В пустой и загаженной однокомнатной квартире оказалось пусто, по всем признаками наркомана тут не было как минимум с утра.

— Итак, тут его нет. Где он может быть?

— Э-э-э… Слушай, я тебя к хате Пашка привёл, так что плати. Он же домой вернётся.

— А если не вернётся? Вдруг это не его квартира, а ты привёл меня в первую попавшуюся? Уговор был, что ты приведёшь меня к Паше.

— Тут его документы могут быть, — нашёлся седой, — надо поискать.

Быстро порывшись в вещах, удалось найти паспорт на имя Павла Семёновича Одинцова, рожа на фотографии документа была похожа на портрет из магазина.

— Что же, в одном ты оказался прав, но всё же мне нужен человек, а не его жилище.

— Знаю, где он может быть. Тут в соседнем квартале наркопритон. Наверняка Пашка туда пошёл, чтобы ширнуться своей дрянью.

— Хорошо, даёшь адрес притона, получаешь деньги. Надеюсь, хватит ума не предупреждать Пашу об интересе к нему, если вдруг кто-то из ваших встретит его раньше меня?

— Да ты что? Ни за что! Я же не стукач, — чуть ли не клятвенно заверил седой.

Веры его словам не было никакой, но была надежда на то, что специально наркомана никто искать не будет. Но при случайной встрече его наверняка предупредят. Денег было не жалко, поскольку они достались легко. Трофейные лёгкие деньги всегда тратятся по мановению руки и желанию правой пятки. У меня было желание отомстить за своего человека. Такое нападение нельзя прощать.

— Держи, — протянул мужику стопку банкнот.

Получив деньги, алкаш продиктовал адрес притона и испарился. В квартире перед уходом удалось найти запасной комплект ключей, ими я спокойно запер за собой дверь и отправился в притон.

Идти было недалеко. Пятиэтажное здание было похожим на все окружающие строения. Силой с подъездной дверью мериться не пришлось, поскольку кнопки на механическом кодовом замке оказались стёрты на треть, так что открылась она мгновенно.

Квартира оказалась на пятом этаже. Дверной звонок отсутствовал. На стук в дверь никто не реагировал, но было слышно, что какое-то шевеление в квартире имеется. Недолго думая, я снова пустил в ход мультитул. Дверь тут была стальной, а вот замок подкачал, самый простейший вариант. Но я не медвежатник, поэтому провозился минуты три, прежде чем дождался заветного щелчка.

Сменив мультитул на пистолет, я ворвался в квартиру. Ожидал, что тут же получу отпор, сопротивление, но ничего подобного не было. На полу в комнате валялось трое парней, у всех закатились глаза и было блаженное выражение лица. Овощи, одного из которых удалось опознать не только по лицу, но и по одежде. Павел Одинцов был в тех самых вещах, которые запечатлели камеры видеонаблюдения и описала Ольга.

На кухне картина была страшнее. На столе стояла жёлтая металлическая миска, измазанная чем-то оранжевым. Рядом валялись распечатанные шприцы, стояли баночки какой-то спиртовой жидкости и пустая пластиковая бутылка. На стуле сидела пьяная в сопли толстая и некрасивая женщина с одутловатым лицом.

— Идиэ-на-э-э-э… — неразборчиво пробормотала она, качаясь в стороны и ничего не соображая.

Самым ужасным было другое — в углу кухни на табуретке сидела маленькая девочка примерно десяти лет. Светлые волосы, напуганный взгляд серых глаз, худенькая, зашуганная. Одежда на ней старая: красная блузка и серые трикотажные штаны. Страшно представить, что она наблюдает подобную картину уже не первый раз. Она со страхом смотрела на меня, точнее, на пистолет. Я тут же убрал его в рюкзак.

— Привет. Давно в квартире творится подобное?

Девочка никак не отреагировала, она молчала и испуганно глядела на меня большими глазами. От такого я тяжело вздохнул, полез в рюкзак, порылся и достал оттуда неприкосновенный запас — банку тушёнки от сухого пайка и упаковку галет. Протянул их девочке.

— Держи, ты, наверное, голодная.

Девочка с недоверием смотрела на еду голодным взглядом.

— Можно? — неуверенно спросила она.

— Конечно. Сумеешь сама открыть?

— Угу, — кивнула девочка, тут же выхватив тушёнку и галеты. Она достала из ящика тумбочки консервный нож и ловко им вскрыла банку.

Давно не видел, чтобы с такой жадностью ели. Последний раз такое было, когда мы несколько суток уходили от противника, не было времени на привалы и еду, постоянно отстреливались. Когда же сумели устроить привал, все были еле живые и жутко голодные. Мы с такой же жадностью поедали галеты с тушёнкой.

— Потерпи немного, скоро этот ад закончится.

— Вы… — оторвалась девочка от еды. — Хотите сдать меня в приют?

— Не беспокойся, там будет лучше, чем тут. Тебе будет обеспечено хотя бы трёхразовое питание.

— Еда — это хорошо, — серьёзно произнесла девочка. — А вы кого-то хотели убить?

— Нет, простая предосторожность.

Достав смартфон, я набрал единый номер экстренной службы:

— Экстренная служба, что у вас произошло? Кого хотите вызвать?

— Девушка, у соседей постоянно происходило чёрте что, ходили подозрительные люди, доносился странный запах. Сегодня они не закрыли дверь, и я заглянул в квартиру. Тут натуральный наркопритон: всюду разбросаны шприцы и какие-то вещества, похожие на наркотики, на полу лежит два наркомана под кайфом и одна алкашка пьяная в сопли. Но хуже всего то, что тут маленький ребёнок, голодный и напуганный. Записывайте адрес…

— Назовите ваше имя, — сказала оператор.

Вместо своего имени я продиктовал данные владельца телефона.

— Всё, зайка, потерпи, скоро приедет полиция, и тебя отвезут в приют. Не бойся, там кормят, поят, одевают. Не рай, но и с наркоманами каждый день общаться не придётся.

— Заберите меня с собой, у вас вкусная тушёнка, — серьёзно сказала девочка.

— Прости, но если бы всё было так просто, — покачал я головой. — Ребёнок — это не котёнок, его нельзя просто взять к себе домой. Люди начнут думать дурное, власти могут за такое арестовать.

— А почему два? — осмелев, спросила девочка, переведя взгляд в комнату на три тела.

— Потому что я одного заберу, но ты об этом лучше никому не рассказывай.

— Хорошо, — серьёзно ответила девочка.

Подхватив тело Паши-наркомана, я поволок его в подъезд. Входную дверь запирать не стал, оставил её приоткрытой. Наркоман оказался довольно тяжёлым, тащить его дальше было лень, поэтому достал портальную пушку, открыл портал в дикий мир и закинул туда обдолбыша. Дождался, когда закроется портальное окно, спустился на первый этаж и уже спокойно перешёл в дикий мир. Тело наркомана лежало изломанной куклой на земле, правая рука и левая нога были неестественно вывернуты. Плохо, что скинул с пятого этажа, а не с шестнадцатого. Паша частично пришёл в себя, хрипел и конвульсивно дёргался. Я достал пистолет и навёл на него.

— Сволочь ты, Паша. Даже подохнешь, как тварь, не доставив мне удовольствия от мести и не понимая, за что такая кара. Одно радует — больше ты точно никого не порежешь.

БАХ!

Эхо выстрела разнеслось по лесу. Тело наркомана обмякло и затихло — дырка от пули в голове не прибавляет живучести.

Есть присказка, что наши люди обращаются в правоохранительные органы, если не удалось совершить самосуд. Она про меня и таких как я.

Утром я навестил строителей, потом купил продуктов и поехал к Ольге. Она лежала в палате, в которой находилось ещё шесть человек. На этот раз девушка выглядела намного лучше, уже не такая бледная.

— Привет.

— Саша, привет, — села она на кровати. — Прости, что не верила. Твоё лекарство действительно оказалось чудесным. Медсестра обалдела, когда делала перевязку, да и я сама в шоке. Рана зажила так, словно прошла неделя после операции.

— Что за лекарство? — спросила лежащая на соседней койке, полная пожилая женщина с перевязанной головой.

— Ольга, ты уже можешь ходить? — проигнорировал я женщину.

— Да, уже могу, пойдём в холл перед лифтами, там никого нет.

Оставив пакет с продуктами, я вернул на плечи рюкзак, помог девушке подняться и мы неспешно пошли по коридору, заставленную койками с пациентами. В лифтовом холле действительно оказалось пусто.