Он «заклинился», надо прямо сказать, весьма тупо, ибо отнес эти домыслы на 1943 г., т. е. после побед Советской Армии в Сталинградской и в Курской битвах, когда всем стало ясно, что хребет фашистскому зверю сломан и обсуждать с ним нечего, надо только его добивать.

«Легенда Лиддел-Гарта» частично перекликается с тем, на что, к сожалению, так легко купился В. В. Карпов…

Дальнейший анализ фальшивки приводит к выводу, что ко всему прочему в ней полностью нарушена атрибутика секретной переписки разведки со Сталиным в годы войны.

С 30 июня 1941 г и до Великого 9 мая 1945 г. советская разведка, в данном случае НКВД, направляла свои сообщения Сталину при жестком соблюдении следующих атрибутов особо секретной переписки. По состоянию на 1942 г. это выглядело так:

В верхнем правом углу документа ставился гриф секретности, в данном случае —

«Сов. секретно» (изредка встречается «Соверш. Секретно»)[849].

Сразу после грифа секретности указывался номер экземпляра, т. е. это выглядело так:

«Сов. секретно.

Экз. № ___»[850]

Сталину, естественно, направлялся первый экземпляр.

Адресат указывался следующим образом:

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

т. Сталину, т. Молотову, т. Берия» (если документ подписывал не Лаврентий Павлович)[851].

В документах той поры, особенно 1941 — 42 гг., встречаются и такие формулировки адресата, как, например:

— «ГОСУД. КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»[852];

— «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»[853],

— ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СОЮЗА С. С. Р»[854].

Фамилии могли быть указаны либо как «т. Сталину, т. Молотову», либо «т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ», либо «тов. СТАЛИНУ, тов. МОЛОТОВУ», изредка «тт. СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ»[855].

Т. е. указанный в т. н. «рапорте» адресат «Товарищу СТАЛИНУ» — не что иное, как фарсовое оформление фальшивки.

Приведенный же в фальшивке регистрационный номер — № 1/2428 от 27 февраля 1942 г. — в свою очередь, в вовсе способен вызвать ироническую улыбку.

Дело в том, что регистрация исходящих в адрес главы государства информационных сообщений велась разведкой отдельно, и, следовательно, указанный номер должен означать его порядковый характер. В свою очередь, это означает, что одна только разведка НКВД СССР с 1 января по 27 февраля 1942 г, т. е. всего за 58 дней (во всем мире в любом делопроизводства регистрация начинается с 1 января и заканчивается 31 декабря) направила Сталину 2423 сообщений! Выходит, что только разведка НКВД направляла ему по 42 сообщения в день?!

Теоретически можно допустить, что день-другой, ну, максимум, дней пять из этих 58 суток разведка и впрямь могла направлять по 42 сообщения, но не только Сталину, а всем заинтересованным в ее информации адресатам. Но чтобы 58 дней кряду выдерживать такой бешеный режим — ведь это же почти по 2 сообщения в час и то из расчета круглосуточной работы, чего даже во время войны не было.

Да, разведка может добывать громадное количество сведений в сутки, тем более во время войны, однако же далеко не все из них соответствуют требованиям, предъявленным докладу главе государства! Этому уровню соответствует от 10 до 20% всей добываемой информации, а Берия, как к нему ни относись, был высококлассный профессионал разведки, чтобы за зря не гнать бумаги в Кремль!

В этом якобы регистрационном номере особенно «умиляет», что топорно сварганенная фальшивка должна была бы, по смыслу и духу, относиться к разряду «О. В», т. е. документам «Особой важности», но ведь у нее, у фальшивки-то, — текущий регистрационный номер, в то время как подобные документы тогда регистрировались по отдельному журналу! А следовательно, и номер должен был бы быть значительно меньше!

Уж что-что, но в вопросах секретного делопроизводства во времена Сталина — Берии царил «железный порядок»!

Здесь вполне уместны были бы следующие слова: «С 1938 г. по 1945 г. Л. П. Берия был народным комиссаром внутренних дел СССР. Он был хорошим наркомом, лучшая оценка в таких случаях — оценка врага.

Сборник «Мировая война 1939 — 1945», раздел «Война на суше», генерал фон Бутлер:

«Особые условия, существовавшие в России, сильно мешали добыванию разведывательных данных относительно военного потенциала Советского Союза, и потому эти донные были далеко не полными. Исключительно умелая маскировка русскими всего, что относилось к их армии, а также строгий контроль за иностранцами и невозможность организации тайной сети шпионажа затрудняли проверку тех немногих сведений, которые удавалось собрать разведчикам…»

Конкретно лично в СССР за «невозможность организации широкой сети шпионажа» отвечал Л. П. Берия»[856].

Не меньшее «умиление» вызывает и «шапка» якобы документа — «ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР» — и подпись под этим якобы документом: «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР (Меркулов)».

Никогда и ни при каких обстоятельствах в годы войны такие документы в адрес Сталина из НКВД СССР не направлялись! Тем более не направлялись на официальных бланках информационные сообщения разведки — это вообще не было принято в переписке между органами госбезопасности, особенно разведки, и Инстанцией СССР, т. е. Политбюро, и прежде всего Сталиным.