— Как возвышенно.

— Скорее уж — как старомодно, — сдавленно ответила она. — Я никогда не поступала так прежде — прыгать в постель к человеку, которого едва знаю...

— Что же во мне особенного, что ты нарушила свое правило?

Ее этот вопрос тоже очень интересовал.

— Ты сам сказал об этом той ночью. Никакого «завтра». Зачем это возвращение, Джаред?

— Мне не нравятся незаконченные дела.

— Ко мне это лестное описание не подходит.

— Я ненавижу лесть. А ты?

Дейвон невольно содрогнулась. Джаред, несмотря на свой первоклассный костюм с иголочки, выглядел опаснее любого вооруженного до зубов разбойника. Она его рассердила — уехала из «Дубков», не получив его позволения. Дейвон холодно спросила:

— На двери гостевой комнаты есть замок?

— Есть. Ты можешь также подпереть дверь старинным столом.

— Это игра кошки с мышкой, Джаред... и ты в этом знаешь толк.

Впервые за все время он рассмеялся.

— Ты уж точно не мышка, Дейвон Фрейзер.

— Да и ты не домашняя киска. Скорее уж горный лев.

— Ты мне льстишь.

Внезапно у Дейвон перехватило дыхание, и она пробормотала:

— Я никогда не льщу. И надеюсь, что стол тяжелый.

— Цельный дуб.

Дейвон нравилась эта перепалка. Хотя она испытывала некоторую тревогу, но в то же время как нельзя более остро ощущала жизнь.

— Ты не привык к женщинам, поступающим так, как они хотят.

— Ты — приятное разнообразие.

— Разнообразие, — с внезапной горечью повторила Дейвон. — Когда-то у меня был мужчина, который именно так меня и оценивал. И совсем недавно я снова едва не попала в такое же положение. Вот глупая. Не поступай со мной так же, Джаред.

Он беспокойно приподнялся на сиденье:

— Машин больше, чем я ожидал.

И ощущение остроты жизни покинуло Дейвон. Она все правильно поняла: для Джареда она только разнообразие. Непохожая на других, интересная женщина, развлекающая его и ничем с ним не связанная. Старая история повторяется.

Автомобиль остановился перед ярко освещенным зданием. От души желая, чтобы это был сон, Дейвон почувствовала, как Джаред сжал ее локоть.

— Мы приехали.

Несколько минут спустя она была уже в широком холле элегантного здания, выходящего окнами на Центральный парк. Джареду принадлежал весь верхний этаж.

На двери гостевой комнаты действительно был замок, а стол выглядел совершенно неподъемным.

— Может быть, сначала поедим? — как ни в чем не бывало спросил Джаред. — На крыше в зимнем саду, приходи, когда будешь готова.

Дверь за ним захлопнулась. Дейвон положила ноутбук и огляделась. Бело-голубая спальня восхищала своей простотой, а ванная — роскошью.

Она быстро переоделась, подправила макияж и вышла.

Намерен ли Джаред соблазнять ее сегодня или нет — неважно. Она будет держать себя в руках весь вечер. Себя. Не его.

Зимний сад на крыше, застекленный, уставленный карликовыми кедрами и плакучими ивами, напоминал истинный оазис в каменных джунглях. Джаред сидел, сняв пиджак и галстук. Стараясь не смотреть на вырез его рубашки, Дейвон с неподдельным удовольствием принялась за еду. Отдаленный шум города даже успокаивал. Непринужденно, как будто говоря со случайным соседом, она рассказала о поездке в Чили и была поражена его обстоятельными и умными вопросами, скоростью, с которой он делал выводы. Потом — слишком быстро — пришло время собираться.

Дейвон приняла душ, распустила волосы по плечам. Ее платье, бело-розового цвета, было безыскусно простым, с длинными рукавами, складки ткани ниспадали до пола. Тонкая цепочка на шее блестела, контрастируя с матовой кожей. Кремовые туфли из тонкой кожи с шелковыми вставками удобно сидели на ногах.

«В этом платье я похожа на героиню романов Джейн Остин» [2], — усмехнулась про себя Дейвон, глядя в зеркало. Ничего общего с сексуально-вызывающим нарядом на свадьбе. Эта одежда не доведет ее до беды.

Она вышла в холл к ожидавшему ее Джареду. Он ровным голосом спросил:

— Готова?

Следовало только порадоваться, что он не отпустил никакого комплимента по поводу ее внешности, думала Дейвон, пока они ехали в находящийся совсем недалеко Карнеги-Холл по переполненным улицам. Почему это ее не радует? Потому что она терпеть не может, когда с ней обращаются как со старой девой. Или как с тетей Бесси.

У Джареда были самые лучшие места в зале. Стараясь подчеркнуть, насколько ей это безразлично, Дейвон села и уткнулась носом в программку. Свет медленно погас. Не удержавшись, Дейвон по-детски восторженно улыбнулась Джареду и только тогда обратила все свое внимание на сцену.

Концерт кончился. Прошло всего около двух часов, хотя Дейвон не заметила, как они пролетели. Поглощенная музыкой, она машинально поднялась с кресла, когда утих гром аплодисментов, едва заметив, что Джаред подает ей руку. Ничего не видя вокруг, она вышла на улицу. После любой музыки, которая глубоко трогала ее, ей необходимо было остаться наедине с собой, и она была глубоко признательна людям, которые понимали это.

В ресторане, который находился прямо за углом, был зарезервирован столик. Метрдотель, конечно, знал Джареда. Дейвон, которую прекрасная музыка Баха примирила со всем вокруг, мягко сказала своему спутнику:

— Спасибо, Джаред. Это было... нет, я не знаю, как это назвать. Спасибо.

Он сумрачно покосился на нее.

— Ты это всерьез, не так ли?

— Конечно... А ты думал, что я способна лицемерить после такого концерта?

Словно с неохотой выдавливая из себя слова, он ответил:

— Ты продолжаешь удивлять меня, Дейвон... Я никогда не могу предугадать твою реакцию.

— Почему ты не хочешь просто принимать меня такой, какая я есть? — порывисто спросила Дейвон. — Что видишь, то и получаешь.

— Ты думаешь, это случайность, что я встречаюсь с актрисой? Видишь далеко не то, что получаешь. Лиз в этом просто более откровенна, и только.

Дейвон спокойно заметила:

— Но на концерт ты пригласил меня.

— Да... — Он взял ее за руку и пристально посмотрел на пальцы, словно желая что-то по ним прочесть. Потом резко выпустил их. — Давай заказывать.

— Джаред, тебя в детстве обидела какая-то женщина? — вдруг вырвалось у Дейвон. С внезапно забившимся сердцем она замолкла, ожидая ответа.

Его подбородок затвердел.

— Я бы предложил взять утку с бренди.

Дейвон не решилась настаивать, да и ответ, кажется, она уже получила. Когда снова подошел официант, она заказала выбранные блюда и переключилась на более нейтральные, безопасные темы, снова невольно изумляясь проницательному и быстрому уму Джареда, делавшему его великолепным собеседником. С уткой они выпили целую бутылку отличного бордо, после которого Дейвон с наслаждением разделалась с муссом из венецианского шоколада и густого сливочного крема. Подняв глаза, она увидела, что Джаред пристально и задумчиво смотрит на нее. Она смутилась. В его синих глазах нельзя было прочесть ничего. Вытерев губы салфеткой, она сказала:

— Наверное, можно уходить. Мне завтра рано вставать. Или ты хочешь кофе?

— Нет, я тоже готов идти. — Он подозвал официанта, расплатился и встал.

Хьюберт ждал их на улице, что даже не удивило Дейвон. До дома они доехали в полном молчании. «Я съела слишком много, — мрачно подумала Дейвон. — Дверь сегодня точно не понадобится подпирать столом». Джаред даже не дотронулся до нее за весь вечер и уж тем более ни разу не попытался поцеловать.

В лифте она внимательно изучала панель с кнопками. Джаред отпер дверь, подождал, пока она зайдет.

— Это был чудесный ужин, Джаред, спасибо. Теперь мне...

Он резким рывком притянул ее к себе, провел пальцами по ее лицу, словно слепой, желающий убедиться в том, что она есть на самом деле, и прижался к ее губам с жаром голодного хищника.

И Дейвон поняла, что именно этого она жаждала весь вечер. Это было последней мыслью, промелькнувшей в ее голове. Она отвечала его губам, ласкала пальцами его жесткий подбородок, его густые черные волосы. Губы Джареда скользнули вниз, к ее шее, соски Дейвон напряглись, все ее тело подалось навстречу ему.