Я забрала вещи, вышла на крыльцо склепа, постелила одеяло прямо на ступени и присела отогреться и заодно перекусить. Честно отсидела еще энное количество времени. Небо уже начало понемногу светлеть, намекая, что скоро рассвет. Глаза мои слипались, а рот не закрывался от зевков.
Черт, сейчас засну прямо на ступенях. Я снова встала, размялась, обошла вокруг склепа. За одной из могил на самом краю кладбища вновь заметила движение. Пойти, что ли, сказать, что пора бы уже во дворец вернуться? Рассвет на носу, сколько мне тут еще торчать? Я направилась в сторону замеченной фигуры.
– Эй, кто там? Я вас вижу, может, уже обратно пойдем?
Со стороны могилы раздалось рычание. Что?! Рычание? Мама! Я замерла с поднятой в воздух ногой, аккуратно опустила ее и попятилась. И тут из-за надгробной плиты мне навстречу с рокотом выскочило жуткое существо. Я заорала и бросилась назад, а оно помчалось за мной.
Господи боже, кто это? Вопя, я летела к склепу, прыгая через могилы. Монстр, или кто он там, бежал за мной, шкрябая когтями по мраморным плитам и памятникам. Когтями?! Я заорала еще громче и поднажала. Монстр сделал вокруг меня дугу, обогнал и перегородил дорогу к склепу. Споткнувшись, я упала на четвереньки, пропахав ладонями по плиткам, и в ужасе на него уставилась.
Существо было выше меня. Оно напоминало тощего орангутанга с мощной грудной клеткой, приплюснутой мордой и огромной клыкастой пастью, из которой капала слюна и пена. Большие выпуклые горящие глаза, прижатые уши, облезлая шерсть. И все бы ничего, ну бешеный орангутанг, подумаешь, но… Но у этого неправильного орангутанга лап было не четыре, а шесть. Две кривые нижние и четыре верхние, заменяющие руки, с жуткими кривыми когтями. И это существо… кажется, оно было не совсем живое. Шерсть в некоторых местах отсутствовала, а кое-где виднелись голые кости скелета и гнилая плоть. У меня волосы встали дыбом, к горлу подкатился комок. Похоже, меня сейчас стошнит: от монстра шла омерзительная вонь. Урод снова зарычал и оскалился. От этого движениями челюстями кожа на голове лопнула и разъехалась, обнажая череп.
Боже! Боже! Я потерла лицо, стараясь не упасть в обморок, – сожрет ведь! Вскочила и снова помчалась по кладбищу, перескакивая могилы, но уже молча, так как берегла дыхание. На бегу трясущимися руками вытащила из ножен кинжал. Не убью, так хоть покалечу. Надеюсь.
«Хила-а-ар, – мысленно орала я во все горло. – Хила-а-ар, что мне делать?!»
«А? Что?! Цветочек?» – Голос у Хилара был сонный и перепуганный.
«Хилар, это я! Я на кладбище, за мной гонится какая-то тварь, что делать? Я с ним не справлюсь! Она мертвая, похожа на огромную обезьяну, шесть лап, клыки!»
Мысленно описывая Хилару монстра, я резво скакала по кладбищу, петляя и резко меняя направление, как только монстр приближался. К склепу он меня не пускал, каждый раз преграждая путь.
«Держись, помощь скоро будет!»
Блин, «держись»! Я, конечно, хорошо бегаю, спасибо ежедневным тренировкам, но в таком темпе даже мне долго не протянуть. В боку уже кололо, воздуха не хватало. Я перескочила через какой-то низкий памятник, зацепилась за него носком сапога и упала вперед, больно саданувшись о землю коленями и костяшками пальцев правой руки, в которой был зажат кинжал. Зашипела от боли и начала вставать, когда на меня сзади навалилась туша, прижимая к земле. Я снова завопила, пытаясь махнуть назад рукой и задеть эту тварь кинжалом. Видимо, мне это удалось. Монстр заревел и резко дернул меня вверх за косу, поднимая над землей. Ох как больно-то! Я взвизгнула, из глаз брызнули слезы. Я снова махнула рукой, пытаясь достать клинком лапу, которой урод держал меня на весу за волосы. Кинжал почувствовал какое-то сопротивление, существо взвыло и дернулось, а я шлепнулась на землю лицом вниз.
Снова вскочила на четвереньки, резко выпрямилась и приготовилась рвануть. Но монстр мне не дал убежать: схватив уже двумя лапами за плечи, крутанул в воздухе и швырнул на один из памятников. Ох бедные мои косточки! Синяки-то ладно, хоть бы не сломать ничего. Я сползла вниз, сил встать уже просто не было: в теле болело все, что только может болеть, а в голове гудело.
И тут умертвие прыгнуло прямо на меня, примериваясь клыками не то к моей шее, не то к лицу. Я снова отчаянно закричала. Клыки щелкнули в опасной близости, но кожи почему-то не коснулись, а я почувствовала, как колечко, подаренное Керсентом, разогрелось на пальце, практически обжигая. Изо всех я принялась молотить кинжалом по чудовищу, прижавшему меня своим весом. Не знаю, сколько времени прошло, мне казалось, что целая вечность, как вдруг раздался еще чей-то рык и туша монстра отлетела в сторону. Я увидела ригатов, которые вдвоем нападали на моего обидчика и рвали на куски. Хилар, он позвал их! Слава богу! Я расплакалась от облегчения, размазывая слезы грязными руками. Никогда в жизни мне еще не было так страшно.
Тем временем ригаты справились с чудовищем. Они постояли над останками, злобно рыча и встопорщив шерсть на загривке, но так как жуткая тварь признаков жизни не подавала, ригаты подошли ко мне и сели напротив. Я хлюпнула носом.
– Спасибо, Гренд, Ферекс!.. – Я присмотрелась. – Ой. Простите… – Это были другие ригаты, абсолютно черные, не мои знакомые из парка. – Не знаю, кто вас позвал, но спасибо, вы спасли мне жизнь.
Я невесело хмыкнула: что-то за мою недолгую жизнь слишком часто кому-то приходится эту самую жизнь спасать. Вот уже в третий раз я оказалась на волосок от гибели. Хотелось бы верить, что в последний, так как все знают – Бог троицу любит. Да и вообще сказка, которая так волшебно начиналась, неожиданно и быстро превращается в страшную историю. Что-то я уже совсем не уверена, что хочу провести здесь все лето, такими темпами я и до середины июля не доживу. Пока я все это прокручивала в голове, ригаты рыкнули, привлекая внимание и стараясь поймать мой взгляд.
«Человек, ты слышишь меня?» – Я смотрела в желтые глаза одного ригата, а в голове возник мужской голос.
– Да, – кивнула я.
«Ты цела? Мы услышали зов, старались успеть».
– Да вроде цела. Не знаю пока точно, все болит, но вроде ничего непоправимого не случилось. – Я с трудом оторвала спину от памятника и попыталась сесть ровно.
«Вставай, мы отведем тебя к дворцу, там тебя встретят братья». – Второй ригат приблизился и подставил шею, чтобы я могла ухватиться и встать.
Ох как же болит-то все! Скрипя и постанывая, я встала. Спина превратилась в сплошной кусок боли; на коленях, видневшихся сквозь порванные брюки, и ладонях была содрана кожа, раны саднили и немного кровили. Ужасно болела кожа на голове – монстр конкретно оттягал меня за волосы, и было ощущение, будто к косе привесили гирю. Пошатываясь, я встала.
– Спасибо вам. Я Лиля.
«Мы братья Гренда и Ферекса. Я Лекан, – сообщил ригат, с которым мы играли в гляделки, – он Маред».
Маред рыкнул и припустил куда-то к краю кладбища. Повозился за памятниками, выглянул, снова рыкнул.
– Что такое? – Я вытянула шею. Ох, если обнаружится еще одно чудище, то я эту ночь точно не переживу.
Мы с Леканом пошли в ту сторону. Точнее, я ковыляла, а Лекан бодро трусил рядом. А вот там… Меня все-таки стошнило, потому что смотреть на это было просто невозможно. На земле за памятниками лежало тело мужчины с оторванной головой и развороченной грудной клеткой. Мамочки, получается, что, когда я заметила движение за памятниками и наткнулась на монстра, он тут доедал вот этого бедолагу, чьи останки мы сейчас видим? Голова начала кружиться. Боже… еще несколько дней назад, увидь я подобное, лежала бы уже в глубоком обмороке, но после двух скелетов у Хилара, привидения Керсента, ночи в склепе в компании призраков и гонок на выживание с чудовищем, у меня всего лишь кружилась голова. Я отвела взгляд.
– Лекан, пойдем отсюда, не могу больше. – Я схватилась за загривок ригата.
На дворе уже ранее утро, так что не буду никого дожидаться на кладбище в компании двух трупов, кучи покойников и толпы привидений. Даже с ригатами моя психика этого просто не вынесет. В конце концов мне обещали спокойную, хоть и холодную ночь. А по факту я полночи с привидениями беседовала, а вторую половину от монстра бегала. Вот просто руки чешутся придушить Рэмира, да и Адриэна заодно. Мы добрели до ворот парка, и ригаты остановились. Я повернулась к ним лицом, помня, что с ними можно беседовать только при зрительном контакте.
