Такие же грузовые отсеки уже целые столетия отправлялись к звездам. Но этот груз был особенным.
Похожий на рамроботы N 141 и N 142, уже направляющиеся к Джинкусу и Вундерланду, похожий на рамбробота N 144, еще не выпущенный в полет, рамробот N 143 нес в себе семена революции.
Эта революция на земле уже началась. Там она происходила спокойно, планомерно. Но на Маунт Лукиткэт все должно было произойти совсем по-другому.
С двумя лучами актиничного света рамробот приближался к орбите Плутона. Плутон и Нептун находились далеко от Солнца и поблизости не было кораблей, которым бы могло повредить магнитное поле.
Включился рамскун генератор.
Коническое поле формировалось медленно, но когда оно перестало осциллировать, стало стабильным, оно уже достигало двух сотен миль в диаметре. Ракета начала собирать в этот гигантский конус межзвездную пыль и водород. Она все еще ускорялась. Внутренняя система питания уже отключилась и теперь она будет бездействовать в течение двенадцати лет. Горючим для ракеты теперь будет служить межзвездное вещество, которое она будет собирать в полете.
В окружающем ракету пространстве не сможет существовать ничто живое в смертельном вихре электромагнитных волн, которые излучаются при работе рамскун генератора. Сотни лет люди пытались создать эффективные экраны, которые позволили бы людям летать на таких ракетах. Однако, это так и не удалось сделать. Поэтому семена и оплодотворенные яйца животных в замороженном виде приходилось перевозить в хорошо экранированных капсулах на большом расстоянии от генератора. Люди же были вынуждены путешествовать в космосе на медлительных кораблях, с огромными запасами горючего. Скорость этих кораблей не превышала половину скорости света.
Скорость рамробота N 143 непрерывно возрастала с течением времени. Солнце постепенно превращалось в яркую звезду, яркость которой все время уменьшалась. С увеличением скорости конус рам-скуна все более противодействовал увеличению скорости, но при этом увеличивалось количество водорода, поступающего в двигатели, и это компенсировало сопротивление конуса. Телескопы станций слежения вблизи Нептуна изредка улавливали ровное свечение ярко-голубого пламени двигателей.
Скорость уже приближалась к скорости света и вселенная смещалась вокруг ракеты. Звезды изменяли свое положение и вот солнце уже осталось позади на расстояни одного светового года. Оно уже стало тускло-красным, а Тау Цети впереди сверкала ярко-белым светом. Рамробот достиг середины своего пути — он пролетел расстояние в 5,95 световых года от солнца.
Реле включило компьютер рамробота. Наступило время передачи. Рамскун включился и погасли голубые огни возле дюз двигателей. Рамробот переключил всю свою накопленную энергию на луч лазера. Луч протянулся вперед, достиг системы Тау Цети. Снова включились двигатели рамробота и ракета полетела прямо по своему лучу, который четко указывал курс.
Возле двери медицинского кабинета образовалась очередь из пятнадцатилетних мальчишек, каждый из которых держал конический сосуд с чистой желтоватой жидкостью. Один за другим, они отдавали свои сосуды угрюмой мужеподобной медсестре и отходили в сторону, уступая место другим.
Мэт Келлер был третьим от конца. Когда мальчик перед ним отступил в сторону, уступая место, и сестра протянула руку за его бутылкой, не отрывая глаз от машинки, Мэт критически осмотрел бутылку.
— Выглядит не очень хорошо,— сказал он.
Медсестра со злостью подняла взгляд. Этот ублюдок колонистов задерживает ее!
— Пожалуй, я пропущу ее через себя еще раз,— сказал Мэт и выпил содержимое бутылки.
— Это был яблочный сок,— сказал он вечером.— Если бы вы видели ее лицо! Я думал, что ее хватит удар.
— Но зачем ты сделал это? — с искренним недоумением спросил отец.— Зачем ты издеваешься над мисс Прин? Ведь это нужно для того, чтобы знать, каково твое здоровье. Все данные идут прямо в больницу.
— Я думаю, что это было очень смешно,— сказала Джен. Она была младшей сестрой Мэта и всегда принимал^ его сторону во всех спорах.
Улыбка Мэта соскользнула с его лица и оно вдруг превратилось из детского во взрослое.
— Это за дядю Мэта.
Мистер Келлер посмотрел на Джен, затем на мальчика.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, Мэт, ты кончишь как и он.
Беспокойство отца тронуло мальчика.
— Не беспокойся, Генгис,— сказал он.— Мисс Прин, наверное, забыла об этом. Мне обычно везет.
— Чепуха. Если она не доложила о тебе, то тебе действительно повезло.
— Скорее всего так оно и есть.
В маленькой палате хирургического отделения больницы Иезус Пьетро Кастро сел в первый раз за четыре дня. Он перенес операцию — маленькую, но очень важную: ему заменили левое легкое. Кроме того, он получил категорический приказ от Милларда Пар-лета, который был из числа тех, кто высадился здесь с корабля. Ему было приказано немедленно бросить курить.
Иезус Пьетро чувствовал, как внутри у него натягиваются швы, когда он садился в постели, чтобы заняться работой с документами, накопившимися за четыре дня. Пачка бумаг, которую его помощник положил на столик возле постели, была очень толстой. Иезус вздохнул, взял перо и принялся за работу.
Через пятнадцать минут его нос сморщился при каком-то смутном воспоминании. Он снова прочитал бумагу, затем скомкал ее. Подумав, он расправил ее и снова просмотрел.
— Мэтью Лейф Келлер? — задумчиво произнес он.
— Обвинен в измене,— мгновенно ответил майор Йенсен.— Шесть лет назад. Он бросился вниз с Альфа Плато. Он должен был поступить в больницу для препарирования и сохранения органов тела.
Но он не поступил туда, тут же вспомнил Иезус Пьетро. Предшественник майора Йенсена пошел туда вместо него. И все же Келлер погиб...
После минутного колебания майор Йенсен сказал:
-- У него есть племянник.
— Ему сейчас около пятнадцати лет?
— Может быть. Я проверю.
«Племянник Келлера,— подумал Иезус Пьетро,— я мог бы поступить по закону и наказать его.
Нет. Пусть он думает, что ему сошла с рук его выходка. Пусть пока порезвится. Настанет день, когда он даст тело, которое украл у нас его дядя.»
Иезус Пьетро улыбнулся, но боль его резко кольнула под ребрами и он откинулся на подушки.
Поверхность рамскун генератора уже перестала быть гладкой и блестящей. Она была вся усеяна раковинами, кратерами, которые возникали при ударах частиц космической пыли, прошедшей через поле генератора. Кратеры были везде: на генераторе, на двигателях, на теле самой ракеты, и даже на грозовом отсеке, который тащился на буксире сзади. Весь корабль, казалось, был обработан пескоструйным аппаратом.
Но все эти повреждения не были катастрофическими. Корабль мог еще лететь по меньшей мере сто лет.
И вот сейчас, отдалившись от солнца на восемь с половиной световых лет, рамскун генератор отключился во второй раз. Пламя из двигателей превратилось в две голубоватые струйки, которые обеспечивали ускорение всего в одну двенадцатую часть. Автоматически включился механизм намотки и постепенно грузовой отсек скрылся в люке.
Машина, казалось, немного колебалась... И вот два цилиндрических двигателя качнулись и сложенные рычаги крепления начали выпрямляться. Некоторое время двигатели находились под прямым углом по отношению к корпусу, а затем рычаги снова стали складываться, но теперь двигатели были направлены вперед.
Специальный механизм развернул грузовую капсулу и кабель снова размотался на всю длину.
Снова включился рамскун генератор, моторы взревели на полную мощность. Водород и гелий снова начали отдавать свою энергию.
На расстоянии 8,3 световых года от солнца, почти на половине расстояния от солнца до Тау Цети, находилась двойная звезда под названием Л726-8. Это были красные карлики. Их главной особенностью было то, что они имели очень маленькую массу. И все же их силы притяжения хватало, чтобы удерживать вокруг себя тонкую атмосферу.
