Роза улыбкой и взмахом руки приветствовала толпу, а личико ее светилось счастьем и доброжелательностью. Именно о такой королеве и мечтали адакотурадцы, так что неудивительно, что она стала их любимицей с первого же дня.
Роза была облачена в красивое золотистое платье, а плечи ее, как и плечи остальных дам, покрывала пелерина из петушиных перьев.
Королевский фрегат на резиновом ходу был готов к отъезду.
По знаку Адмирала спрятанный под палубой Зызик ударил в корабельный колокол, и процессия медленно тронулась с места. Фрегат тянули сто королевских самокатчиков. Из-за штиля на корме установили механические вентиляторы, наполнявшие паруса ветром не хуже морского бриза. Приглашенные следовали за фрегатом на казенных самокатах, раскрашенных в полосочку национальными красками.
Кортеж следовал между двумя рядами заполнивших улицы горожан, наполнявших воздух приветственными криками. Зрелище было поистине захватывающим. На мачте фрегата развевалось королевское знамя, корабельные снасти были украшены трепетавшими на механическом ветру разноцветными флажками. Улицы тонули в трехцветных флагах, с балконов и окон свисали гирлянды цветов. На перекинутых поперек улиц бесчисленных транспарантах были начертаны патриотические лозунги. Вот некоторые из особо запомнившихся:
Министрон Тромбонтрон периодически провозглашал призывы, которые народ охотно подхватывал:
– Да здравстворет третья нурга!
– Орра!
– Да здравстворет яичница!
– Орра!
– Да здравстворет таблица ормнуржения!
– Орра!
К быстро продвигавшейся процессии присоединялись все новые и новые толпы – трехногие адакотурадцы поспевали за фрегатом даже без самокатов.
Едва начало смеркаться, как в небе вспыхнули первые огни праздничного салюта, а молодежь по местному обычаю непрестанно стреляла из надутых воздухом рыбьих пузырей.
К исходу второго часа процессия оказалась у ворот Королевского Сада. На его обширной территории собралось огромное множество адакотурадцев, пришедших сюда с женами и детьми не только школьного, но и ясельного возраста, и даже с грудными младенцами.
Всех тянуло посмотреть на обручение короля, на петушиный турнир, принять участие в народных гуляньях и щедром угощении.
На газонах виднелись красочные карусели, горки, игровые площадки, ярмарки яиц, стадион для куриных бегов и множество разнообразных праздничных аттракционов.
Под деревьями выстроились длинные столы, уставленные кувшинами с лактусовым вином, подносами с фруктами, лакомствами и яйцами, сваренными вкрутую.
Король и его свита покинули фрегат и направились к смоковнице. Там стояло два вызолоченных кресла для короля и будущей королевы, а за ними находились посеребренные парадным порошком скамьи для почетных гостей.
Кватерностер I сменил дорожную корону на праздничную. Ее украшали мастерски выгравированные сцены из героического прошлого Адакотурады. Затем, отложив свой часовой скипетр, король принял из рук Тромбонтрона роскошные счеты, в которых вместо деревянных кругляшков на спицы были нанизаны куриные яйца, покрытые золотом и серебром.
Но все это выглядело пустяком в сравнении с самой смоковницей. Это дерево, в простонародье называемое фиговым, считалось древнейшим в мире. Ей было 5789 лет, и она хранила в памяти все события древности, понять которые силятся археологи, постоянно роясь в земле в поисках следов давно не существующих селений и людей.
– У меня идея, – вполголоса сказал мне пан Клякса. – И как это не пришло мне в голову раньше? Я выясню историю мира за последние пятьдесят веков. Я заставлю это дерево заговорить! Понимаешь? Просветив его кляксическими лучами, я узнаю древесный алфавит, составлю кляксикон фиговых выражений и получу историю древнего мира на блюдечке с голубой каемочкой. Дерево поведает мне о деяниях человечества. Это станет началом новой отрасли знаний – кляксической археологии. Не пройдет и года, как наука обогатится еще одним достижением эпохальной значимости. Да! Я заставлю дерево заговорить! Непременно заставлю!
В этот момент в небо взлетели огни салюта, заиграли укрытые в кустах поющие раковины, и раздались звуки государственного гимна. Король взмахнул рукой – и министрон Тромбонтрон свистом объявил об открытии петушиного турнира.
На двенадцати тысячах веток смоковницы сидело двенадцать тысяч петухов, посаженных на цепочки – не то они непременно затеяли бы драку.
Петухов тренировали в течение целого года, а в последнее время по просьбе Бульпо и Пульбо этим занялась и Резеда, которая благодаря пани Пепе Бергамот овладела трудным мастерством коллективной дрессуры.
За ходом конкурса следил Парамонтрон, который был не только министроном Куроводства, но и всемирно известным петухологом.
Многие петухи отказались от участия в соревнованиях из-за хрипоты или иных болезней горла. Значительная часть конкурсантов отсеялась уже в самом начале вследствие низкой квалификации или плохого состояния хвоста. Те же, кто пребывал в хорошей форме, приступили к состязанию, следуя определенной их хозяевами очередности. С помощью министрона Тубатрона и счетов король лично регистрировал результаты выступлений.
Конкурс, как вы догадываетесь, тянулся очень долго. Не стану описывать его подробно. Достаточно сказать, что петухи орали во всю глотку, и от их пронзительного пения голова у меня едва не лопнула.
Пан Левкойник тяжело пыхтел, Гортензия бормотала под нос свои монологи, Георгина чихала, Вероник протирал тряпочкой подлокотники скамеек, и только пан Клякса, умевший отключаться при необходимости, беспечно дремал, насвистывая носом Марш Чернильных Клякс.
Итоги конкурса в этом году оказались потрясающими. Петухи продемонстрировали отличную подготовку; большинство находилось в превосходной форме и имело отлично поставленные голоса. Сто семьдесят участников побили рекорды предыдущих лет, двадцать четыре пропели, делая предписанные пятисекундные паузы, свыше тридцати раз кряду. Но победителем в конце концов стал тот самый петух, с которым мы познакомились на приеме у Кватерностера I. Он спел сорок один раз, заткнув за пояс всех соперников, и таким образом оставил почетный титул за собой.
Многотысячная толпа болельщиков встретила победителя бурными аплодисментами, переходящими в овацию, и криками «Орра!», а король по традиции снял с головы корону и пропихнул триумфатора сквозь нее, сообщив ему этим жестом достоинство Королевского Петуха.
В сумеречном небе вспыхнули фонтаны фейерверков, ослепивших петухов-конкурсантов. Когда салют погас, по контрасту показалось, что стало еще темнее. Петухи поверили этому впечатлению, тут же затихли и уснули. Бодрствовал только королевский помазанник. Он уселся на подлокотник кресла монарха и гордо тряхнул гребнем.
Из-за вершин деревьев показался рожок месяца. Это послужило сигналом к началу торжественного обручения.
Министрон Тромбонтрон взобрался по лестнице на верхушку смоковницы и своим зычным голосом, усиленным сотнями громкоговорителей, возвестил народу, что король Адакотурады Кватерностер I решил вступить в законный брак, в подтверждение чего сегодня принародно состоится его обручение с присутствующей здесь Розой Левкойник, дочерью Анемона и Мультифлоры. В ответ на сообщение из десятков тысяч грудей вырвался оглушительный вопль радости, многократно повторенный эхом и ураганом пронесшийся по вершинам деревьев.
