Пусть не обижаются господа генералы, ибо не помнить, сколько же раз в истории России генералитет создавал себе славу полководцев, предварительно уложив в землю десятки, сотни тысяч, а то и миллионы молодых жизней, — извините, но просто невозможно!
Да, война — штука очень жестокая и без жертв не бывает. Эта аксиома понятна всем. Но солдат — это имя честное, и они, солдаты, должны твердо знать, что коли и суждено им будет уйти в вечность, то уж по крайней-то мере так, что прежде они смогут отправить на тот свет не один десяток, а еще лучше — не одну сотню врагов России, посмевших посягнуть на ее честь, независимость и суверенитет.
Ведь именно их, по-солдатски скромным, но кропотливым ратным трудом куются Великие Победы и создается Величественная Слава непобедимого ратного искусства славного российского воинства!
Но как тогда прикажете понимать а тем более называть ту часть генералитета, которая задолго до войны лишает солдат возможности стать непреодолимой преградой на пути врагов Отчизны, прежде чем уйти е Бессмертие?!
Глава I. «С ТРУДОМ ПРИХОДЯТ НА УМ МЫСЛИ О ТОМ, ЧТО СОБЫТИЯ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО НЕКОГДА ОЖИДАЛИСЬ В БУДУЩЕМ»[369]
В декабре 1935 г. на стол Сталина лег объемистый доклад ГРУ под названием «Коалиция против СССР». Доклад был подготовлен на основе добытых военной разведкой преимущественно агентурным путем различных разведывательных данных, в т. ч. и документальных, среди которых особое место занимал составленный по заказу Генерального штаба Франции меморандум, автором которого был один из бывших белогвардейских офицеров. Лейтмотив и меморандума и, особенно, доклада ГРУ состоял в том, что в уже тогда ожидаемой войне коалиции в составе Германии, Японии, Польши и Финляндии против СССР — антисоветские планы Запада по организации вооруженного нападения на Советский Союз в тот период действительно разрабатывались на базе такого варианта — первое в мире государство рабочих и крестьян» непременно потерпит военное поражений, в результате чего в стране произойдет государственный переворот![370]
Поражение предрекалось сразу же после начала войны — «с открытием военных действий — на первых же порах Красная Армия потерпит серьезные неудачи, которые скоро приведут к полному военному разгрому и развалу армии», — говорилось и в меморандуме, и в докладе[371].
В опиравшемся на обширные разведывательные данные 2-го Бюро (военная разведка) Генерального штаба Франции, которые включали разведывательные сведения и некоторых союзных Франции западных государств (в частности, Польши), меморандуме и вторившем ему докладе ГРУ подчеркивалось, что это приведет к военному бунту и «дворцовому перевороту» силами военных[372].
Как утверждалось в документах, целью последнего являлся захват власти в стране в результате военного переворота («дворцового типа»), установление военной диктатуры и расчленение страны в пользу Германии и Японии в порядке компенсации за оказанное содействие[373].
Назывался и главный закулисный «режиссер» (как увидим из дальнейшего, один из двух главных «режиссеров») — Верховное командование Германии[374], которое благодаря связывавшим верхушку рейхсвера с политическими и военными кругами СССР «глубоко запрятанным нитям, дергая за нужные из них в нужнее время, вызовет внутренний взрыв в стране, который сметет существующий в Советском Союзе режим, в результате чего к власти должны прийти политические и военные деятели, с которыми антисоветская коалиция и в особенности Германия смогут легко прийти к соглашению»[375].
В мае 1937 г., как известно, был разоблачен и ликвидирован заговор военных во главе с Тухачевским, преследовавший именно эти цели. В собственноручно изложенных им показаниях (143 страницы!) следствию Тухачевский подробно изложил также и план военного поражения СССР в грядущей войне на начальной ее стадии. По всем основным параметрам и последствиям изложенное Тухачевским совпадало с разведывательной информацией 1935 г. (и последующего времени вплоть до его ареста)[376].
9 ноября 1937 г. на имя Сталина поступила записка от старшего преподавателя Военной академии имени М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба, помощника начальника кафедры тактики высших воинских соединений Академии Генштаба (обратите, пожалуйста, внимание на последнюю должность), комбрига Яна Матисовича Жигура[377].
Указывая на то, что «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооруженных сил решен ошибочно, а возможно и вредительски», автор записки особо подчеркнул, что «это в первый период войны может повлечь за собой крупные неудачи и многочисленные лишние жертвы»[378].
До этого, в докладной еще от 20 июля 1937 г. на имя наркома обороны СССР маршала К. Е. Ворошилова, тот же Я. М. Жигур подверг резкой критике последние военные планы наступательных операций РККА, доказывая, что вследствие растянутости далеко от фронта отстоящего тыла и слишком незначительной артиллерийской поддержки наступающим фронтовым частям предстоит понести большие потери[379].
По мнению Я. М. Жигура, это грозило наступающей армии огромными потерями в живой силе и технике при отсутствии какого-либо серьезного оперативного успеха[380].
Жигур призвал к пересмотру и уточнению всех военных планов с учетом результатов военных учений последних лет, т. е. тех, что проводились Тухачевским и его подельниками[381].
Между тем операции РККА в начальный период войны действительно мыслились в те времена как наступательные — методом немедленного встречно-лобового вторжения, как контрнаступательного, так и превентивного характера, на территорию противника в целях срыва его мобилизации, сосредоточения и развертывания войск. Так планировалось тогда прикрыть собственные мобилизацию и сосредоточение войск[382].
Подобные взгляды на стратегию высшее руководство СССР, особенно Сталин, не разделяет. Обращаясь в своем кратком выступлении 30 января 1936 г. непосредственно к военным на приеме по случаю первых выборов депутатов Верховного Совета СССР, Сталин открыто заявил: «Армия, которая научилась наступать, но не обучена в деле отступления будет разгромлена. Плоха та армия, которая научилась наступать, но которая не научилась отступать»[383].
Обратите внимание на дату (13 января 1936 г.) — ведь Сталин говорил об этом поле ликвидации заговора Тухачевского, после получения записок Я. М. Жигура. Все это означает, что Сталин полностью отдавал себе отчет в пагубности и преступности идеен немедленного встречно-лобового контрнаступления, как якобы метода защиты от нападения.
К сожалению, как до этого, так и после этого, несмотря на все перемены в своем составе, Высшее военное командование оставалось «глухим» и не слышало ни этого ни других предупреждений Сталина. И лишь неимоверный грохот кровавой трагедии 22 июня «прочистил», да и то не полностью, их слух! Склонность к бонапартистским замашкам в военном планировании продолжала жить в генеральской среде…
369
Ф. Мэйтлэнд.
370
Коалиция против СССР. Доклад нач. Разведуправления РККА С. Уншлихта Ворошилову (Сталину), 6 — 7 декабря 1935 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 740. Л. 170 — 175. Откровенно говоря, за весьма короткий к 1935 г. период истории советской власти это был далеко не первый случай подобного типа. Если, например, абстрагироваться от всякого рода политических оценок событий периода 1917—1935 гг. и подойти всего лишь статистически, то вот ведь что получится. В одном только 1918 г., к примеру, имели место две крупнейшие попытки государственного переворота не только с использованием военной силы, но ведь прежде всего в условиях развязанной Западом против России (пускай и называвшейся тогда Советской) первой по счету в ХХ в. «Второй мировой войны» в сценарии «с колес» Первой мировой бойни! Это и прозванный левоэсеровским (а они, к слову сказать, тогда входили в структуру советской власти), но ведь мятеж 6 июля 1918 г., основная ставка в котором была на военную силу и физическую ликвидацию руководящего ядра большевиков, включая и покушение на убийство Ленина 30 августа 1918 г. И ведь все это, подчеркиваю, в ситуации широкомасштабной и многосторонней (до 14 стран-участниц) иностранной интервенции в Россию и умышленно разжигавшейся, в т. ч. и из-за рубежа, Гражданской войны. Или, например, мало кому известно, что едва только наметился крах авантюры Ленина, Троцкого, Тухачевского и К° с походом на Варшаву во второй половине лета 1920 г., как «вождя мирового пролетариата» вновь попытались убрать, арестовав его во время загородной прогулки. Операцию осуществляли военные, которые в те времена подчинялись только Троцкому (кстати сказать, и за событиями 1918 г. также отчетливо маячила фигура пресловутого «беса мировой революции»). Тогда лишь случайность спасла Ленина. А ведь, казалась бы, председатель Совнаркома, т. е., глава правительства, вождь — и на тебе…
Возьмите осень 1923 г., когда многим в руководстве партии и Коминтерна грезился «германский Октябрь». Слава богу, что удержались тогда от попытки вооруженного выступления на Запад в целях поддержки восставшего германского «пролетариата», который, откровенно говоря, не очень-то и собирался восставать. Тут главное — почему отказались, т. е. в силу какой конкретной причины. А она между тем все та же — попытка организовать военное поражение Красной Армии за пределами СССР и одновременно военный переворот в государстве. Дело в том, что это безумство с т. н. вооруженным походом на помощь якобы восставшему германскому пролетариату Троцкий и К° планировали осуществить с помощью белоэмигрантских кругов, в частности, очень влиятельного в те времена т. н. «кружка Гучкова», добились от него содействия в организации пропуска советских войск через Польшу. Изначально это было не только идиотская затея сама по себе — всего-то три года назад грохотала советско-польская война (хотя и развязанная самой Польшей), сколько чисто военно-геополитическая провокация Троцкого. «Бес мировой революции» не столько секретные переговоры вел с «кружком Гучкова», сколько через них же тайно сливал информацию о военных планах странам Антанты: как установила тогда молодая советская военная разведка, Верховный Совет Антанты и Генеральные штабы особенно Англии и Франции были полностью в курсе намечавшегося похода, в связи с чем сконцентрировать на западная границах СССР громадные военные силы, в т. ч. и еще не остывших от Гражданской войны 43 тыс. членов белоэмигрантских военных организаций. (См. Трагедия советской военной разведки. Вступительная статья к. и.н. Б. Старкова к русскому переводу книги В. Кривицкого «Я был агентом Сталина», М., 1991. С. 16; Небезынтересно также отметить, что данные на сей счет были опубликованы еще в феврале 1923 г. в журнале «Политработник» в рамках статьи A. Нарроевского «Контрреволюционные русские вооруженные силы за рубежом к пятилетию РККА»).
Образно говоря, планировалась имитация операции вторжения, которая реально должна была завершиться катастрофическим разгромом Красной Армии, которая к тому времени и под «чутким руководством» все того же Троцкого уже превратилась в бардачный сброд (именно из-за этого уже в начале 1924 г., проконстатировав, что у СССР нет нормальной армии, партийное руководство начало широкомасштабную военную реформу, вообще вскоре изгнав Троцкого из военной сферы). Однако все дело-то в том, что одновременно с этой авантюрой готовился и широкомасштабный военный переворот в самом СССР! Военный путч должны были осуществить войска Московского военного округа, которые в то время находились под контролем Троцкого и его единомышленников. С циничной откровенностью об этом проболтался небезызвестный В. А Антонов-Овсеенко в своем письме от 27 декабря 1923 г. на имя ЦК партии. Являясь начальником Политуправления РККА, этот ярый сторонник Троцкого совершенно открыто угрожал руководству партии и государства военным переворотом! (См. Тринадцатая конференция РКП(б). М., 1924. С. 155; Известия ЦК КПСС.1991. № 3. С.207—208.) Сами понимаете, что военный путч не вызревает в одночасье… Так что далеко не все гладко было в той короткой истории…
371
Коалиция против СССР. Доклад нач. Разведуправления РККА С. Уншлихта Ворошилову (Сталину), 6 — 7 декабря 1935 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 740. Л. 170 — 175.
372
Там же.
373
Там же.
374
По состоянию на 1935 г в понятие Верховное командование Германии» нельзя включать Адольфа Гитлера Речь может идти только о верхнем эшелоне германского генералитета рейхсверского «розлива», т. е. о тех его генералах, которые принимали активное участие в негласном сотрудничестве между РККА и рейхсвером Гитлер же стал Верховным главнокомандующим только 04.02.1938.
375
Коалиция против СССР. Доклад нач. Разведуправления РККА С. Уншлихта Ворошилову (Сталину), 6 — 7 декабря 1935 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 740. Л. 170 — 175.
376
Не следует полагать, что эти показания выбили из него силой. Все 143 страницы написаны ровным, четким почерком, с использованием всех знаков препинания, содержат такие подробности, которые ни один из следователей выдумать не смог бы, даже при всем желании. Именно поэтому-то эти показания даже ярые антисталинисты не могут игнорировать, хотя и пытаются, правда безуспешно, дезавуировать их. Подробно о них см. в следующих главах.
377
Волкогонов Д. Триумф и Трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. В 2 кн. М., 1989. Кн. 1, ч. 2. С. 271.
378
Там же.
379
Жигур — Ворошилову/Сталину, 20 июля 1937 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1046. Л. 209.
380
Там же. Л. 210 — 229..
381
С давних пор к этим докладным Я. М. Жигура приклеился ярлык «донос». Возможно, это и так, но только частично и только в отношении маршала А. И. Егорова, на которого в записке на имя Сталина Жигур свалил едва ли не всю ответственность за такое планирование. Да, Егоров, как увидим из дальнейшего, действительно был причастен к этому, но не он один, невзирая на то, что в то время именно он возглавлял Генштаб. Тем не менее это вовсе не умаляет важности существа затронутых в записке Жигура вопросов.
382
Тухачевский М. Н. Избранные произведения: В 2 т. М., 1964. Т. 2. С. 264; Егоров А. И. Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе // ВИЖ. 1963. N. 10. С. 30 — 39.
383
НВО. 2004. № 3; автор статьи «Почти шеф Лубянки. В народной памяти Валерий Чкалов остался великим летчиком, национальным героем, а не главой НКВД, которым его хотел сделать Сталин» — Александр Печенкин прямо оговаривает, что цитирует стенограмму выступления Сталина.
