Перед нами еще один важный ключ к тайне хазарского владычества: постоянная профессиональная армия и преторианская гвардия, которая в мирное время эффективно контролировала весь этнический конгломерат, а во время войны служила ядром вооруженной орды, иногда достигавшей, как мы уже знаем, сотни тысяч человек и даже более [63]— [64].
Столицей этой многоликой империи сперва была, видимо, крепость Беленджер в северных предгорьях Кавказа; после арабских рейдов в VIII веке столица была перенесена на западный берег Каспийского моря, в Семендер, и, наконец, в Итиль в дельте Волги.
Существует несколько описаний Итиля, дополняющих друг друга. Город лежал на обеих берегах реки. Восточная часть называлась «Хазаран», западная «Итиль» [65]; между собой они соединялись наплавным мостом. Западная половина была окружена кирпичной крепостной стеной; там размещались дворцы и дворы кагана и бека, жилища их слуг [66]и «чистокровных хазар». В стене было четверо ворот, одни из которых выходили на реку [67]. На противоположном, восточном берегу жили «мусульмане и идолопоклонники» (55); здесь находились также мечети, базары, бани и другие общественные службы. Несколько арабских авторов говорят от том, какое впечатление на них произвело количество мечетей в арабском квартале и высота главного минарета. Они также дружно подчеркивают автономию мусульманских судов и духовенства. Вот что пишет об этом ал-Масуди, которого иногда называют «арабским Геродотом», в своем сочинении «Промывальни золота и россыпи драгоценных камней»: «В хазарской столице по правилу семь судей; два из них для мусульман; два — для хазар, которые судят в соответствии с Торой (по Закону Моисея); два — для христиан, которые судят в соответствии с Евангелием, и один для саклабов (славян), русов и других язычников, которых судят согласно языческому [обычаю], т.е. по велениям разума. „А когда представится случай большой важности, для которого у них нет знания, они собираются у мусульманских кади (судей), судятся перед ними и следуют тому, что надлежит по шариату. […] Русы и саклабы, которые, как мы уже говорили, язычники, [также] служат в войске царя и являются его слугами“. В его стране находится много мусульманских купцов и ремесленников, которые наехали в страну хазарского царя ввиду справедливости и безопасности, [господствующих] там. У них есть соборная мечеть с минаретом, который возвышается над царским домом, а также и другие мечети со школами, в которых дети обучаются Корану. „Если бы мусульмане и христиане вошли бы в соглашение, царь не имел бы средств [противостоять им]“» [68].
По прочтении этих строк выдающегося арабского историка, написанных в первой половине Х века (предположительно между 943 и 974 гг.), создается слишком идиллическая картина жизни в хазарском царстве. Вот и в статье «Хазары» «Еврейской Энциклопедии» мы читаем: «Во времена, когда в Западной Европе неистовствовали фанатизм, невежество и анархия, царство хазар могло гордиться справедливым и терпимым правлением» [69].
Это, как мы видели, верно лишь отчасти. Не существует свидетельств о практике религиозных преследований в Хазарии ни до, ни после перехода в иудаизм. В этом отношении хазарское государство можно считать более терпимым и просвещенным, чем Восточно-Римскую империю или ислам на ранних стадиях. С другой стороны, у них, судя по всему, сохранялись от племенного прошлого варварские обряды. Напомним сведения Ибн Фадлана об умерщвлении людей, принимавших участие в сооружении могилы и погребении кагана. Он же упоминает другой архаический обычай: «Продолжительность [правления] их царя — сорок лет. Если он переживет их [хотя бы] на один день, то подданные и его приближенные уволят его или убьют и скажут: „У этого ум уже уменьшился и его суждение [стало] путаным [неясным]“» [70].
Истахри предлагает иную версию:
«Что касается управления ими и правителя, то глава их называется „хакан-хазар“. Он выше царя хазарского, но его самого назначает царь. Когда они желают поставить кого-нибудь этим хаканом, то приводят его и начинают душить шелковым шнурком. Когда он уже близок к тому, чтобы испустить дух, говорят ему: „Как долго желаешь царствовать?“ — он отвечает: „Столько-то и столько-то лет“. Если он раньше умрет [то его счастье], а если нет, то его убивают по достижении назначенного числа лет царствования» [71].
Дж. Б. Бьюри (21; 405) с сомнением отнесся к этому сообщению, и от него, действительно, стоило бы отмахнуться, если бы ритуальное цареубийство не было таким распространенным явлением в архаических и традиционных обществах. Дж. Фрезер особо подчеркивал связь между представлением о божественном статусе царя и сакральной необходимостью убивать его по прошествии определенного срока, или в случае, когда его жизненные силы иссякнут, чтобы божественная энергия могла найти новое воплощение [72].
В пользу правдивости Истахри говорит то обстоятельство, что об аналогичной экзотической церемонии «удушения» будущего царя у другого народа — кок-тюрок — говорится в независимом китайском источнике. 3. В. Тоган (28; 269) ссылается на французского антрополога Сен-Жюльена, писавшего в 1864 г.: «При возведении государя на престол ближайшие важные сановники сажают его на войлок, и по солнцу кругом обносят девять раз. При каждом разе чиновники делают поклонение пред ним. По окончании поклонения сажают его на верховую лошадь, туго стягивают ему горло шелковою тканью, потом, ослабив ткань, немедленно спрашивают: сколько лет он может быть ханом?» [73].
Мы не знаем, отказались ли хазары от ритуала умерщвления царей (если он вообще существовал) с переходом в иудаизм; если да, то, значит, арабские авторы переносили сведения о практике из прошлого в современность — а они так поступали постоянно, переписывая информацию предшественников и выдавая ее за новую. Как бы то ни было, не приходится сомневаться в обожествлении кагана, независимо от того, приносили ли его в конце концов в жертву. Как уже говорилось, ему поклонялись, но держали почти что в заточении, отрезанным от своего народа, а потом устраивали ему пышную церемонию похорон. Государственными делами, в том числе военными, занимался бек (именуемый иногда каган-беком), обладавший реальной властью. В этом сходятся и арабские источники, и современные историки; последние обычно характеризуют хазарскую систему правления как «двойное царствование», где каган представлял небесную, а бек — светскую власть.
Двойное царствование у хазар иногда сравнивают — скорее всего, ошибочно — с диархией в Спарте, а также с внешне тождественным ей двойным правлением у различных тюркских племен. Два спартанских царя происходили из двух главных родов и обладали одинаковой властью; что же касается кочевых племен с двумя вождями [74], то нет указаний на разделение их функций, как у хазар. Правильнее сравнить хазарский вариант с системой правления, существовавшей в Японии со средних веков до 1867 г.: светская власть была сосредоточена в руках сегуна, а микадо являлся объектом поклонения как воплощение божества.
Кассель (26; 52) предложил занятную аналогию: он сравнил хазарскую систему управления с шахматами. На шахматной доске двойное царствование олицетворяется королем (каган) и ферзем (бек). Король находится в изоляции, охраняемый слугами, имеет мало власти и может совершать только одношаговые ходы. Ферзь, в противоположность ему, выступает самой могущественной фигурой, доминирующей на доске. Тем не менее утрата ферзя не означает конец игры, тогда как падение короля символизирует окончательный разгром, завершение партии.
[63] Согласно Масуди, «царская армия» состояла из мусульман, «бежавших из области Хорезма. Давным-давно, после обращения в ислам, на их землях была война и эпидемия, и они обратились с просьбой об убежище к хазарскому царю… Когда царь хазар воюет с мусульманами, они держатся в его армии отдельно и не нападают на своих единоверцев». То, что армия «состояла» из мусульман — это, конечно, преувеличение, которому сам Масуди противоречит несколькими строками ниже, когда говорит об «обособленности» мусульманского контингента в хазарской армии. Ибн Хаукаль говорит о том, что «в свите царя 4000 мусульман, и на службе у него 12000 воинов». Хорезмийцы образовывали внутри армии, вероятно, нечто вроде швейцарской гвардии, и слова их соотечественников о «заложниках» (см. выше, раздел 10) имеют, возможно, отношение именно к ним. Кстати, у византийского императора Константина Багрянородного был элитный корпус хазарских гвардейцев, охранявших ворота его дворца. То была дорогостоящая привилегия: "Охрана имела такой высокий доход, что ей приходилось дорого расплачиваться за свои посты, так что жалованье составляло всего 2,25-4% от этой платы (32; 692-693). Получалось, что хазарин с жалованьем в 7,4 фунта стерлингов платил за право стоять на воротах 302,8 фунта! (21; 228 прим.)
[64] Согласно русскому переводу ал-Масуди полная цитата выглядит так: «большинство в этом городе [или стране хазар] составляют мусульмане, так как из них состоит царское войско. Они известны в городе как ал-ларисийа [аланы?], и они являются переселенцами из окрестностей Хорезма. В давние времена после возникновения ислама в их стране разразилась война и вспыхнула чума, и они переселились к хазарскому царю. Они доблестны и храбры и служат главной опорой царя в его войнах. Они остались в его владениях на определенных условиях, одним из которых было то, что они будут открыто исповедовать свою веру, иметь мечети и призыв к молитве; также, что должность царского вазира будет сохраняться за ними, как и в настоящее время вазиром является один из них; также что, когда у царя будет война с мусульманами, они будут стоять в его войске отдельно и не будут сражаться, но что они будут сражаться вместе с царем против других врагов — неверных». Цит. по: Минорский В. Ф.История Ширвана и Дербента М., 1963, с. 193-194.
[67] Город лежал на обеих берегах реки и состоял из трех частей. Согласно ал-Масуди, в середине реки лежит остров, где находится резиденция правительства. Замок кагана расположен на одной стороне острова, который мостом из лодок соединяется с одним из берегов. Восточная часть города называлась «Хазаран», западная — «Итиль». Западная половина, где размещались дворцы и дворы кагана и бека, была окружена кирпичной крепостной стеной. В стене было четверо ворот, одни из которых выходили на реку. [Согласно ал-Истахри столица Хазарии выглядела так: «Хазар — это имя страны, а столица ее Итиль; равным образом Итиль имя реки, текущей по городу из страны русов и булгар. Город Итиль делится на две части: одна часть на западном берегу реки, по имени „Итиль“, и это большая часть; а другая на восточном берегу. Царь живет в западной части и называется он на их языке бек, а также называют его бак. Величина этой части [города] в длину около фарсаха, и окружает ее стена. Постройки этого города разбросаны и жилищами в нем служат войлочные палатки, за исключением некоторых жилищ, выстроенных из глины, у них есть рынки и бани; среди них множество мусульман; говорят, что между ними находится более десяти тысяч мусульман, и у них около тридцати мечетей. Дворец царя далек от берега реки и выстроен он из обожженного кирпича. Ни у кого нет постройки из обожженного кирпича, кроме царя, и он не позволяет никому строиться из кирпича. В этой стене четверо ворот; одни обращены к реке, а другие к степи, что расстилается за стеною города» (Караулов Н. А.Сведения арабских географов IX и Х вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и Адербейджане // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 29.Тифлис, 1901. с. 41).
[69] Так сказано в энциклопедии, изданной в 1901-1906 гг. В «Encyclopaedia Judaica» 1971 г. статья о хазарах, написанная Данлопом, образцово объективна.
[70] Цит. по: Ковалевский А. П.Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 147. «Ал-Масуди говорит: в том, что мы сообщили, мы собственно имели в виду не царя хазар, а хакана. В действительности в хазарском государстве имеется хакан и существует правило, чтобы он находился в руках другого царя и в его дворце. Хакан пребывает внутри замка и не может ни выезжать, ни появляться перед придворными и народом, ни покидать свое жилище, где вместе с ним живет его семья. От него не исходят ни приказы, ни запрещения, и он не принимает решений в государственных делах. Однако царь не управлял бы Хазарским царством должным образом, если бы хакан не был при нем в столице и бок о бок в ним в замке. Когда Хазарское царство постигнет голод или другое какое-нибудь бедствие, или когда против него обернется война с другим народом, или какое-нибудь несчастье неожиданно обрушится на страну, знатные люди и простой народ идут толпой к царю и говорят: „Мы рассмотрели приметы этого хакана и дней его, и мы считаем их зловещими. Так убей же его или передай нам, чтобы мы его убили“. Иногда он выдает им хакана, и они убивают его, иногда он убивает его сам, а иногда он жалеет и защищает его, в том случае, если он не совершал никакого преступления, за которое он заслуживал бы [наказания], и не был повинен ни в каком грехе. Я не знаю, древен ли такой порядок или нов, но раз должность этого хакана принадлежит членам некой (определенной) семьи из их знати, я полагаю, что власть находилась у них (у этой семьи) издавна, но один Господь бог всеведущ» (цит. по: Минорский В. Ф.История Ширвана и Дербента М., 1963, с. 195).
[71] Цит. по: Караулов Н. А.Сведения арабских географов IX и Х вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и Адербейджане / Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1901 Вып. 29 С. 51.
[72] Фрезер посвятил этой теме специальную статью «Убийство хазарских царей» (Frazer J. The Killing of the Khazar Kings // (Folklore. XXVIII. 1917)
[73] Мы даем перевод по исследованию Бичурина Н. Я. Бичурин Н. Я.[Иакинф] Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Редакция текста, вступ. ст., комм. А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера. М.-Л., 1950. Т. I, с. 229. См. также: Григорьев В. В.О двойственности верховной власти у хазаров // Россия и Азия Сб. исследований и статей по истории, этнографии и географии, написанных в разное время В. В. Григорьевым СПб., 1876, с. 72. В политическом отношении государство хазар рассматривается как остаток древнетюркского царства Кок-тюрк, по-китайски Т'у-гю, см.: Бартольд В. В.Хазары // Бартольд В. В. Сочинения. Т. 5. М., 1968.
