— Принесите мне чай, — попросил он приветливую девушку-официантку.
— Как наши дела? — поинтересовался Миллер, разбив наконец яйцо.
— Все нормально. Если не считать бурной итальянской компании, которая шумела у меня за стенкой, — улыбнулся Дронго.
— Я вчера обратил на них внимание, — сообщил Миллер, — шумная компания типичных южан. Разговаривают так, словно ругаются, а когда смеются, можно подумать, что началось землетрясение. Очевидно, солнце сказывается на характерах, южане всегда более эмоциональны, чем северяне. — Он взглянул на смуглого Дронго и чуть смутился: — Извините, я не хотел вас обидеть.
— Это комплимент, — рассмеялся Дронго. — В бывшей огромной стране, в которой я вырос, кавказцев всегда считали очень шумными, очень громкими и очень гостеприимными людьми. Такой стереотип вырабатывался годами. Но после развала большой страны он несколько изменился. Теперь слово «кавказец» почти синоним слову «мигрант» или слову «террорист». И если раньше к южанам относились как к большим детям, то — сейчас как к нежелательным элементам. Меняются времена, меняются нравы.
В зал ресторана вошли Вадим и Лена. Мужчина была в помятых бежевых шортах и в желтой майке. Дронго обратил внимание на недовольное выражение его лица, очевидно, супруги уже успели поругаться. Лена тоже была не в духе. Она не успела причесаться и лишь накинула на себя цветастое платье, явно узковатое ей в талии.
От этого все ее движения казались скованными.
Супруги прошли в другой конец зала. Очевидно, Лене не хотелось, чтобы остальные из их компании увидели ее в таком виде. Миллер проводил их долгим взглядом.
— Я не удивлюсь, если они разведутся, — сказал он. — Мне кажется, эта парочка тяготится совместным проживанием. Никогда не мог понять, для чего нужны подобные испытания браком.
— Инерция мышления, — ответил Дронго. — Я тоже долго над этим думал. Им сложно решиться даже на такой поступок как разрыв. Вот так и живут, отравляя друг другу существование. Я случайно слышал их перебранку. Она его не только не любит, но и абсолютно не уважает, а для мужчины такое отношение — невыносимое бремя.
— Гораздо лучше вообще не связывать свою жизнь с подобными особами, — неодобрительно заметил Миллер, отправляя в рот кусочек хлеба.
— Вы не женаты? — понял Дронго.
— Нет, а почему вы спросили?
— Нам не понять всех нюансов семейной жизни, — пояснил Дронго. — Для этого надо самим пройти через такие испытания.
— Для чего? — не понял Миллер. — Чтобы увеличить печальный список неудавшихся пар?
— Кто-то сказал, что семейная жизнь — это способность к компромиссу.
— У меня нет такой способности, — решительно заявил Миллер, — я и не уверен, что смогу найти женщину, которая устроит меня во всех отношениях.
— Мы законченные эгоисты, — улыбнулся Дронго. — Считаем, что женщина должна устраивать нас во всех отношениях, и совсем не думаем, насколько сами ей подходим по всем параметрам.
— По-моему, это не самое важное, — самоуверенно возразил Миллер. Его круглая лысая голова блестела как шар. — Главное заключается в нашей готовности к компромиссам. Мне кажется, что я не совсем подхожу для семейной жизни. И вообще, человеку, занятому нашим родом деятельности, трудно найти себе подходящую подругу. У нашего общего знакомого мистера Доула тоже нет жены, насколько я знаю. А у господина комиссара Дезире Брюлея, который так популярен во Франции, супруга есть, но нет детей. Может, интеллектуальное превосходство — это плата за наше одиночество?
Дронго погасил улыбку. Миллер оказался чрезвычайно умным, наблюдательным человеком, но одновременно самоуверенным и достаточно эксцентричным.
— Вы обратили внимание, что господин Базуров не спустился к завтраку? — спросил он. — Я сижу здесь уже второй час, но его не было.
— А его подруги?
— Тоже нет. Может, они успели найти общий язык и решили заказать себе завтрак в постель? — предположил Миллер. — Но я думаю, что господин Базуров не стал бы поступать таким образом. Наоборот, он бы демонстративно привел свою подругу сюда. Мне кажется, постоянное подтверждение своего статуса — самая важная составляющая его характера.
— Тогда он должен прийти к завтраку вместе с Ниной, — согласился Дронго, — или не приходить вообще.
— Полагаю, он не придет. Слишком уж обидным было его вчерашнее поражение. Сильный удар по самолюбию. Он ведь выше всех остальных по своему положению. Я правильно понял?
— Правильно, — мрачно подтвердил Дронго и повторился: — Напрасно они устроили этот трибунал. Все может обернуться гораздо серьезнее, чем мы думаем.
— Этого я и боюсь, — согласился Миллер. — Поверьте, я сталкивался с похожими случаями. Оскорбленное самолюбие — очень неприятная штука. Особенно для такого сильного человека, как господин Базуров.
Алла встала, положила себе на тарелку кусочек рыбы извернулась к столу, за которым сидел ее супруг.
— Олег так и не пришел, — громко проговорила она.
— Может, он спит? — угрюмо предположил Аркадий.
— Ничего он не спит, — раздраженно отозвалась Алла. — И не притворяйся, будто ты ничего не понимаешь.
— Алла, разговаривай немного тише, — посмотрел по сторонам ее муж. — Тигран нас может услышать.
— Пусть слышит. Я очень рада, что Олег прогнал наконец эту вертихвостку. Она думала, что может всех обмануть. Ей было плевать на Олега, она мечтала только о его деньгах. И так глупо себя выдала! Надеюсь, теперь он поймет, с кем связался.
— Ты ей как будто завидуешь, — лениво заметил Аркадий.
— Я, между прочим, никогда не ездила на курорты с чужими мужчинами, — возмутилась Алла.
— Конечно. Только не кричи. Это их личное дело. Нас оно не касается. Тигран может нас услышать и рассказать все Олегу. Зачем ты создаешь мне ненужные проблемы?
Алла вспыхнула, но промолчала. И в этот момент в зал ресторана вошел Олег.
Дронго удивленно посмотрел на него, затем обратился к Миллеру, сидящему спиной к вошедшему Базурову:
— Кажется, мы с вами немного ошиблись, — заметил он. — Наш герой все-таки явился на завтрак.
— Правда? — Миллер обернулся и взглянул на Базурова. Но не успел ничего сказать, так как тот уже подошел к столу Аркадия и Аллы.
— Вы не знаете, где сейчас Нина? — спросил Олег мрачным голосом. — Вчера мы немного повздорили, и она сняла себе другой номер.
— Не знаю, — поднимаясь, ответил Аркадий. — Я даже не знал, что она перебралась в другой номер.
К ним подошли Тигран и Ева.
— Что случилось? — поинтересовался Тигран.
— Нина сняла номер в отеле, — зло пояснил Олег. — Не пришла ночевать. Утром я постучался к ней, но она не ответила. Не знаете, куда она могла уйти? Вы ее не видели?
— Нет, — отозвался Тигран и вопросительно взглянул на Еву,
Та тоже отрицательно покачала головой. На Еве было лёгкое короткое и прозрачное платье, под ним почти прозрачный бюстгальтер и совсем маленькие трусики, которые отчетливо просматривались. В руках она держала не менее прозрачную сумку, в которой лежали кошелек, фотоаппарат и две большие панамы.
— Мы собираемся поехать в Валенсию на экскурсию, — сообщил Тигран.
— Пойду узнаю у портье, — зло пробормотал Олег и, повернувшись, отправился на выход.
Когда он ушел, Аркадий вновь сел за стол.
— Наверно, Нина прячется от него, — пробормотал он.
— Я поднимусь наверх, возьму камеру, — обратился Тигран к Еве.
— Может, Нина в дамском салоне? — предположила та. — Решила с утра пойти в парикмахерскую? Алла, вы можете подержать мою сумку?
— Конечно, — ответила та, — оставьте ее здесь.
Ева бросила свою сумку на пустующий стул рядом с ней и выбежала из ресторана. Тигран быстрым шагом вышел следом. Аркадий посмотрел им вслед.
— Столько шума из ничего, — вздохнул он.
— Нечего приезжать на курорты с любовницами, — отрезала Алла. — Я тоже поднимусь наверх переодеться. Ты видел, в каком платье поедет Ева?
— У тебя есть такое же? — иронически хмыкнул супруг.