— Это ты зря, — покачал головой Саша. — Мы тут свои, менты далеко, так что мог бы не прикидываться. А то ведь тебя запросто вышлют вместе с нами в зарубежную колонию. Нет бумажки — ты букашка. Человек второго сорта. Вот признался бы следователю, тогда бы тебя отпустили, а так только зря время теряешь.

— Извините, Саша. Мне предстоит провести тут пятнадцать суток, хотелось бы провести их в тишине и спокойствии. Я буду на верхней шконке, прошу вас не шуметь.

Ох… Тяжело находиться в душной и вонючей камере. Особенно если сосед явный подсадной. Этот Саша всё заливал мне в уши слезливую историю собственного заключения по ошибке, пытался вывести на откровенность. Пришлось терпеть и меньше трепаться языком, но признаюсь, автомата сильно не хватало. А лучше ещё несколько наступательных гранат. К вечеру я готов был придушить этого бомжа и к чёртовой матери разнести всё отделение.

А уж каких ужасов нагнал сокамерник по поводу ссылки. Мол, вышлют меня далеко в Африку в недавно завоёванное карликовое государство, где заставят с утра до ночи за пайку поднимать инфраструктуру: строить дома и дороги. Почти что тюремный режим с проживанием в бараке, кругом обозлённые чернокожие аборигены, которых всячески притесняют, а срывают они свою злость на ссыльных. Из-за этого многие ссыльные долго не живут. И сбежать оттуда некуда, кругом пустыня и злые бедуины.

Насчёт последнего не соглашусь. Если кругом пустыня и бедуины, то можно договориться или силой раздобыть оружие с транспортом и чувствовать себя если не комфортно, то хотя бы выжить и перебраться в другую страну. Но назад в СССР к моим вещам дорога будет отрезана. С ПВПВ, который теперь точно доказано — работает, я могу путешествовать по разным мирам, чтобы в итоге устроиться с комфортом, а не бегать с автоматом наперевес по африканским пустыням.

Одно дело — добровольно работать, взять с собой вещи, другое — отправиться насильно в качестве бесплатной рабочей силы. Понятно, что второй вариант мне не нравился. А чем больше времени проходило, тем больше приходило понимание, что выпускать меня никто не намерен.

Может, Саша и преувеличивал, нагнетал атмосферу, чтобы напугать, но чувствовалось, что суть передал верно. По логике было понятно, раз на улицах чисто и нет бездомных, а все вокруг говорят, что их высылают далеко и навсегда, то значит, так оно и есть. Казалось бы, эти люди летают на Луну, как наши туристы в Турцию, пересаживают внутренние органы и за неделю полностью излечивают инсультников, а социальные проблемы как были, так и остались.

Удивительно, как меня вообще вылечили, а не сразу отправили строить коммунизм? Или же властям не нужны больные рабочие? А может, подумали, что я мог оказаться родственником какой-нибудь шишки? Вот и проверили вначале, концов не нашли. Заподозрили шпиона, и ещё раз проверили, после чего поверили в амнезию… Или не поверили? Зачем одежду дарили? Мог Вячеслав быть из КГБ, но при этом совестливым человеком? В принципе, мир не без чудес, всякое может быть. Телепаты же существуют, путешествие в параллельные миры, как оказалось, тоже реальны.

Итак, что делать? Бежать или не бежать, вот в чём вопрос? Если не бежать, а плыть по течению, то окажусь в самом низу социальной лестницы без всяких перспектив. Побег — это риск. Но в случае удачи мне будет открыто множество дорог. Неплохо было бы прихватить местных лекарств, препарат для ускорения регенерации — это нечто волшебное, словно Панацелин из фантастических рассказов. Такое лекарство всегда может пригодиться.

Эх… Вот что за люди служат в органах? Зачем было всё усложнять и загонять меня в строгие рамки, выход из которых приходится пробивать силой… Всё и так было сложно. Хорошим это не закончится, поскольку, когда берут что-то сложное и добавляют к этому ещё что-то более сложное, то выходит ненадёжная конструкция. Это всё равно, что в конце забега специальной олимпиады, на которой будут бежать умственно отсталые, устроить тест по математике.

Я не сторонник насилия, но по-другому действовать не умею. Вот досталась бы какая-нибудь суперсила вроде телепатического внушения или волшебство как у Гарри Поттера, было бы намного проще. А то моя способность какая-то малополезная — видеть последние две минуты до смерти… Ерунда какая-то. Нет, польза есть, всё же от смерти несколько раз спасся, но всё могло быть лучше.

Интересно, а я могу увидеть будущее по своей воле? Всё равно в камере делать нечего, не общаться же со стукачом. Попробую потренироваться.

Первые сутки, проведённые в медитациях, ничего не дали. Я пробовал вызвать видение будущего, но словно упёрся в стену. Тем не менее, не отчаивался. Опыт подсказывал, что ничего не даётся легко и сразу.

Вечером меня отконвоировали к оперуполномоченному. Им был тот самый старший лейтенант. На этот раз обошлось без полиграфа.

— Ну что, Александр, вы готовы сотрудничать со следствием?

— Конечно. Всегда готов.

— Вот видите, уже вспомнили пионерское детство, — улыбнулся милиционер. — Итак, ваше имя, фамилия и отчество?

— Простите, товарищ лейтенант, предполагалось, что в этом помещении лишь я страдаю провалами в памяти. Я помню лишь имя. К сожалению, вы не врачи, а пребывание в камере предварительного заключения не курорт, так что память ко мне не вернулась.

— А говорили, что будете сотрудничать, — покачал головой молодой представитель власти. — Что же, печально. Зря вы не одумались. В таком случае разговор у нас будет коротким.

Парень нажал под столом кнопку и в помещение зашли крепкие милиционеры, уже другие, не те, которые были вчера. Видимо, другая смена. Я вновь оказался в камере. Единственная радость, что тут кормили. По закону заключённых положено кормить, но подобное правило не всегда соблюдается, особенно если кого-то конкретного надо «прессовать». Ещё радует, что не пытали.

Ещё сутки в камере пришлось терпеть попытки вонючего бомжа залезть мне в душу. Медитации помогли отрешиться, Саша, видя мою отрешённость и молчаливость, отстал.

Погружаясь в отрешённую созерцательность, я старался вспомнить ощущения, которые испытывал во время смертей. Кажется, даже удалось что-то нащупать.

На следующий день после обеда меня вновь повели к оперуполномоченному, но всё повторилось практически точь-в-точь как вчера.

Третьи, четвёртые и пятые сутки были зеркальным отражением предыдущих дней. В камере стояла удушающая духота и жуткая вонь от бомжей, самое ужасное, что я уже привык к этим запахам и сам пах не лучше. Время тянулось крайне медленно, серые бетонные стены достали и вызывали ненависть.

На шестой день случился прорыв. Я пытался в полной мере прочувствовать ощущения во время схватки со сверхлюдьми в родном мире и…

В камеру принесли обед. Саша то ли специально, то ли нечаянно зацепил мою миску с баландой, и она перевернулась на пол. Я жутко разозлился и хотел прибить гада, но ещё больше хотел есть. И тут случилось то же самое, что и во время «смертей», тьма поглотила меня, а открыв глаза, обнаружил, что сижу на шконке в позе лотоса. Через некоторое время принесли баланду, и стало понятно, что получилось. Я, мать его, снова использовал способность! Только на этот раз предвидел не свою смерть, а перевернутую миску баланды. Это прорыв!

Когда бомж рванул за похлёбкой и потянулся с явной целью опрокинуть миску. Стало понятно, что в первый раз была не случайность, а явная провокация на драку. Я схватил его за локоть и больно сжал, после чего ткнул пальцем в болевую точку на спине, отчего он вытянулся в струну и боялся двинуться. Наклонившись над ухом, прошептал:

— Только попробуй сделать это, до утра не доживёшь. Ты меня понял?

Сглотнув вязкую слюну, Саша кивнул.

— Вот и славно.

Дальше всё было спокойно. Но бомж кидал на меня злые взгляды. Я понял, что ничего хорошего ожидать не стоит. Странностей добавил тот факт, что сегодня меня не вызывали к оперуполномоченному. И действительно, ожидания оправдались. Ночью я лишь делал вид, что сплю. В камере начались шевеления. Мелькнул блеск, а я резко перевернулся на бок и перехватил руку.