Когда горожане обследовали тебя в своей лаборатории, мне пришло в голову, что они были совершенно правы, определив тебя как трога. Ведь мое сознание неотделимо присутствовало в твоем. А мой мозг — это мозг трога, хотя и немного более развитый.

— Минутку,— прервал его Уэбб.— Я хотел спросить тебя об одной вещи, Рон. Ты мне очень нравишься, сам знаешь, и я ни в коем случае не хотел бы причинить тебе боль. Но я очень хотел бы знать, собираешься ли ты все время вот так находиться в моем сознании?

Наступило молчание, затем вновь зазвучал голос Рона, спокойный и дружелюбный.

— Я понимаю тебя, Уэбб,— сказал он.— И... не надо бояться, я уйду вглубь твоего мозга, туда, где я ни буду не видеть, не слышать, не чувствовать — пока ты сам не позовешь меня,— и только в этом случае я выйду наружу. У тебя есть контроллер, который я украл для тебя там, в городе. Когда ты подойдешь к Хрони, ты должен заменить им вышедший из строя собственный контроллер машины времени. Ты вполне справишься с этим. И тогда, Уэбб, все время в твоем распоряжении. А тем временем я уйду.

Мэг беспокойно пошевелилась, как будто просыпаясь после глубокого сна.

Уэбб потянулся к ней и обнял.

— Всего хорошего, Рон,— сказал он.— Ты понимаешь меня, не так ли?

Ответа не последовало, только где-то в глубине сознания послышался призрачный звук сдавленного смешка.

Уэбб улыбнулся и громко сказал вслух:

— Просто я хотел бы быть уверенным, что когда я целую Мэг, это именно моя идея.

Еще раз послышался смешок, теперь совсем почти неслышный.

А затем наступила тишина.

Симон Кресс жил один в старой полуразрушенной усадьбе среди скалистых холмов, в пятидесяти километрах от города. У него не было соседей, которым он мог бы оставить своих животных, когда по делам надолго отлучался из дома. С соколом-стервятником не было никаких проблем — он жил в. гнезде на заброшенной колокольне, и сам добывал себе пропитание. Пищуху Кресс выгнал наружу и предоставил собственной судьбе — маленькое чудовище будет обжираться скальниками, улитками и птицами. Серьезную проблему представлял аквариум с самыми настоящими земными пираньями. В конце концов он просто бросил туда говяжий окорок. Если он задержится дольше, чем нужно, пираньи могли сожрать друг друга. Так уже было. Это его забавляло.

К сожалению на этот раз он задержался основательно. Когда же он вернулся, все рыбы были уже мертвые. Не было в живых и сокола-стервятника. Не было в живых и соколо-стервятника. Его съела пищуха, забравшись на колокольню. Симон Кресс был раздражен.

На следующий день он полетел глиссером в Эсград , путешествие длиной около двухсот километров. Эсгард был первым по величине городом Бальдура. Он также гордился обладанием самого старого и большого космопорта. Кресс любил показывать своим друзьям животных, которые были необычными, интересными и дорогими, а Эсгард — это то место, где их можно было купить.

Однако в этот раз ему не везло. Хозяин «Ксенолюбимчиков» свернул свои дела, в «Эфран — продажа Домашних Животных» ему попытались всучить еще одного сокола-стервятника, а «Таинственные Воды» не могли ему предложить кого-нибудь более экзотичного, чем сверкающих акул, пираний и паукообразных кальмаров. У Кресса когда-то это все уже было — сейчас ему хотелось чего-нибудь нового.

Сумерки застали его на Радужном Бульваре, куда привела поисковая ностальгия. Бульвар, лежащий в непосредственной близости от космического порта, был окаймлен рядами магазинов фирм, занимающихся импортом. Большие магазины привлекали длинными красочными витринами с товарами на войлочных подушках на фоне темных таинственных штор. Между ними теснились маленькие магазинчики со всяческой рухлядью — узкие, ободранные забегаловки, витрины которых были завалены всевозможным внебальдурским хламом.

Потом уже рядом с портом он наткнулся на необычный магазин. Прежде Кресс здесь не был. Магазин занимал небольшое одноэтажное здание, втиснувшееся между «Эйфория-баром и бордель» и храмом Сестер Тайны. Чем ближе к концу, тем более подозрительным становился Радужный бульвар. Магазин был необычным, захватывающим. Витрину заполнял туман, то бледно-красный, то серый похожий на настоящий, то снова золотисто-красный. Подсвеченный изнутри, туман клубился и закручивался вихрями. Кресс наплывом замечал на витрине какие-то вещи — машины, произведения искусства и другие предметы, которые он не смог распознать, так как не успел приглядеться. Туман кружил вокруг них очень хитроумно, показывая фрагмент то одной, то другой вещи, потом снова закрывал все. Это интриговало.

Пока он смотрел, туман начал формироваться в буквы. Только одно слово. Кресс остановился и прочитал:

Буквы задержались. Сквозь туман Кресс заметил какое-то движение. Это было для него достаточно. Это, а также слово ЖИВОТНЫЕ в рекламе. Он перебросил свою прогулочную пелерину через руку и вошел в магазин.

Внутри он почувствовал себя дезориентированным. Помещение казалось огромным, значительно больше, если судить по размерам фасада. Оно было подсвечено мягким светом, тихим и спокойным. Потолок составляла звездная панорама со спиральными туманностями, очень темная и реальная, необыкновенной красоты. Деликатная подсветка прилавков подчеркивала очертания выложенных на них предметов. Низко лежащий туман застилал пол наподобие ковра. Местами он поднимался почти до колен, при каждом шаге вращаясь вокруг ног.

— Чем могу вам служить? — женщина, казалось вышла прямо из тумана.

Высокая, худая и бледная, одетая в практически серый комбинезон и странную, маленькую шапочку, сильно сдвинутую на затылок.

— Вы ВО или ШЕЙД? — спросил Кресс.— Или, может, только продавщица?

— Яла Во, к вашим услугам,— ответила она,— Шейд не встречается с клиентами. Мы не содержим продавцов.

— У вас довольно большой магазин. Странно, что я о вас никогда не слышал.

— Здесь, на Бальдуре, мы открыли свой филиал совсем недавно, но у нас есть магазины на других планетах. Что вы хотите купить?

Произведения искусства? Вы коллекционер? У нас есть скульптура, вырезанная из хрусталя, с Норт'алюш.

— Нет,— сказал Симон Кресс.— У меня есть все фигуры, которые я бы хотел иметь. Я пришел посмотреть какой-нибудь талисманчик.

— Живой?

— Да.

— Иноземный?

— Естественно.

— Мы можем вам предложить передразнивателя. Из миров Цели. Маленькая, маленькая обезьянка, не только научится говорить, но и подражать вашему голосу, его модуляциям и мимике лица.

— Миленькая? — сказал Кресс.— Самая обычная? Этого мне не нужно. Я хочу чего-нибудь экзотичного. На самом деле необычного. И совсем не миленького. Я не терплю миленьких зверей. У меня сейчас живет пищуха. Она завезена из Скота и стоит большие деньги. Время от времени я ее подкармливаю ненужным кошачьим пометом. Вот что я имею ввиду, когда говорю о миленьких созданиях. Я понятно выражаюсь?

Во загадочно усмехнулась:

— Было ли у вас когда-нибудь животное, которое оказывало бы вам божественные почести?

Кресс скривился:

— О, время от времени. Я не нуждаюсь в восхищении, а только ищу развлечений.

— Вы меня неправильно поняли, я имею ввиду божественную честь в буквальном смысле этого слова,— сказала она, все еще загадочно улыбаясь.

— О чем вы говорите?

— Я считаю, что у меня есть возможность заинтересовать вас. Пожалуйте за мной.

Она провела его между светящихся прилавков и длинному в тумане переходу под фальшивыми созвездиями. Они прошли в другую часть магазина и задержались перед большой пластиковой емкостью.

«Аквариум», — подумал Кресс.

Во подозвала его жестом руки. Он подошел ближе и увидел, что ошибся, это был террариум. Внутри находилась миниатюрная пустыня, площадью около двух квадратных метров, она поблескивала нерешительным багрянцем. Скалы: базальт, кварц, гранит. В каждом углу террариума стоял замок. Кресс посмотрел внимательно. Сделал поправку. Стояло только три замка. Четвертый уже осунулся, был покрыт трещинами и напоминал сказочные руины. Остальные три, сделанные из камня и песка, были не такие уж красивые, но целые. На их стенах в округлых портиках сновали маленькие создания. Кресс прижал лицо к пластику: