От неё староста и проснулся, выбрался из сарая на улицу (сарай-то злоумышленники не заперли!) и, увидев, что дом его охвачен огнём, со всех ног бросился к парадному крыльцу, с ужасом понимая, что крыша дома уже занялась и, скорее всего, никого из домашних спасти уже не получится.

Но тут в игру вступает вторая часть чуда. Молодой жене старшего сына старосты той поздней ночью отчаянно и смертельно захотелось помидорного рассола с клубничным вареньем. Она разбудила мужа и, озвучив ему свою просьбу, принялась ждать. Но муж вернулся с пустыми руками и воплями «Пожар!»

Подняли всех: бабку, мать, младших братьев, сестёр, старого кота Брумеля, кошку Мошку и даже банку, в которой самая младшая из дочерей старосты держала двух улиток, Пата и Мата, захватить не забыли. Всей толпой вывалились в сени, и тут стало ясно, что выбраться наружу нет никакой возможности.

К счастью, вскоре подоспел отрезвевший глава семейства, и по-настоящему ужасной трагедии не случилось.

Хотя, если говорить словами Тьмы, «всё, что нажито непосильным трудом», конечно, погибло.

Ну, всё, что было в доме.

В той его части, которая успела сгореть до появления нашей повозки и соседей с вёдрами и баграми.

Пока я дрыхла наверху, Брэд помог деревенским потушить пламя при помощи магии, и сейчас мужчины разбирали завалы.

– В доме беременная женщина и маленькие дети, – будто бы оправдывался передо мной Мэтр ордена щитодержцев и самый сильный маг современности по совместительству. – Оставлять их без крыши над головой – дикость. А сами они вряд ли справятся, поэтому придётся задержаться. Я не маг-зодчий, возводить временные стены не умею. Но у меня, и у Джери и у Бруно с его парнями есть руки. Да и местные мужики не откажут в помощи старосте, так что за день-два всё восстановим. И стены, и крышу.

– Я тоже хочу помочь! – объявила я, решительно прихлопнув шевельнувшуюся в кармане Тьму. – Дома я строить не умею, но обеспечить горячий и сытный завтрак для всех помощников и пострадавших совершенно в моих силах.

– Это будет очень кстати, – просиял Брэд. – Идём, я познакомлю тебя с женой старосты, её дочерьми, невесткой. Мадди, мне показалось, или у тебя в кармане кто-то сидит?

Я сглотнула и непроизвольно попятилась. А вдруг Тьма не зря боится магов? Она, конечно, ручная и домовая, но всё-таки демон.

– Тебе показалось!

– Не думаю. – Он вздёрнул бровь и покачал головой. – У твоего питомца уж больно приметный хвост. Ты там рогля прячешь, что ли? Но откуда? Ты же не маг!

– Сам ты рогля! – пропищали из моего кармана, и на свет вылезла острая мордочка, длинные уши и тот самый, приметный, хвост. – А мы Тьма. Хозяйка, а давай мы его укусим? Чего он обзывается?

И тут Брэд посмотрел на меня таким задумчивым взглядом, что сразу стало понятно, кому из нас двоих он позволит себя укусить. Нет. Кого из нас двоих он ЗАСТАВИТ себя укусить. От этого понимания мне вдруг стало жарко-жарко и стыдно-стыдно. Я кашлянула, схватила Тьму за шкирку и засунула её туда, откуда она вылезла.

– Прости. – Отвела взгляд. – Это моя домовая, она… Она маленькая ещё. Не злись.

– Предки, чем я провинился перед вами? – хмуро глядя на меня, вопросил Брэд. – У всех, у всех вокруг есть собственный рогль. Только меня они обходят стороной. Почему?

Я виновато пожала плечами и уточнила:

– А кто такой рогль?

– Демон, которого ты прозвала Тьмой. Это же ты дала ему имя?

– Ей.

– Я так и подумал. – Внезапно Брэд рассмеялся тихим, беззлобным смехом. – Бывают же совпадения. Пойдём, хитрая лисичка, познакомлю тебя с местным курятником.

Кивнув, я последовала за мужчиной, но, если честно, то так и не смогла понять, с чего вдруг он обозвал меня лисой. Это как комплимент понимать, или обижаться?

Пока мы шли мимо сгоревшего наполовину дома, я обижалась, когда вышли в ещё не успевший распуститься сад, улыбнулась, а когда подошли к большому навесу, под которым собрались все женщины этого многочисленного семейства, решила и вовсе не обращать внимания на слова Брэда.

Женщины сидели на узких лавках, приставленных к длинному столу, и с потерянным видом щипали кур. Десяток или два тушек лежали в большой плетёной корзине, под которой уже успела натечь лужа чёрной крови. И вот если бы я не провела пять лет в мясной лавке, я бы вздрогнула от ужаса, честное слово. Ну сами понимаете: рассвет, пожарище, фруктовый сад со спящими ещё деревьями, гора птичьих трупов и пятёрка бледных женщин, бездумно выдёргивающих перья.

И дети.

Этим мелким демонятам всё нипочём. Град ли, дождь ли, метель или вьюга, наводнение, война или пожар – на всё наплевать, если есть отличная возможность поиграть в прятки!

– Я оставлю тебя здесь? – оглядываясь по сторонам, спросил Брэд. И клянусь, попросись я сейчас обратно в повозку, он бы, не раздумывая ни секунды, проводил бы меня обратно. Но я лишь снисходительно улыбнулась и уверенно взялась за пуговицы на своём пальто.

– Конечно. Ступай. Уверена, при починке дома ты сможешь оказать больше помощи, чем при разделке кур.

– Это вызов? – вздёрнул он русую бровь, и я тихонечко фыркнула.

– Иди.

И он ушёл, а я повернулась к замершим женщинам и, сбросив с плеч пальто, решительно хлопнула в ладоши.

– Леди, – обратилась ко мне, судя по возрасту, нынешняя глава семейства, жена пьяницы-старосты. – Вы б надели-то пальтишко обратно. Замёрзнете ведь...

– У нас говорят, что зимой только лентяи мёрзнут, – ответила я. – И я не леди, я почти что местная. К тому же пять лет в мясной лавке проработала, так что безголовой курицей меня не испугаешь. Меня Мадди зовут. А вас?

Все женщины посмотрели на миниатюрную старушку с тощим пучком на макушке, а та, не поднимая глаз от занятых делом рук, выдала:

– Бабулей можешь звать, коли и вправду местная.

Дети с визгом пронеслись возле лавки, нечаянно сбросив на землю моё пальто. Средняя женщина громко цыкнула на них и погрозила пальцем, а я, поднимая с земли свою одёжку, заметила, что из кармана появилось сначала одно длинное ухо, затем второе, после чего показалась и вся мордочка. Любопытные глазки на миг сверкнули интересом, который угас, стоило Тьме заметить корзину с мёртвыми птицами.

После этого домовая скрылась в недрах моего пальто. Ишь ты! Даже про голод забыла! Интересно, чего она так боится: ненужного внимания или грязной работы?

Я мысленно усмехнулась, понимая, что честного ответа на свой вопрос не получу. Мелкая Тьма – та ещё врушка. Вон как заливала, что магов боится, а между тем едва не загрызла Мэтра Алларэя.

Того самого, который мне ещё обязательно расскажет про роглей.

Но потом.

Пока же мне предстояло доказать местным дамам, что с мясом я управляюсь куда лучше, чем они.

Некоторое время мы работали в тишине, лишь искоса поглядывая друг на друга, но вскоре молчание наскучило, и я первой нарушила молчание:

– Рановато вы птицу бьёте. Выгоднее всего в конце августа – начале сентября.

– Выгоднее, – фыркнула беременная девушка. Личико у неё было довольно симпатичным, но некоторая надменность его изрядно портила. – Не до жиру, быть бы живу!

– Отэм! – прикрикнула на неё средняя женщина. Свекровь, догадалась я. – За тоном последи-ка. Не с товарками у колодца болтаешь. – Затем перевела свой взгляд на меня и пояснила:

– У нас курятник сразу за домом стоит. Стоял. А когда дым от пожара в ту сторону потянуло, да птица дохнуть начала, бабуля решила спасти всё, что можно, – рубанула по горлу рукой, искоса поглядывая на миниатюрную старушку. – Мёртвое мясо же в пищу непригодно. А если кровь спустить до того, как почернеет, то ничего.

– Не плакай, – проскрежетала со своей части стола бабуля. – Не всех я порешила. Топтун, Несушка и Наседка вон шастають. Червей из-под старой груши выгребають.

Все дружно оглянулись на старую грушу. Действительно, между корнями дерева можно было увидеть двух белоснежных курочек и одного дерзкого зеленохвостого петушка, который гордо посматривал на свой гарем одним острым глазом и, суетливо загребая обеими лапками землю, забавно надувался, топорща перья на шее и воинственно потряхивая алым гребнем.