарушил грохот упавшего серванта. Это Скейлс пытался устоять, цепляясь за него. С помощью сообщника Скейлс, превозмогая боль, поднялся. Выражение его опухшего лица яснее ясного говорило, что Сидней, окажись она в эту минуту поблизости, не избежать смерти. Ища свой нож, он заметил лист бумаги, который уронила Сидней, — электронное послание Джейсона. Скейлс поднял его и быстро пробежал глазами. Через пять минут он, опираясь на сообщника, ковылял к поврежденной машине. Скейлс взял сотовый телефон и быстро набрал номер. Пора вызывать подкрепление.

В два тридцать ночи крайне взволнованный Ли Соер ехал на работу сквозь снегопад, грозивший к середине дня перейти в снежную бурю. Снег валил по всему Восточному побережью и, видимо, не собирался останавливаться до самого Рождества.

Соер немедленно направился в конференц-зал, где провел следующие пять часов, проверяя нити дела, изучая папки, заметки, призывая на помощь память. Он делал это с единственной целью — логически осмыслить все факты. Трудность состояла в том, что не все укладывалось в единую картину, поскольку он не знал, одно ли это дело или два: связаны ли Либерман и Арчер или каждого надо рассматривать независимо от другого. Вот в чем было необходимо разобраться прежде всего. Он записал несколько мыслей, пришедших ему в голову, но ни одна из них, казалось, не выводила на решение. Он поднял трубку и набрал номер лаборатории, спросил Лиз Мартин, эксперта, проводившего проверку салона лимузина.

— Лиз, должен извиниться перед вами. Это дело начинает немного раздражать меня, и я сорвал свое раздражение на вас. Я вел себя неприлично и прошу прощения.

Лиз улыбнулась.

— Извинение принято. Мы все испытываем напряжение. Что случилось?

— Хочу обратиться к вам как к специалисту по компьютерам. Что вы знаете о компьютерных резервных системах записи?

— Забавно, что вы задаете этот вопрос. Мой друг судебный юрист и на днях рассказывал мне, что это горячая тема среди специалистов по юриспруденции.

— Что это такое?

— В принципе резервные записи нужны в случае тяжбы. Например, сотрудник пишет служебную записку или по электронной почте отправляет сообщение, содержащее компрометирующую компанию информацию. Сотрудник позднее стирает сообщение в электронной почте и уничтожает все копии в памяти компьютера. Кажется, что он навсегда избавился от сообщения. Так? Ничего подобного, ибо резервная система записи может сохранить все, до того как его стерли. По существующим правилам такую резервную запись надлежит предоставить заинтересованной стороне. Фирма моего друга советует клиентам не создавать документов на компьютерах, если они боятся, что кто-то другой их прочтет.

— Гм. — Соер листал находившиеся перед ним бумаги. — Хорошо, что я все еще предпочитаю симпатические чернила.

— Ли, вы редкий, но приятный экземпляр.

— Хорошо, профессор Лиз, у меня еще один вопрос.

Соер прочитал ей пароль.

— Хороший пароль, не так ли, Лиз?

— Как раз наоборот.

— Что?

Такого ответа Соер никак от нее не ожидал.

— Пароль такой длинный, что легко забыть часть его или понять его неправильно. Сообщая его кому-либо устно, можно ошибиться во время передачи цифр, переставить их местами и так далее.