Вот почему, занимаясь китайской историей, следует, во-первых, учитывать, что китайские исторические источники чрезвычайно хаотичны, бессистемны. Разобраться в них крайне сложно даже высококлассному специалисту. Во-вторых, надо знать, что современное китайское произношение исторических имен, названий и т. д. сильно отличается от древнекитайского произношения. Звучание современных китайских имен и названий нам ничего не говорит. Но если мы обратимся к старым названиям, то сразу же начнем улавливать в них знакомые нам имена и термины из европейской истории.
Правда, увидеть этот факт сегодня по современным публикациям практически невозможно. Сегодня мы читаем старые имена и названия в современном китайском произношении, да еще и без перевода. Если перевести все имена, встречающиеся в китайских старых хрониках, то эти хроники полностью утрачивают свой ярко выраженный «китайский вид» и привязку к территории Китая.
Оставляя китайские имена без перевода, мы теряем смысл текста. Например, в китайских историях мы читаем: «В третьем веке между 221 и 264 гг. в Китае царствовали одновременно три императора: Чжао-Ле-Ди, Вен-Ди и Да-Ди… В начале четвертого века была династия Си-Цзинь, замечательнейшим царем в которой был У-Ди… А затем от 317 по 419 г. была династия Дунг-Цзинь, в которой царями были Юань-Ди, Мин-Ди, Чэн-Ди, Кун-Ди и т. д.».
Здесь все кажется исторически документально и китайски-национально. Но эти имена написаны не звуками, а рисунками. Если перевести их, то весь этот псевдодокументальный рассказ теряет историческое и национально-китайское значение. Выйдет следующее. «В третьем веке между 221 и 264 гг. в Средиземной империи царствовали одновременно три императора: ясно-пылкий, литературный и великий… В начале четвертого века была династия западного процветания, замечательнейшим царем в которой был военный император… А затем от 317 по 419 г. была династия восточного процветания, в которой царями были первый главный царь, светлейший царь, царь-завершение, царь-процветание и т. д.».
Мы видим, что при полном переводе ничего не осталось от национально-китайского. Более того, очевидно, что здесь очень хорошо описана Средиземная империя Диоклетиана на берегах Средиземного моря с ее первым триумвиратом, лишь на несколько десятков лет отодвинутым вспять.
Таким образом, перевод исторических текстов на современный китайский язык полностью изменяет их смысл. Переписав европейскую хронику в современной китайской транскрипции, мы не узнаем хорошо знакомый текст. Дело в том, что, как мы уже сказали, европейские имена полностью изменяются в китайской транскрипции. Например, Иосиф по-китайски будет Яосуму, а Георгий — Колицзисы. Вот почему многие наши представления об уникальности, неповторимости и древности истории Китая в значительной степени происходят из-за сильнейшего искажения европейских и христианских имен в китайском произношении.
Следует иметь в виду, что ранняя история Китая вплоть до XV в. нашей эры в действительности является историей Европы и Средиземноморья, в основном это история Византии. Исторические летописи, рассказывающие о ней, были принесены в Китай во время становления Великой Русской империи («монгольскими» = великими завоевателями по терминологии Фоменко и Носовского) не ранее XIV–XV вв. н. э. Потом, уже после XVII в., эти летописи были ошибочно приняты в Китае за сообщения о «древней китайской истории». Это во многом произошло от того, что в Китае писали иероглифами, т. е. попросту картинками.
Такой способ записи был, по-видимому, занесен в Китай из Египта, возможно, еще в XII–XIII вв. А чтение картинок-иероглифов существенно зависит от языка. Одни и те же иероглифы читаются совершенно по-разному в зависимости от того, кто их читает: китаец, японец, кореец, вьетнамец и т. д.
Собственные имена передаются иероглифами путем подыскивания похожих по звучанию иероглифов в используемом языке. Поэтому написание и, следовательно, современное нам прочтение старого китайского имени оказывается существенно зависящим от того, кто именно первоначально переводил его в иероглифическую запись. Кроме того, язык тоже меняется. И одно и то же имя через несколько сотен лет приобретает совсем другое звучание в изменившемся языке — даже если иероглифы, которыми оно записано, остались прежними.
Итак, чтение иероглифов зависит от времени. Иероглифы, кроме того, много раз реформировались. Последняя крупная реформа иероглифов в Китае и Японии была уже в наше время, в XX в. Сегодня многие старые иероглифы уже невозможно прочесть в рамках многократно обновленной, измененной иероглифической письменности.
Китайские хроники — «источник сверхсложный», хаотичный и бессистемный. Вот что писал известный историк В. П. Васильев. «С первого взгляда на полное собрание китайской истории можно подумать, что в ней уже все сделано и что знающему китайский язык стоит только читать многотомные сочинения и извлекать из них машинально сведения, но на деле оказывается совсем не то. Кроме странного расположения, которое заставляет занимающихся перебирать все сочинения для того, чтобы получить полное понятие об одном каком-нибудь отдельном событии, кроме утомительного труда, кроме постоянного критического напряжения, которое, однако ж, может открыть истину только при полном изучении предмета, историку, сверх того, постоянно представляются вопросы, которым он напрасно ищет разрешения, постоянно встречает он искажения, пропуски».
Когда в XVII–XVIII вв. какие-то старые записи, сделанные полузабытыми иероглифами, пытались переводить на новые иероглифы, то переводчики уже с трудом понимали смысл того, что они переводили. Поэтому им приходилось добавлять многое «от себя». Вставляя свои пояснения, они раздували объем источников. И это происходило, по-видимому, не один раз. Получились запутанные, неясные хроники. То же самое мы видим и в европейской истории, но не в такой степени. Там путались в именах, географических названиях, отдельных терминах, но отдельные буквы все же имели, как правило, более или менее постоянное, устойчивое звучание. Совсем не то было в Китае. Здесь хаос достиг существенно больших масштабов.
Поэтому привыкшие к европейскому материалу историки приходят в смущение, когда начинают изучать вроде бы так хорошо и добросовестно изложенную «древними китайскими летописцами» историю Китая.
Сегодня употребительны два названия: Китай и Чина = China. Считается, что это — одна и та же страна. Мы к этому привыкли. Всегда ли так было? Нет, не всегда. Берем известное «Хождение за три моря» Афанасия Никитина и с удивлением читаем: «А иду я на Русь… А от Чины до Китая итти сухом шесть месяц, а морем четыре дни». Здесь четко сказано, что Чина и Китай — две разные страны, разделенные шестью месяцами пути.
Название Чина (China) прочно закреплено за современным Китаем практически во всех современных языках. Поэтому не возникает особого вопроса, какую страну назвал Чина Афанасий Никитин. Скорее всего, современную страну Чина (China), т. е. современный Китай. Но тогда встает другой вопрос: а какую же страну Афанасий Никитин назвал Китаем?
Ответ, по мнению авторов новой хронологии, прост: так он назвал Русь, возможно, ее восточную часть. На это прямо указывают его слова: «А иду я на Русь». Тогда все становится на свои места. Действительно, от Чины до Московии, скажем, до Урала, так примерно и будет — шесть месяцев пути по суше. При тогдашних средствах сообщения.
Может быть, Афанасий Никитин очень медленно ходил, и ему нужно было шесть месяцев, чтобы с трудом добраться из Южного Китая в Северный Китай?
Нет, Афанасий Никитин передвигался не так уж медленно. В самом деле, описание своего пути он начинает от современного Ормузского пролива в Персии и идет через Индию в Южный Китай около пяти месяцев морем. Посмотрите на карту. Вполне нормальная скорость передвижения. Затем он и говорит, что от Чины до Китая — шесть месяцев пути. Но такой большой срок достаточен, чтобы добраться до Руси. А до Северного Китая Афанасий Никитин при его скорости передвижения смог бы дойти из Южного Китая месяца за полтора-два. Но не за шесть же.
