– Не бойся.

Я погладила девушку по плечу и напомнила:

– Брэд… То есть, Мэтр Алларэй сказал ведь, что поможет – значит, всё так и будет.

– Да. Бояться нечего, – встала на мою сторону Пейдж. – Это как мозоль вскрыть. Только кажется, что больно. Но стоит ткнуть раскалённой иглой в пузырь, как сразу понимаешь, что все страхи были беспочвенными.

– Ох… – Агава спрятала лицо в ладонях. – Пусть это будет, как мозоль. Пожалуйста! Пусть, как мозоль!

Когда небо над замком стемнело, и обе женщины поднялись к себе на этаж, я собрала в дорожную корзину пирожки и кое-что ещё из съестного, чтобы моим соседкам было чем подкрепиться в дороге, а затем выбежала на улицу, заранее зная, что Брэд ждёт меня у крыльца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ты ведь ей поможешь? – спросила, впорхнув в ставшие родными объятия. – А то ведь в замке живёт много магов. Каково тебе будет, когда люди начнут говорить, что твоя любовница обращается за помощью к чужим людям?

– Чужим людям я десертной ложкой глаза выковыряю, если они только посмотрят в твою сторону, – проворчал Брэд. – И руки с корнем вырву. А моей любовницей ты, хитрая Лиса, станешь только после того, как наши руки искупаются в венчальной чаше. О! Кстати…

– Шантажист! – возмутилась я.

– Ещё какой, – хмыкнул он, и, вдруг принюхавшись, заявил:

– От тебя пирожками пахнет, что ли? А у меня маковой росинки с самого утра во рту не было!

– Бедный мой.

Поцеловав мужчину в подбородок, я быстренько заскочила в башню. На столе, повернувшись упитанной попой к камину, сидела Тьма, и деловито чавкала пирожками.

– Он нам не нравится, – заявила она, шевельнув длинным ухом в сторону двери, за которой меня дожидался Брэд. – Он много ест, а мы из-за него потом голодаем.

– В каком это, интересно знать, месте, ты голодаешь?

– Вот тут! – Тьма ткнула надкусанным пирожком себе в живот, а когда я взяла тарелку и принялась накладывать на неё угощение для своего мужчины, Домовая провожала возмущённым взглядом каждый пирожок, и когда я положила десятый, не выдержала:

– А он не лопнет?

– Ну, ты же не лопнула…

Тьма ахнула.

– Куском хлеба попрекаешь, а мы тебе одеялко новое добыли, пуховое. И щели в окнах заклеили, чтобы не дуло. С утра до ночи, можно сказать, трудились, не разгибая спины. А ты вместо благодарности то пирожки зажимаешь, то мансурду!

Услышав про проклятую мансурду, я зарычала.

– Да будет тебе мансурда! Будет!

– Копчёная. С чесноком и хреном.

Схватив блюдо, я вылетела из башни, и Брэд, конечно, сразу же заметил, что со мной не всё в порядке.

– Что случилось? – всполошился он. – Проблемы? Я убью Джону Дойла! Точно убью!

– Да ничего не случилось, – отмахнулась я. – Только Тьма пирожков для тебя пожалела. А кто такой Джона Дойл?

– Защитник, – фыркнул Брэд.

– Что, прости?

– Персональный защитник Агавы Пханти по прозвищу Кузнечик. Ты дашь мне пирожки, или ты их для красоты принесла? Спасибо! Так вот. Этот персональный защитник охрану на башню… Предки! Как вкусно! Мадди, тебе говорили, что ты волшебная кухарка? Ничего вкуснее в жизни не ел! О чём это я? А, вспомнил. Жених Кузнечика и был тем самым безруким остолопом, который наложил охранное заклятие на вашу башню. И теперь ни один мужчина больше не может сюда войти. Даже он сам. Хо-хо. Слушай, а зачем я тебе про него рассказываю? А! Кузнечик же! Конечно. В общем, вставать у этого остолопа на пути я не собираюсь. Даже для того, чтобы помочь его женщине. А то ведь у него тоже есть десертная ложка, а руки он отрывает не хуже, чем я. Но подстраховать, конечно, подстрахую. Можешь не волноваться, милая.

Он болтал, уплетая пирожки, такой простой, такой… родной, что ли. И мне было так уютно сидеть на крылечке рядом с этим мужчиной. Так спокойно, так хорошо, что в какой-то момент я не выдержала и, придвинувшись поближе, поцеловала его в щёку.

– Спасибо.

Он поставил блюдо с пирожками на ступеньку рядом со мной, и опустил руку мне на талию.

– Ещё раз, – потребовал охрипшим голосом, и встретил мои губы на середине пути. А когда нам обоим перестало хватать дыхания, прошептал:

– Ты станешь моею женой, Лисичка? Станешь?

Я покачала головой.

– Брэд…

– Не смей мне отказывать! – Прихватил зубами кожу на моей скуле, и я ахнула от неожиданности и остроты ощущения. – После всех поцелуев, которыми ты меня соблазняешь вот уже который день… Который, кстати?.. Ты просто обязана это сделать!

– Брэд!

– Скомпрометировала моё доброе имя – потрудись ответить за свои поступки!

– Ты невозможный!

Я стукнула его по плечу, а он поймал мою руку, обвил запястье длинными пальцами и, подцепив рукав, обнажил магическую татуировку. Тёплые губы знакомо и желанно прикоснулись к коже.

Влажное касание языка.

Ласковый и невыносимо порочный шёпот, от которого кружилась голова, а колени становились мягкими-мягкими.

И вдруг растерянное:

– Хм…

И вслед за ним, почти сразу:

– Мадди, а ты когда в последний раз считала чёрточки на своей татуировке?

– Что?

Я поднесла запястье к глазам. В свете тусклого фонаря татуировка сливалась в непонятный узор, но главное я сумела рассмотреть – узор изменился. Горизонтальные линии изменили цвет, а вертикальные превратились в замысловатую волну. Красивую, не спорю, но…

– Это что такое? Брэд, что ты сделал?

– Я?!

Самый сильный маг современности задумчиво почесал переносицу, а затем шальная улыбка расцвела на его губах.

– Я сделал тебе предложение, от которого ты, судя по всему, не смогла отказаться!

– Что? – опешила я, а этот… этот, с позволения сказать, Мэтр, только рассмеялся.

– Помнишь, я говорил тебе, что когда-то давно наши предки при помощи похожего заклинания связывали свои судьбы?

Я кивнула, смутно припоминая нечто подобное.

– Ну, вот! – радостно оскалился Брэд, а мне захотелось его стукнуть. Сильно.

– Что «вот»?

– Магия официально признала тебя моей невестой. О!

– О? – Я не знала, плакать мне или смеяться, а он вдруг начал закатывать рукав камзола и дёргать пуговицы на манжетах белоснежной рубашки, пока полностью не обнажил левое запястье. – О!

– И не только магия, но, кажется, и Предки, – хмыкнул Брэд, с любопытством рассматривая узор на своей руке. Такой же, как у меня!

– У тебя ведь раньше его не было, – в ужасе прошептала я. – Ведь не было? Ну что ты улыбаешься? Что? Когда эта штука появилась на твоей руке? Отвечай немедленно!

– Строгая какая! Ну, не шипи. Ещё утром его не было.

– Ох.

– Ещё какой! – Брэд запрокинул голову и рассмеялся, А затем обхватил меня за талию, и принялся кружиться на месте. Сумасшедший. – Так когда ты станешь моей женою, Лисичка?

И пока я пыталась вздохнуть и одновременно найти подходящие случаю слова, добавил:

– Учти, это магия. Раз уж однажды она нас связала – это навсегда. Поэтому советую сразу признаться. Клянусь, чистосердечное признание смягчит наказание.

– Что ты придумал? Я ничего не делала! Какое наказание? У меня голова кругом! Какое признание, демоны тебя задери?

– Такое, Лись. – Потёрся носом о мой висок. – Магия и Предки способны связать лишь два любящих сердца. Моё принадлежит тебе без остатка, ты же видишь. А твоё…

Я широко распахнула глаза, оглушённая его словами, и неуверенно прошептала:

– Твоё?

– Мадди…

Брэд целовал мои руки, пытаясь добраться до лица, радуясь моему смущению, как мальчишка новой игрушке, и шептал такую изумительно нежную, ласковую чепуху, что я сначала рассмеялась, а потом из глаз неожиданно брызнули слёзы.

– Ну, что ты? – Он обнял меня за плечи, и я прижалась лицом к его груди, продолжая всхлипывать, и отказываясь успокаиваться. – Что, моя хорошая? Ну?

– У тебя будут неприятности из-за меня. Тебя отправят в опалу. Проклянут. Хуже! Если тебя из-за меня… я…