— Мартини со льдом, — приказал он и показал два пальца.

Бармен кивнул в знак понимания.

— Когда у нас ужин? — лениво поинтересовался мужчина по-русски.

Дронго невольно вздрогнул. Неужели в этом отеле целая группа приехавших из России людей?

— Мы договорились на половину восьмого, — напомнила женщина. — Но ты знаешь, Аркадий, я уже устала от общения с нашими друзьями. С ними неинтересно. Вадим все время мрачный, а его благоверная смотрит так, словно ждет от каждого из нас какого-то подвоха. Тигран постоянно плоско шутит, и мне неприятны его дурацкие анекдоты. Ева делает вид, будто ничего не понимает. Олегу вообще на все наплевать. А его фифочка навешивает на себя бриллианты, даже отправляясь на пляж. Совсем невоспитанная особа. Ты видел, какие у нее новые часы? Это, кажется, «Шопард» с плавающими бриллиантами. Она сменила уже третьи часы. Конечно, это ее дело, но такая вызывающая демонстрация раздражает.

Бармен поставил перед ними два высоких бокала.

— Это его знакомая, — весело ответил Аркадий, забирая один из них и протягивая его соседке, — кажется, они познакомились в каком-то клубе. Очень энергичная особа и точно знает, чего хочет…

— Это из-за нее он бросил Машу?

— Не думаю. У них и так были неприятности. Кстати, Маша была его второй женой. Но Нина сумела по-настоящему окрутить Олега. Согласись, очень красивая баба, хотя и стерва.

— Ничего красивого, — обиженно отозвалась женщина, — совсем невыразительное лицо. Просто длинные ноги и большая грудь. Наверное, сделала себе операцию. У нее там силикон. Если бы я немного подтянула грудь, сделала пластическую операцию лица и немного похудела, то выглядела бы не хуже этой особы. И ей, конечно, не двадцать три, как она всем говорит, а все двадцать пять, а то и больше.

Дронго, чтобы скрыть улыбку, отвернулся. В баре почти никого не было.

— Ну, хватит, Алла, — отмахнулся Аркадий, — нас могут услышать. Неудобно.

— Пусть слышат. Здесь никто не понимает по-русски. Они английский-то нормально выучить не могут. Везде надписи только на испанском и каталонском. В музее, где мы вчера были с девочками, все кругом написано тоже только на этих языках. Придурки какие-то! Хоть бы на английском что-нибудь написали. Ничего не понятно…

— Теперь тебе и здесь не нравится…

— А мне всегда в Испании не нравится. Они дикие какие-то, непонятные. Бомбы в отелях взрывают, туристов убивают. Чего им не хватает? У них в каждом маленьком городе по пять супермаркетов, забитых едой. Им этого мало? Хотят больше? И повсюду развесили свои каталонские флаги. Тоже мне, доморощенные националисты!

— Перестань, — строго потребовал Аркадий, — это не наше дело. Мы приехали сюда отдыхать, и нам все равно, кто и зачем желает отделиться от Испании. Может, им хочется иметь свое собственное государство. И бомбы в пятизвездочных отелях не взрываются. А у нас даже шестизвездочный. Когда написано, что отель «пять люкс», это значит шесть звездочек. Террористы не дураки, знают, что в таких отелях лучше никого не взрывать. Себе дороже… Они понимают, что за такой взрыв их из—под земли достанут.

— Какие шесть звездочек? — возмутилась Алла. — У нас в номере душ не гибкий. И мебель не самая лучшая. На четыре с плюсом самое большее. Ты и сам знаешь, что на большее это место не тянет.

— Ну как тебе не стыдно! Ты же сама выбирала это место по каталогу. Вы пошли вдвоем с Ниной и выбрали этот курорт, а теперь он тебе не нравится…

— Я не говорю, что не нравится. Просто… ой, здравствуйте! Как дела, Ниночка? А мы уже вернулись, загорали у бассейна. Вы ходили на пляж?

Дронго чуть повернул голову. Алла оказалась не права. У Нины действительно была идеальная фигура. Высокого роста, с длинными красивыми ногами и достаточно крупной красивой грудью. На ее теле все выпуклости смотрелись очень органично. Лицо, правда, немного удлиненное, но красивые раскосые голубые глаза скрадывали этот недостаток. Длинные каштановые волосы, собранные на затылке, довольно темный естественный цвет кожи… «Наверное, Нина родом откуда-нибудь с юга, — подумал Дронго, — там еще встречаются такие красавицы». Вместе с ней в бар вошел мужчина лет тридцати пяти с серыми холодными глазами, зачесанными назад волосами, упрямой складкой у подбородка. Он был почти одного роста с Ниной, но в нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, вызываемая осознанием своего положения и денег, которые у него наверняка были. Мужчина был одет в шорты «бермуды» и длинную светлую майку.

— Мы купались в море, — хрипло сообщил он.

— Вода просто изумительная, — восторженно подхватила Нина. Она была в купальном костюме и не стала набрасывать на себя парео, позволяя всем мужчинам лицезреть ее красивые ноги, — я даже видела рыбу, которая плескалась рядом с нами.

— Поэтому я и не хожу на море, — ядовито сообщила Алла, — предпочитаю купаться в бассейне.

— Разве можно отказаться от такого удовольствия? — рассмеялась Нина.

Ее спутник попросил дать ему кампари, а Нине заказал джин с тоником.

Бармен незамедлительно исполнил просьбу новых гостей. Дронго подумал, что он, пожалуй, единственный в баре человек, пьющий обычный сок. Сидящие неподалеку двое англичан потягивали виски, а еще одна компания, состоящая явно из португальцев, наслаждалась местным пивом.

— Вы не знаете, где Тигран с Евой? Сегодня их почему-то не было на обеде, — поинтересовалась Нина.

— Наверное, поехали в город, — предположил Аркадий, — Вы же знаете, какой неугомонный этот Тигран. Вчера он заставил нас поехать вместе с ним, чтобы посмотреть на этот непонятный «водяной трибунал».

— Он нам рассказывал, — кивнула Нина, — только я ничего не поняла. Для чего они собираются?

— Эта старая традиция, — пояснил Аркадий. — Ей уже больше тысячи лет. Рядом с центральным собором, на площади Вирхен заседает «водяной трибунал» — восемь человек, представителей древних валенсийских родов, каждый из которых управляет своей системой оросительных каналов. Они сходятся по четвергам, рассаживаются на своих стульях по кругу и решают, как и куда подавать воду. На самом деле все давно делает автоматика. Но ритуал сохранился, и тысячи туристов приезжают со всего мира, чтобы посмотреть на это заседание трибунала.

— Как интересно! — улыбнулась Нина. — Неужели они тысячу лет вот так каждый четверг сидят на площади?

— Каждый четверг, ровно в полдень, — подтвердил Аркадий. — Я сам не поверил, когда нам рассказали. Это очень древняя традиция Валенсии, они даже говорят на своем валенсийском диалекте.

— Наверное, собираются специально, чтобы привлечь туристов, — заметил Олег, — а под видом представителей древних родов действуют обычные артисты.

«Этот парень настоящий циник», — решил Дронго.

— Не думаю, — возразил Аркадий, — гид уверяла всех, что это настоящие судьи. Думаю, они не доверили бы исполнять такую роль артистам. В этом ритуале есть что-то мистическое. Нужно было видеть их лица! Кроме того, их все знают, а среди собравшихся на площади было много валенсийцев. Они сразу увидели бы подмену.

— Все равно шоу для туристов, — отмахнулся Олег, — не нужно было туда ездить.

— Завтра мы хотим поехать в музей керамики, — сообщила Алла, — говорят, это самый лучший музей в Валенсии. И вообще самый известный валенсийский музей в мире.

— Я не поеду, — отмахнулся Олег, — чего я там не видел? Мне это неинтересно. Мы с Ниной лучше пойдем на море. А тебе, Алла, не стоит так много жариться под солнцем. Смотри, как ты загорела.

Алла пожала плечами и недовольно фыркнула. Было заметно, что ей не понравились последние слова Олега. Но тот уже отошел от стойки бара, увлекая за собой спутницу, которая не успела допить джин. Нина поставила бокал на стойку и, улыбнувшись, пошла за своим другом.

— Здесь опасное солнце, — сказала она напоследок.

Когда они вышли из бара, Алла взглянула на Аркадия.

— Твой друг — хам. Он мог бы говорить повежливее. Я вообще не хочу здесь оставаться. А эта дрянь, похоже, воображает себя законной женой.