- И уберите свой пропуск. "3b", не "3b" - неважно, здесь военный объект. Чего стоите?

В протянутой вперёд руке Ксэ держала матовую синюю карточку. Сейчас она непонимающе посмотрела на неё, разжала ладонь - карточка с дребезжанием упала на пол. Перевела взгляд на четырёх существ, обратно на руку. Сердце билось как сумасшедшее, но Ксэ не пыталась совладать с ним - оно гнало кровь вперёд, разогревая тело, скручивая мышцы тугим узлом. Тело было готово.

- Вы долго ещё будете зд...

Начальник охраны видел, как Ксэ группируется для прыжка, как отставляет назад опорную ногу, как делает последний глубокий вдох ртом, показывая маленькие треугольные зубы. На то, чтобы что-то воспринять или сделать, времени не хватило. Сергееву первые несколько движений Ксэ показались смазанными линиями на экране. Она молнией скользнула к стоящему впереди солдату, взмахнула рукой, меняя направление, и мгновение спустя оказалась за спиной левого военного из заднего ряда. Передний схватился за горло, зажимая три глубокие кровоточащие царапины. Голова второго застыла между ладонями Ксэ, провернулась на девяносто градусов и повисла. Ксэ подхватила обмякшее тело, развернула и толкнула в сторону третьего. От неожиданности он вытянул руки вперёд, пытаясь отшвырнуть труп прочь. Ксэ успела быстрее. Когтистый указательный палец наполовину вошёл в правую глазницу и тут же вышел обратно вместе с комком густой крови. Два солдата, будто обнявшись, вместе осели на пол, а Ксэ уже припала к земле и откатилась назад, уходя от автоматной очереди. Пули зажужжали, отскакивая от пола. Ксэ перевернулась и вскочила на четвереньки, упершись руками в землю. Двое посмотрели друг другу в глаза - замершая за секунду до прыжка женщина с оскаленным ртом, изогнутой дугой шеей, и последний оставшийся в живых солдат, держащий её на прицеле. Ксэ рванулась, как будто хотела прыгнуть вперёд, но в последний момент скакнула влево, и следующая очередь не догнала её, лишь слегка задела ногу. А Ксэ уже встала прямо, оттолкнулась здоровой ногой и на этот раз прыгнула по-настоящему. За миг до того, как солдат снова нажал на курок, Ксэ приземлилась в шаге от него, ухватила ствол оружия и отвела его в сторону, а другой рукой закрыла лицо бойца. Автомат зашёлся панической очередью, растрачивая остатки боезапаса и заглушая булькающий крик солдата. Затем под давлением ладони Ксэ его шея хрустнула, голова безжизненно замоталась по спине. Выстрелы умолкли, тело упало наземь. Всё было кончено.

Ни разу не взглянув на убитых, Ксэ нашарила глазами путь дальше и побежала, припадая к земле, высоко вскидывая длинные пружинистые ноги. Из пулевой царапины сочилась кровь, но рана, казалось, совсем не затрудняла бег. Ксэ промчалась мимо нескольких камер подряд и оказалась перед широкой дверью с двумя башенками по бокам. Потревоженная выстрелами охрана кричала что-то из расположенных на высоте трёх метров бойниц, но Ксэ не остановилась, пробежала вперёд и ударилась в закрывшиеся прямо перед неё створки двери. Охрана открыла огонь. Ксэ прижалась к стене левой башенки, уходя с линии огня, а потом, не давая стрелкам из правой времени опомниться, подняла руку, ухватилась когтистыми пальцами за край бойницы, подпрыгнула и с переворотом назад влетела внутрь. Новые выстрелы, разорвавший динамики истошный крик и глухая пропасть тишины за ним. Правые стрелки затихли. Ксэ медленным шаркающим шагом вышла на свет по другую сторону двери. На левом боку темнело пятно голубой крови, а по всему телу жирными кляксами и разводами была размазана кровь красная. Невероятно увеличившиеся кисти рук, с которых стекали багровые струйки, были как будто в тягость Ксэ - болтались внизу, словно две округлые гири. Ксэ дошла до середины кадра - вокруг в полумраке высились массивные зачехлённые станки, - остановилась и вдруг подняла голову к объективу. Глаза с расширившимися до предела зрачками остановились на камере. Ощерившийся мелкими зубами рот открывался и закрывался в такт дыханию; на краях губ пузырилась розовая пена. Сергеев смотрел на неё - и вместо оскалившегося хищника неожиданно для себя видел что-то жалостное, потерянное, беспомощное. Что-то, чего никогда не было в "прошлой" Ксэ. Это была не "прошлая" Ксэ. Она медленно опустила голову и побрела дальше, сгорбившись как будто под тяжестью когтистых рук. На месте, где она стояла, осталась лужица лазурной крови.

- Я думаю, добавлять ничего не нужно. Это Ксэ.

Копф свернул экран с камерами наблюдения и встал перед пультом, сложив руки на груди.

- Она... идёт сюда? Почему вы позволили...

- Да, сюда. И да, я знал, что всё так и будет. Разве что дверь не должна была так рано закрыться, жаль. Но нам - вам - нечего бояться. Она просто хочет стать единой, как другие. Как, например, Ио.

Дисплей перед Сферой зажёгся снова. Это была одна из обнародованных ДКП фотографий - девушка, разгромившая штаб-квартиру "Стап" и чуть не сделавшая то же со штабом ДКП. Хрупкое северное телосложение, белёсые брови, дикие воспалённые глаза.

- Цвет - белый. Импульсивна, склонна к самобичеванию. Так и не смогла сформировать стойкие взаимоотношения с реальностью, поэтому живёт на стыке нескольких вымышленных миров. Не уживается с людьми, но боится одиночества, которое компенсирует с помощью своей феноменальной памяти - погружаясь в воспоминания о лучших моментах жизни.

Копф как будто вошёл во вкус - не зачитывал, а декламировал, вкладывая смысл в каждое слово.

- Консуэло Нансен, цвет - жёлтый.

Сергеев замер. Изящный изгиб верхней губы в розовой помаде, маленький, немного вздёрнутый нос, отливающие естественным смуглым оттенком скулы, тёплые серые глаза под густыми бровями, разметавшаяся по лбу светлая чёлка. Консуэло Нансен, цвет - жёлтый.

- Рассеянна, но старательна до маниакальности. Не принимает тёмные стороны жизни, предпочитая прятать их на второй план сознания. Всегда напряжена, поэтому иногда кажется холодной, несмотря на искренность и доброту. Не умеет справляться с отрицательным опытом жизни, поэтому всё больше замыкается в себе... Константин Сергеев.

Сергеев вздрогнул и повернул голову.

- ...Да?

- Это конец списка. Остались только вы.

Экран погас. Копф отошёл от пульта и повернулся к Сергееву, снова став чёрной тенью на фоне сияющей Сферы.

- Все они - избранные. Все стремятся к единству, тем или иным образом, даже если сами этого не осознают. Все готовы предложить себя ему и через это возвыситься. Доброта, находчивость, храбрость, милосердие, забота, твёрдость, прагматичность, преданность - всё это у них есть, и всё станет их общим. А что есть у вас? Чем вы гордитесь в этой жизни, если ничего в ней не меняете, никуда не стремитесь? Если я залезу к вам в голову и расскажу всю историю, от начала до конца, от взрыва на площади до момента, когда вас привезли сюда - где в этой истории будете вы? Что вы изменили в ходе событий, что сделали, чтобы вас запомнили? А если ничего, то зачем вы единству? Чего вы стоите, Константин Сергеев? Костик.

Костик.

Мне было тринадцать лет. Подготовка к первым школьным экзаменам, растущее тело и фонтан новых впечатлений, почти каждый день, в глаза, уши, нос и рот. Я уже научился охотиться на них, тихо выслеживать и так же тихо добывать, так, что никто вокруг не замечал. Так тихо, что я сам иногда забывал, было это или нет, и нужно было повторять всё заново, чтобы понять: да, было.

"Костик" - так называла меня она одна. Я был слишком серьёзным для своих лет, все остальные предпочитали фамилию или полное имя, как бы странно это ни звучало иногда.

В то лето я поехал в первый и последний в своей жизни летний лагерь - дорогую резервацию для не пригодившихся на воле детей. Со всех сторон была вялая ростовская степь, и узники сонно убивали время у искусственного пруда, без особого энтузиазма прерываясь на еду и добровольно-принудительные мероприятия, а вечером переползая на гремящую плохой музыкой дискотеку. В таких условиях я продолжал свою бесшумную охоту, не ввязываясь в драки, не загорая и не танцуя. А вокруг действительно было, на что охотиться. Вся эта согнанная в замкнутое пространство толпа подростков копошилась, сражалась, плакала, курила на заднем дворе - сборный салат событий и эмоций, которые я проживал вместе с ними, напрямую ни в чём не участвуя.